С о ф ь я А н д р е е в н а. Ты уходил от меня все дальше… И как делалось жутко, когда я чувствовала, что ты и я — по разным сторонам, что твой народ не может меня занимать всю, а тебя не могу занимать всего я, как занимаешь меня ты…
Л е в Н и к о л а е в и ч (нежно). Как я с молоду любил тебя, так я, не перставая, несмотря на разные причины охлаждения, любил и люблю тебя…
С о ф ь я А н д р е е в н а. Мы на разных дорогах, с детства: ты любишь деревню, народ, любишь крестьянских детей, любишь всю эту первобытную жизнь,, А я не понимаю и не пойму никогда деревенского народа.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Помню, ты куда-то уехала… Ты сидела уже в коляске, грустная и нездоровая, и седые волосы твои трогательно трепались по ветру… И мне стало страшно жалко тебя. Не то, что уезжаешь. А мне жалко тебя, твою душу… Я знаю, я один у тебя, за которого ты держишься, и боишься, что я не люблю тебя. Ты думаешь, я не люблю тебя, что ты не пришла ко мне. Не думай этого. Еще больше люблю тебя, всю принимаю и знаю, что ты не могла, не м о г л а прийти ко мне и оттого осталась одинока. Но ты не одинока. Я с тобой, я такою, какая ты есть, люблю тебя и люблю до конца так, как больше любить нельзя… Но помни, Соня, или я уйду, или нам надо изменить жизнь: раздать наше имущество и жить трудом наших рук, как живут крестьяне!..
Площадка перед домом, веранда. Появляются Ч е р т к о в и м л а д ш а я д о ч ь.
М л а д ш а я д о ч ь (озабоченно). Не надо так переживать, Владимир Григорьевич, на вас лица нет!
Ч е р т к о в (дрожат губы). Она мне отказала!.. Понимаете? «Покиньте нас как можно скорее…» Я тоже отлучен! А Лев Николаевич еще подтвердил…
М л а д ш а я д о ч ь. Это он так, чтобы ее не злить. Но что ж теперь будет?
Ч е р т к о в (встряхнулся). Все то же самое! Из его мыслей она меня не выкинет! Переносим центр в Телятинки. Так… Дневники мы должны вернуть… Это теперь ясно как божий день. Сегодня же приезжайте, сядем за переписку. При лампах. Лев Николаевич сам, оказывается, хотеол уничтожить свои отзывы о ней. У него — минутное настроение, но нам нужно думать о потомках. Им судить. Мы им поможем, сохраним… Приедете?
М л а д ш а я д о ч ь. Вы еще спрашиваете! Конечно, приеду. Думаю, и о завещании пора говорить конкретно.
Ч е р т к о в. Пора… Проводите меня… Только пройдем здесь. Не хочу мимо ее окон…
Чертков и м л а д ш а я д о ч ь уходят. Появляется Л е в Н и к о л а е в и ч, держится за сердце, садится, начинает считать пульс. Входит л а к е й, ждет.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Девяносто два!.. Много… Ты что, Илья Васильевич? Л а к е й (спокойно). В кустах за беседкой человек хоронится. Наблюдает.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Хорошо маскирован?
Л а к е й. Дюже хорошо. Не видно.
Л е в Н и к о л а е в и ч. А ты увидел?
Л а к е й. Увидел, Лев Николаевич.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Молодец… Старый конь борозды не портит, так, Илья Васильевич? Не забыл кавказские походы?
Л а к е й. Никак нет, Лев Николаевич. Хватка, она ведь не пропадает…
Л е в Н и к о л а е в и ч. Можешь подкрасться и не спугнуть?
Л а к е й. Уже еще бы!
Л е в Н и к о л а е в и ч. Возьми слегу потяжельше, подползи сзади да перетяни его вдоль спины как следует. Не говори только, что я велел!
Л а к е й (доволен). С превеликим старанием, Лев Николаевич!
Л е в Н и к о л а е в и ч. Ну, ступай!
Лакей уходит.
Непротивление… (Достает из блузы блокнот, пишет в нем.)
Приходит л а к е й с палкой.
Л а к е й. Исполнил, Лев Николаевич. Как сказали. Орал.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Меня-то не выдал?
Л а к е й. Никак нет.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Тогда совсем молодец. А то письмо напишет. Обвинит меня в непоследовательности…
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Имение Черткова в Телятинках. Присутствуют Ч е р т к о в, м у з ы к а н т, ю р и с т.
Ч е р т к о в. Сейчас момент исторический!.. Ю р и с т. Для меня, юриста, Владимир Григорьевич, это просто работа. Хотя и весьма лестная.
Музыкант пишет в блокноте.
Ч е р т к о в (юристу). Каждое слово заносится в скрижали!
Ю р и с т. Но почему такая конспирация?
Ч е р т к о в. Вынужденно. Графиня, сыновья Андрей и Лев хотели бы все прибрать к рукам. Воля же Льва Николаевича — передать сочинения в общую пользу.
М у з ы к а н т. Кстати, а что с дневниками? Графиня их все-таки помарала?
Ч е р т к о в (поморщился). Нет, не решилась. Отвезла в Тульский банк. Не отвлекайтесь. (Юристу.) Вот послушайте наш проект… (Читает вслух.) «Желаю, что бы все мои сочинения не составляли бы после моей смерти ничьей частной собственности, а могли быть безвозмездно издаваемы всеми, кто захочет. Желаю, чтобы все рукописи и бумаги, которые останутся после меня, были переданы Владимиру Григорьевичу Черткову, чтобы он и после моей смерти распоряжался ими, как он распоряжается ими теперь… Лев Николаевич Толстой…» Ну как?
Ю р и с т. Как юридический документ это все никуда не годится. Ч е р т к о в. Почему же, мой дорогой?
Ю р и с т. Закон не предусматривает возможности оставить наследство «никому». Вот вы пишете: «Не составляли бы ничьей частной собственности…» А частная собственность священна. Отказ от нее законом не предусматривается…
Ч е р т к о в. И что же делать? Где выход?
Ю р и с т. Завещать полагается кому-то, персонально. А он уже и соблюдет волю усопшего. Так кто же им будет? (Черткову.) Вы?
М у з ы к а н т. Конечно, Владимир Григорьевич. Лев Николаевич наверняка согласится.
Ю р и с т (Черткову). Пишем?
Ч е р т к о в. Погодите!.. Тут все надо обдумать. Когда не станет завещателя, тут сразу начнутся тяжбы с родственниками.
Ю р и с т. Естественно! И могут выиграть…
Ч е р т к о в. А надо наверняка.
Ю р и с т. Тогда кто?
Ч е р т к о в. Назвать надо младшую дочь, Александру Львовну. Среди всех наследников только она способна полностью и наверняка выполнить волю отца.
Ю р и с т (правит текст). Пусть так… Вот теперь показывайте Льву Николаевичу. Он все должен переписать своею рукой.
Ч е р т к о в. Чрезвычайно признателен!.. Разумеется, об этом деле никому ни гу-гу!
Деревенская улица. У избы лежит П р о к о ф и й, накрыт тулупом.
П р о к о ф и й. Малашка!
Из-за избы выходит девочка М а л а ш к а. В избе слышен крик ребенка.
Воды. Испить.
Малашка уходит в избу, выносит ковш воды. Крик ребенка не прекращается.
Что ты малого все бьешь, что он орет. Вот я матери скажу.
М а л а ш к а. Говори матери. С голоду ореть. П р о ф и й (пьет). Ах, хоть бы смерть пришла. Звонили к обеду, что ль?
М а л а ш к а. Звонили… Вон барин идеть!
Входит Л е в Н и к о л а е в и ч.
Л е в Н и к о л а е в и ч (Прокофию). Ты что же сюда вышел?
П р о к о ф и й. Да муха там, да и жарко. Огнем жжет…
Л е в Н и к о л а е в и ч. А сын где, дома?
П р о к о ф и й. Где дома, в такую погоду! В поле за снопами поехал.
Л е в Н и к о л а е в и ч. В острог присудили?
П р о к о ф и й. К шести неделям. Сотский за ним пошел. Сотский новый. Намедни впервой появился…
Приходит б е р е м е н н а я б а б а со снопом и граблями.
Б а б а (бьет по затылку Малашку). Ты чего малого бросила? Слышь, орет. Только на улицу бегать!
М а л а ш к а (ревет). Я только вышла. Батя пить просил.
Б а б а. Я те дам!.. (Видит барина.) Здравствуйте, батюшка Лев Николаевич! Грех с ними. Намучилась, одна на все дела. Последнего работника в острог ведут. А тут этот лодырь валяется.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Что ты говоришь, ведь он болен!
Б а б а. Он — болен, а я — не больна! Как работать, так болен. А гулять не болен да мне косы рвать. Издыхай он, как пес!
