Изъ-за лѣсу идутъ тучи

             Тучи темныя,

   Какъ по мнѣ молодешинькой

             Горе горькое,

   Горе горькое, кручинушка

             Непокрытая:

   Что пошелъ мой милъ сердечный другъ

             Во солдатушки

   Онъ покинулъ меня младу

             Одиношеньку.

   Выду ль я млада- ранешинько

             Въ поле чистое.

   Раскажу ль я раскажу тоску

             Вѣтру буйному,

   Какъ несетъ мнѣ вѣтеръ буйный

             Вѣсть не радостну:

   Закатилось мое солнышко

             Желанное

   Ужь палъ померъ мой сердечный другъ

   Во чистомъ полѣ

   Ужь ты поле мое

   Поле чистое,

   Ты раздолье мое

   Ты широкое,

   Ничего поле не породило,

   Породило поле

   Частъ ракитовъ кустъ.

   Какъ подъ тѣмъ кустомъ

   Лежитъ тѣло бѣлое,

   Молодецкое:

   Тамъ лежитъ солдатъ

   Полковой сержантъ;

   Онъ убитъ лежитъ

   Весь израненный;

   Въ головахъ у него

   Знамя царское,

   На грудяхъ у него

   Руки бѣлые,

   На рукахъ у него

   Кольца ясные.

   Во бѣлыхъ рукахъ

   Сабля острая.

   Во ногахъ у него

   Добрый конь его.

   Ужи ты конь ты мой конь

   Конь товарищъ мой,

   Ты подижъ ты мой конь

   На мою сторону,

   Въ отцу къ матери

   Къ роду племени,

   Къ молодой женѣ,

   Въ царю бѣлому

   Петру первому.

   Ты скажи мнѣ конь:

  . . . . . . . . . . .

  . . . . . . . . . . .

   Погубила меня

   Сабля острая.

   Ужь ты конь ты мой конь

   Ты скажи жь ты мнѣ конь

   Гдѣ ты былъ побывалъ

   На своей сторонѣ?

   Въ царя бѣлаго

   Петра перваго.

   Ужь ты конь мой конь,

   Что ты ѣлъ тамъ пилъ?

   Ужь я ѣлъ по лугамъ

   Шелковую траву,

   Ужь я пилъ попивалъ

   Сладку водочьку.

   Растоскуйся ты моя, ты моя сударушка, по мнѣ возгорюйся,

   Ужь я самъ-то ли, самъ по тебѣ, сударушка, самъ я встосковался:

   Нападаютъ-то на меня, меня сиротинушку — ахъ, да лихи люди,

   Что хотятъ-то ли, хотятъ меня сиротинушку отдать во солдаты,

   Что куютъ-то ли, куютъ меня сиротинушку, меня во желѣзы,

   Что везутъ-то, везутъ меня сиротинушку, меня ко пріему;

   Всѣ пріемщики на меня, меня сиротинушку они вздивовались:

   Ужь и гдѣ же ты, гдѣ ты, сиротинушка, гдѣ ты уродился?

   Породила-то меня, меня сиротинушку, ахъ да родна матушка,

   Воспоилъ-то, вскормилъ меня, сиротинушку, православный міръ,

   Возлелѣяла меня, меня сиротинушку, ахъ да Волга Матушка,

   Воскачала-то ли меня, меня сиротинушву, ахъ да легка лодочка.

   Не шумите-ко вы, ахъ да вѣтры буйные,

   Не бушуйте вы, ахъ да лѣса темные.

   Ты не плачъ, не плачь, душа красна-дѣвица…

   Не сама-то я плачу — плачутъ очи ясныя,

   По неволюшкѣ, изъ глазъ слезы катятся,

   По неволюшкѣ, да все по миломъ дружкѣ,

   Что везутъ-то ль, отдаютъ дружка во солдатушки!

   Въ молодые ли его, ахъ да во некрутики;

   Снаряжу ль я, снаряжу дружка хорошехонько,

   Провожу ль я, провожу, дружка далекохонько,

   Я до городу его, городу Владиміра,

   Я до матушки ль его, его каменной Москвы.

   Середи-то ли Москвы, да мы становилися,

   Со милымъ ли, со дружкомъ да мы распрощалися…

   Господа-то ли купцы на насъ дивовалися:

   Ужь и кто же это съ кѣмъ, кто съ кѣмъ распрощается?

   Или мужъ со женой, или это братъ съ сестрой?…

   Доброй молодецъ съ душой красной-дѣвицей!

   Ты дорога моя, дорога широкая,

   Ужь никто-то по тебѣ не прохаживалъ,

   Никто слѣдику не прокладывалъ.

   Тутъ ишли-прошлй три полка солдатъ:

   Ужь и первый полкъ — все охотнички,

   А другой-то полкъ — малы школьнички!

   Ужь и третій полкъ — все невольнички!

   Какъ охотнички пѣсню гаркнули;

   Малы школьнички — въ барабаны грянули,

   А невольнички — громко всплакнули.

   Середи полка знамена несутъ,

   Подъ знаменами молодой солдатъ;

   Онъ не пьянъ-то идетъ, самъ качается,

   На всѣ стороны онъ поклоняется,

   Съ отцемъ, съ матерью онъ прощается…

   Съ молодой-то женой не прощается,

   Не прощается — все ругается:

   Отъ тебя-то, жена, я въ солдаты пошелъ,

   Отъ твоего ли, жена, полюбовника.

   Уланы вы, гдѣ были, побывали?

   Мы подъ Питеромъ стояли,

   Подъ Можаемъ воевали,

   Мы Москвою проходили,

   Ко вдовушкѣ заходили:

   Пусти вдова ночевати,

   Молодая постояти!

   А вдовушка выходила,

   Таки рѣчи говорила:

   У меня дворикъ маленекъ,

   А горенка не величка.

   Солдатушки не взирали,

   Воротички отворяли;

   Они сѣли всѣ по лавкамъ,

   Всѣ по лавкамъ, по порядкамъ,

   Большой гость въ переднее мѣсто;

   А вдова стоитъ у печки,

   Прижала руки къ сердечку,

   Какъ возговоритъ большой гость:

   Подойди, вдова, поближе,

   Поклонись, вдова, пониже.

   Ты который годъ вдовѣешь,

   Ты который сиротѣешь?

   Я десятый годъ вдовѣю,

   Ужь я пятый сиротѣю,

   Ужь и много ль у тебя хлѣба?

   У меня хлѣба осмина.

   Ужь и много ль у тебя денегъ?

   У меня денегъ полтина.

   Ужь много ль у тебя дѣтокъ?

   У меня дѣтокъ четверо.

   Подавай вдова черну шляпу;

   Во шляпушкѣ полотенце,

   Въ полотенцѣ узелочекъ,

   Въ узелочкѣ золотъ перстень —

   Ужь не твой ли обручальный?