И новый дракон, расправив крылья, бесшумно скользнул в небо.

Наконец-то я его нашел. Дракон пристроился отдохнуть на самой опушке леса, в зарослях какого-то колючего кустарника, а может, молодой поросли местных деревьев, не знаю. Я редко выбирался из лаборатории на природу, хотя и должен был, по идее, чтобы знать травы не в засушенном виде.

Огромная голова с удобством разместилась на подушке из папоротника — наверное, это был папоротник — и мирно посапывала. Если бы не моя абсолютная уверенность, что он должен быть здесь, я бы мог пройти в паре метров, даже в метре от отдыхающего дракона, от этой огромной гадины, и принять его посапывание за шум ветра в листве. Слишком уж мирная картинка.

Я с трудом подавил в себе растущее возбуждение. Почти месяц прошел с тех пор, как я попрощался со своим стариком Аптекарем и отправился в путь. Почти месяц жуткого нервного напряжения, на грани нервного срыва. Уж я-то хорошо знал все эти признаки, когда перехватывает дыхание, в глазах темнеет, рука тянется к мечу. Хорошо еще, что я приучился в таких случаях просто бить со всей силой ладонью по чему-нибудь твердому — стволу дерева, стене дома. Боль не то чтобы успокаивала, но приводила в чувство. Пелена с глаз спадала, я снова мог воспринимать действительность.

И все-таки я его нашел. Тихо сел, достал из мешка свое снадобье и стал дрожащими руками смазывать им кромку меча. Аккуратно, насколько мог, чтобы оно не попало на кожу, но обильно. Потому, что другого случая не будет. Ну, вот и все. Можно отбросить опустевшую склянку. Сейчас. Сейчас я смогу наконец-то утолить всю свою боль последнего времени. Я убью эту сволочь! Кровь прихлынула к голове и я заорал, ринувшись вперед:

— Умри! За все, за все, что ты сделал! Дрянной червяк, тварь летучая! За все человечество! За страдающих! За Марту! За Марту! Я убью тебя, сволочь! Мерзкий похититель! Выродок дьявола! Где же ты?! Я все равно тебя прикончу! Убью тебя! Прямо сейчас! Здесь! Сейчас!

Ветви трещали и ломались, треск шел отовсюду, слева и справа, словно дракон и я были повсеместно, справа и слева, спереди и сзади от нас самих же. Далее у меня на какое-то время окончательно помутилось в голове, и я помню, что выкрикивал только слово «умри» беспрерывно.

— Умри, умри, умри!!!

Два раза я был близок к цели. Первый раз в самом начале и еще один раз, когда его голова попала между двух березок. Правая березка легко сломалась, когда он ушел от очередного моего удара. Еще пару раз мой меч застревал в кустарнике, тогда я со стоном выдергивал его и снова бросался вперед. Один раз я споткнулся и чуть было сам не напоролся на свой собственный клинок. Колючки кустарника разодрали рубаху, а щека и лоб кровоточили. Похоже, дракону надоело проламываться сквозь заросли, он поднялся в воздух мощным толчком и, вылетев на открытое пространство, опустился на землю и уставился на меня:

— Что тебе надобно, глупое теплокровное?

Заговорил, сволочь. Я вывалился на опушку вслед за драконом и, тяжело дыша, стоял, опершись на меч. Сволочь, убью, умри…

— Я хочу, чтобы ты сдох. Здесь и сейчас. Что же ты не подходишь?

— А может, я просто не хочу сдохнуть здесь и сейчас? Такая мысль тебе не приходит в голову?

Дракон сел на задние лапы и стал похож на огромную собаку, голова которой возвышалась на несколько метров над землей. Сходство завершал дергающийся из стороны в сторону хвост.

— Послушай, ты можешь назвать хотя бы одну причину, по которой ты должен убить меня? Ну, кроме той, что я дракон, а у тебя в руках меч.

— Потому, что ты подлый похититель и убийца.

Дракон оглянулся вокруг как бы в поисках чего-то, потом совсем по-человечески пожал плечами и сказал:

— Ах, ну да, я завален трупами по шею. Нет, по голову. И кого же я похитил и убил?

— Тебе не все ли равно?

— Да как тебе сказать… приходят, убивают, за что — непонятно. Вдруг я что-то сделал в невменяемом состоянии?

— Ты украл мою жену.

— Жену? Когда? Зачем?

— Это уж тебе виднее! Что, уже забыл, гадина? Маленький город на берегу…

— А, вспомнил, глупое поверье, что драконы крадут принцесс. Подожди, ты принц?

— Нет.

— Король? Князь? Шах?

— Я просто помощник аптекаря.

Дракон захрюкал, задрожал, было впечатление, что он сейчас схватится лапами за животик и будет кататься по земле, окончательно уничтожив всю растительность вокруг. Я не обратил на это никакого внимания.

— Значит, драконы крадут не только принцесс. Хотя у нее было благородное происхождение.

— О! Тайная внебрачная дочь короля? — он продолжал веселиться.

— Не издевайся, аспид глумливый! — у меня опять стало темнеть в глазах.

— Почему? Ты же в любом случае хочешь меня убить? Так хоть повеселюсь напоследок. А глумливый аспид — это хорошо, мне понравилось!

— Ты унес ее, когда она возвращалась с ярмарочного представления. Тебя видели над городом. Тебя видели здесь. И мою жену тоже видели здесь.

— В пережеванном состоянии? Ну ладно, ладно, опусти меч. Хоть опиши ее.

— Она ангел, понимаешь? Если ты в состоянии понимать такие слова.

— Хм, а поподробнее — волосы, рост…

— Глупое пресмыкающееся, как я могу описать цвет волос? Они могли быть огненно-яркими, как облака, освещенные солнцем на закате, а могли быть темно-уютными, вспыхивающими искорками от очага…

— Рыжая, значит. А может быть, ты на самом деле поэт, а не ученик аптекаря?

— Просто я люблю ее, а любовь, она заставляет видеть все по-другому.

— И делает речи абсолютно невнятными. Погоди… Такая рыжая, с конопушками, роста примерно вот такого, — дракон приподнял лапу над землей, показывая рост, — одета в серо-голубое суконное платье — это может быть она?

Я полез за пазуху:

— Вот она, — в моей руке был небольшой медальон. Все это время я носил его у сердца, вынимая каждую ночь, перед сном, и повторяя свою клятву отомстить.

— Конечно, у нас очень хорошее зрение, — дракон хмыкнул, наклоняясь, — но разглядывать портреты муравьев — это все-таки немного не для нас.

Ну же, ящерица, ближе, ближе, наклони голову.

— Ничего, ты узнаешь ее, свою несчастную жертву.

— А знаешь, похоже, я действительно видел этого твоего ангела. Действительно, здесь недалеко.

— Еще бы! — так, еще чуть-чуть пониже голову опусти… я затаил дыхание.

— И даже не одного, а кое с кем.

— Ты, наверное, многих натаскал.

— Вспомнил! Извини, приятель, должен тебя огорчить. Твоя жена сбежала с бродячим комедиантом!

Я не выдержал, это было сильнее меня, я махнул мечом, пытаясь вскрыть артерии на этой уродливой шее. Рано, дракон ушел от удара. Почти ушел: все-таки глубокая царапина осталась на его нижней челюсти. Гигантский змей взревел, выпустив струю горячего воздуха.

— Ну все, хватит, поиграли! Пора и честь знать!

Он одним движением когтя выбил у меня меч, отшвырнул его в сторону, потом наступил и — крак! — сломал. У меня был не очень хороший меч, хорошие слишком дорого стоят, я не мог себе позволить тратить столько денег, я не знал, сколько времени у меня уйдет на поиски.

— Некоторым нельзя давать острые игрушки, они могут пораниться сами и даже представлять угрозу для окружающих, — разозленный дракон приблизил свою голову ко мне, смотрел своим желтым взглядом в упор. — А теперь послушай, приятель. Ни мне, ни кому другому из драконов нет никакого дела до хомячков, которые копошатся на равнине. Тем более нет дела до самок хомячков, которые могут идти куда захотят и с кем захотят. Не стоит верить всяческим сплетням. Просто для сохранения своего здоровья не стоит. Я понятно объяснил?

Он просто пылал злостью, а мне было все равно. Напряжение последнего месяца отпустило меня, как будто сжатая пружина наконец-то разжалась, покачалась некоторое время и успокоилась. Дело было сделано. Конечно, царапина была маленькая, но ее должно было хватить. Я лег на траву и стал смотреть в небо. Облака плывут.