Некоторые ошибки нельзя было назвать ужасными или наоборот невинными. Нет, за ней никто не гнался. Но это не значит, что она не совершила что-то ужасное.

Время не ослабило ни чувство вины, ни боль, но со временем она научилась заглушать их.

– Мы принимаем этот ответ. До поры до времени, – предупреждающий тон Майкла дал понять, что вечно избегать этой темы они ей не позволят. И, быть может, «до поры до времени» было ей как раз и нужно. Всего лишь ненадолго стать кем-то другим. Пожить чьей-то жизнью и сбежать от своей собственной.

По тому, как держался Сет, можно было угадать, что он хотел зайти дальше в своих расспросах, но вместо этого лишь протянул ей рубашку и джинсы, ужасно схожих с ее размером.

– Понимаю, что твоя рука болит, но нужно одеть тебя в нечто более подходящее, прежде чем отправимся в путь. Футболка на тебе слишком тонкая. Я заметил прорехи на твоих джинсах, а моя сестра как раз оставила у меня пару своих, так что можешь надеть.

Не дожидаясь ответа, Сет отбросил одеяло в сторону и помог Лили сесть. Затем осторожно накинул рубашку ей на плечи. Просунув свободную руку в один рукав, она медленно выпрямила пораненную, и та успешно прошла сквозь другой.

Сет помог застегнуть пуговицы на рубашке, не торопливо спускаясь пальцами вниз по ее груди. Грудь Лили напряглась и затрепетала, и она ощутила неловкость, когда ее соски затвердели под мягкой тканью.

Рубашка была великовата, так что он мог этого не заметить, и лишь Лили могла почувствовать, если он ее касался. Это ощущение поразило ее, хотя и было очень приятным. Хотя нет, не приятным. Это слишком простое слово, чтобы описать удовольствие, которое разливалось по венам, словно мед. Оно было жарким и волнующим и возродило ее к жизни – словно вывело на солнце после такого долгого пребывания на холоде.

К ее глубочайшему удивлению, он не стал терять ни минуты, снимая с нее джинсы. Расстегнув молнию, помог ей подняться, после чего стянул ткань с ее бедер, оставив ее стоять в одних лишь трусиках и чересчур длинной рубашке, свисающей до колен.

Лили бросила взгляд на Майкла, ощущая, как раскраснелись ее щеки, но тот сдержанно отвел глаза.

– Держись за мои плечи, – скомандовал Сет, стаскивая джинсы вниз.

Лили сделала, как он сказал, пальцами скользнув по мускулам его шеи, после чего вцепилась ему в плечи. Она шагнула в брюки и позволила ему подтянуть их к верху и завязать на талии.

Брюки хорошо на ней сидели, хотя в талии были всего на пару дюймов великоваты. Бедра Лили были уже, но так было не всегда. Когда-то ее изгибы были пышнее, да и сама она обладала более округлыми формами. Жизнь на улице делала человека голодным.

И вдруг ее осенила мысль. Да так быстро и болезненно, что ранила в самое сердце. Как долго они будут хотеть, чтобы она оставалась с ними? День? Неделю? Насколько больно будет вернуться к той жизни, которую она себе придумала, после нескольких дней в раю?

Майкл поймал ее взгляд и, должно быть, заметил ее печаль. В тот же момент он пересек комнату, а его губы искривились. Сет едва успел отойти, когда внезапно на его месте оказался Майкл, так близко, что она могла ощущать исходившие от него вибрации тепла. Могла вдыхать его запах. Тепло его тела обволакивало ее и манило придвинуться ближе.

Мужчина погладил ее по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы, а затем задержался на ее затылке.

– О чем задумалась?

И ей ничего не оставалось, кроме как сказать ему правду.

– Я представляла, как тяжело будет вернуться обратно к своей жизни, после того как вы…

Больше она ничего не смогла из себя выдавить. Иногда правда оказывается слишком мучительной, чтобы о ней говорили вслух.

Майкл грубо и сильно выругался, затем взял ее лицо в свои ладони и, приподняв его, накрыл ее губы своими. В ту же секунду Лили испытала настоящее потрясение. Потрясение, которое ударило ее по спине и обрушилось волнами трепета и дрожи по всему телу.

Поцелуй был не таким сладким и нежным, как поцелуй Сета. Мучительное осознание происходящего, которое она испытала с ним, было больше похоже на взорвавшуюся бомбу, когда Майкл впился в нее губами.

Боже, что мог подумать Сет?

Лили оттолкнула Майкла здоровой рукой, и тот сразу же попятился. Ее дыхание участилось и стало прерывистым, она вздрогнула и отодвинулась в сторону, увеличивая между ними дистанцию, чтобы посмотреть на реакцию Сета.

Он сидел рядом. Его рука обвилась вокруг ее талии, в знак поддержки. Он прижался губами к ее макушке, стараясь успокоить ее. И утешить?

Лили подняла голову, изучая его, чтобы найти в его взгляде хоть какой-нибудь признак ярости, но увидела там нечто совершенно противоположное.

Она увидела беспокойство за нее. И нечто, напоминавшее одобрение.

Майкл поймал ее руку своей и погладил большим пальцем костяшки ее пальцев.

– Лили, это прозвучит, наверное, не очень нормально, но мы не хотим, чтобы ты нас бросала. Мы не собираемся продержать тебя несколько дней, а затем выгнать на улицу. Я не жду, что ты поверишь моим словам – пока – но и не хочу, чтобы ты волновалась.

Сет прижал девушку к себе и глубоким голосом прошептал на ухо:

– Мы хотим, чтобы ты осталась, милая. Поверь в это, если больше не во что.

Лили сделала глубокий вдох и приготовилась сделать решительный шаг. Она была такой доверчивой, и в то же время ощутила, как волна… предвкушения пробежалась по ее венам. И впервые за долгое время, она почувствовала себя живой – словно ей было для чего жить.

Лили знала это слово – чувство, настолько чуждое ей, что пришлось выждать время, чтобы полностью осознать его. Ведь там, мерцая, будто маяк в конце очень длинного и темного тоннеля, была… надежда.

Лили проспала большую часть дороги в Клайд. Майкл принес несколько подушек на заднее сидение джипа и укрыл девушку одеялом, чтобы она могла чувствовать себя комфортно.

Поездка затянулась еще на час из-за погодных условий и потому что Майкл не хотел будить Лили как только они выехали с автомагистрали на окружную дорогу.

К тому времени, как он подъехал к своему дому, уже стемнело. Лили зашевелилась и подняла голову, из-за чего одеяло сползло с ее плеч.

Задняя дверь распахнулась и показалась голова Сета.

– Все хорошо, милая?

Лили кивнула, но Майкл заметил тревогу в ее глазах. Он вылез из машины и подождал, пока Сет помогал Лили выбраться с заднего сидения. Закутав ее поплотнее в одеяло, Сет заставил ее побыстрее идти к двери дома, но девушка остановилась и повернула лицо к небу, ловя пушистые снежинки, так грациозно спускавшиеся на землю.

Она закрыла глаза, когда снежинка коснулась ее ресниц, а затем все ее лицо озарилось сияющей улыбкой.

Как зачарованный, Майкл стоял и наблюдал за этим зрелищем. Лишившись дара речи, он смотрел, как прекрасна она была в лунном свете в окружении пляшущих вокруг снежинок.

Затем она открыла глаза и продолжила идти к дому. Оказавшись у крыльца, она вновь притормозила, обводя взглядом переднюю часть дома.

– Он твой? – спросила она у Майкла.

Мужчина пришел в замешательство от ее внимательного взгляда по сторонам. Его возмутило, что ни с того ни с сего он вдруг начал стесняться собственного дома, которым так гордился. Дом стоял у подножия гор, где жили его родители, в сельской местности и в окружении гигантских сосен. Город находился всего в нескольких минутах езды, но вместе с тем же достаточно далеко, чтобы позволить себе личное пространство, по которому он тосковал, и изолированность, внутри которой он благоденствовал. Но сейчас он боялся, что это отпугнет Лили. Что, если она не хочет остаться?

– Ага, – ответил Майкл. – Мой.

В ответ на это Лили улыбнулась своей очаровательной улыбкой.

– Мне нравится. Это именно то, что я бы выбрала.

Тоска в ее голосе вызвала внутри него жгучую боль. Однако ее одобрение заставило его почувствовать облегчение.