— Сизый, — произнес Самсон. — Сизый не будет болтать. А что мы должны сделать? Убрать мусор?

— Какой ты у меня догадливый. Короче, я пойду на борт. Ты их тоже догонишь, а когда снова заварится каша, вы с Сизым слиняете и вернетесь сюда. Болото тут в пяти минутах, суньте туда обоих. Только поглубже, в самую что ни на есть трясину. И снова в бой. Только чтобы больше никто, понятно? Свидетели не нужны никому. И вам, и мне, и вообще… Исчезли — и все. А машину потом.

— Сколько? — спросил Самсон.

— Ну ты даешь! Это же и так в твоих интересах. Ладно, ты мне должен. Долг прощу.

— А Сизому что?

— Это твои проблемы.

— Ладно, — согласился Самсон, — мы с этого урода говорилку снимем.

— Это пожалуйста. Все, догоняй, а я на вертушку.

Самсон убежал, накинув на плечо автомат с торчащим кривым рожком, главарь всего дела поспешил тоже. Лишь когда стих треск сухих веточек под ногами людей, Андрей приложил к горлу Барди транслятор.

— Это Ник, — сразу прохрипел Барди, долго сдерживавший ярость.

— Кто? — не понял Андрей.

— Тот, который здесь главный, — это Ник. Он украл мою гармошку, он похитил меня из распределителя, он стрелял с вертолета, он хочет убить полицейских.

— Понятно, — перебил друга Андрей. — Надо…

Но Барди еще не закончил.

— Я еще одного из них знаю. Петр, который здесь тоже командовал, он у нас в поселке дом строил. Я его знаю. Он говорил, что из–за младших членов сообщества потерял работу. Он грубый.

— Это хорошо, что ты их знаешь, — кивнул Андрей. — А я знаю, кого они хотят бросить в болото.

— Я тоже. — Барди встал в полный рост.

Им больше не надо было ни о чем сговариваться. Они и так все понимали. Ни один из них не сомневался в другом, как и в верности выбора.

На последней проверке физического развития БГЦ Андрей стоя выжал штангу весом в восемьдесят пять килограммов, легко отжался сто пятьдесят раз и пробежал стометровку на домашней дорожке за одиннадцать и четыре десятых секунды. Тесты говорили сами за себя, режим симуляции тренировочных нагрузок, тщательно контролируемый отцом, почти оптимален. И все же сейчас ему было тяжело. Но не потому даже, что Эл весила около семидесяти килограммов, а из–за того, что разряд парализатора застал ее в самой неудобной для транспортировки позе.

Андрей с Барди отыскали неудачливых напарников за корпусом покореженного флайера. Эл полулежала, привалившись спиной к стволу устоявшего дерева, опираясь одной рукой о землю, вторую выкинув вперед и растопырив пальцы — защищаясь; глаза открыты и бессмысленны, рот нараспашку. Джоб, вытянувшись, накрепко смежил веки у Эл на коленях, будто заснул, и казалось, что сон его будет вечным. Короткая черная шерсть на большой голове ротвейлера и ткань комбинезона на коленях Эл были густо пропитаны пахучей собачьей кровью.

Судорога, сковавшая тело сержанта, пройдет еще минут через сорок — таково действие парализующего разряда. Сознание вернется после этого еще часов через пять. А пока одеревеневшие члены Эл цеплялись за все встречные ветви густого, нехоженого леса.

Барди приходилось даже хуже, чем Андрею. Джоб весил столько же, сколько Эл, если не больше. И хотя его не тронул парализатор, но у Барди не было рук, и волочь по корням безжизненную непослушную тушу зубами за край жесткого бронежилета было совсем нелегко.

Разбитую голову младшего в паре Андрей перебинтовал перевязочными средствами из аптечки, найденной в машине. Так что кровавых следов они не оставляли, но следы волочения тела были заметны на лесной подстилке даже неопытному глазу. Ладно, кое–что Андрей надеялся поправить, когда дотащит Эл до убежища под корнями «шагнувшей» сосны. Но. как он протащит в узкую дыру это негнущееся тело, он пока не представлял. Оставалась одна надежда,

что Самсон и Сизый вернутся к месту крушения флайера не раньше чем минут через сорок.

Времени у спасателей не было даже на короткую передышку. Шаг за шагом, то взвалив ношу на спину, то перехватывая ее поперек, Андрей упорно приближался к канаве. Барди, все более отставая, сопел шагах в десяти сзади. Он и сам был похож теперь на раненого, и его шею окольцовывал бинт, которым Андрей наконец примотал имевшуюся в их распоряжении говорилку.

Невысокий молодой ельник, сомкнувшийся цепкими ветвями в сплошную колючую преграду, довел Андрея до осатанения. Он продирался через эту безжалостную поросль, уже не щадя ни Эл, ни свое ободранное и саднящее, голое по пояс тело. Но проломиться в полный рост было невозможно, и Андрей полз на коленях, да еще пригнувшись. Еще немного, и ельник кончится, а там три десятка шагов и спасительная канава, Андрей хорошо ее помнил. Последние метры ельника он полз на боку, волоча за собой Эл под мышки. Наконец он вырвался, вытянул Эл, встав на колени, уткнулся лбом в землю — перевести дыхание.

— И куда же ты, сынок, прешь эту статую? — раздался над ним насмешливый голос.

Андрей медленно оторвал лоб от прохладной пожухлой хвои. Черный носок здоровенного сапога возник в метре перед его носом — мокрый, блестящий, с приставшими листочками. Андрей медленно поднимал голову, а сапог все не кончался, вот появилось колено, бедро — края сапога все не видно, зато нарисовался глядящий в землю сдвоенный ствол ружья.

— Барди, засада! — крикнул Андрей и, резко вскочив, метнулся в сторону.

Не очень–то у него получилось. Споткнувшись об Эл, он рухнул на землю.

— Не беги, это ни к чему, — спокойно сказал человек.

Андрей перевернулся на бок и посмотрел на него. Бежать действительно не имело смысла, человек этот был не один, сразу три четвероногих помощника сидели у него за спиной неподвижными изваяниями. Белая собака — южно–русская овчарка, серая — кавказская и черная — ризеншнауцер. От такой свиты не убежишь. Разве что Барди сумеет?..

Увы, Барди тут же разрушил последнюю надежду. Он вышел из ельника, тяжело дыша, свесив длинный язык.

— Здрасьте, — насмешливо протянул человек, — еще одно явление. 0-о,' да это же сам бешеный дикарь из Зеленого сектора к нам пожаловал.

— Я не бессловесный, — возразил Барди, — у меня тогда говорилки не было. И не бешеный, просто довели.

Человек выслушал все это молча и внимательно, затем опустился перед Андреем на корточки. Барди тоже подошел и уселся рядом, только «изваяния» пока оставались недвижимы. Андрей понял — самое страшное миновало. Этот человек не из тех «добровольных охотников», и похоже, что Барди его как–то знает.

— Что случилось, сынок? — спросил человек с двустволкой.

— Скорее, — заговорил Андрей, — помогите. В лесу люди с ружьями, они на нас охотятся. Я после вам расскажу почему. Но они все преступники, а «статуя» — сержант полиции Эл Даймонд. Они ее вырубили из парализатора. В ельнике еще рядовой Джоб Чарли, он тяжело ранен. И они, эти «охотники», должны вернуться, чтобы их убить. Самсон и Сизый намерены утопить их в болоте. Скорее, у нас почти нет времени. Помогите и нам, и им.

— Интересные вещи ты рассказываешь, — задумчиво произнес человек. — Просто невероятные. Только я тебе верю, сынок. Вставай. Где этот несчастный рядовой? Показывай. И не бойся каких–то там Самсонов, мы здесь никого в обиду не дадим. Видал, какие у меня товарищи, — не оборачиваясь, он указал через плечо большим пальцем на кавказца, южака и ризена.

— Да вы не справитесь! У них автомат Калашникова, — неожиданно сам для себя вспомнил название оружия Самсона Андрей. — И у Сизого тоже оружие. И еще полно мужиков, и все с ружьями. Они будут стрелять, им терять нечего. Они флайер сбили из пулемета. У них еще и вертолет!

— Совсем интересно, — пробурчал человек, теперь уже явно озадаченный. — Султан, останься, а вы сбегайте за раненым, — скомандовал он «изваяниям». Кавказец и южак тут же вскочили, готовые к действию.

— Барди, отведи, — попросил Андрей, но Барди уже сам скрылся в ельнике.

Где–то далеко в лесу опять затрещали выстрелы.