- Вань, – чувствую теплое прикосновение к холодной спине.

Отдергиваюсь так резко, что почти падаю на ледяной пол. Тряска не проходит, и изо рта, вместо ругани, выходит лишь наивный лепет. Широко раскрытыми глазами смотрю на уже одетого Костю. Парень заботливо наклоняется, медленно протягивая ко мне руку.

- Ваня, то, что ты переспал с парнем, не изменит твою жизнь… - тихо шепчет он, все же дотрагиваясь до моего плеча. Вижу удивление, когда он натыкается взглядом на кровавые бороздки от ногтей.

- Нет, – теперь из горла вырывается лишь тихий шепот.

- Почему?

- Потому, что я боюсь своей реакции…

- Ваня, успокойся, – заботливо гладит меня по плечу он. Тепло… - Иди сюда.

Меня, как маленького ребенка, подтаскивают к себе и обнимают. Я прижимаюсь похолодевшей спиной к его груди, все еще мелко дрожа. Хотя я понимаю… Это всего лишь осознание.

Как же я вас люблю, дорогие мои :3 Я вернулся с дачки.... МАТЬВАШУИНТЕРНЕТНЕМОЖЕТБЫТЬЦИВИЛИЗАЦИЯ! Лучи добра! *О*

Часть 30

POV Кости

Если честно, реакция мальчишки меня не на шутку испугала… Нет, я понимаю, что ему трудно. Я сам помню, как было трудно принять самого себя после первого раза с парнем, но… Все-таки то, как он себя ведет – уже верх самобичевания!

После того вечера прошло уже два дня, которые кажутся мне слишком уж долгими. Ваня смотрит в одну точку часами, игнорирует вопросы, не замечает очевидных вещей и проводит все время возле Маргариты. Я услужливо перелег ночевать на диван в гостиной, слушая, как ночью Ваня просит помощи и болезненно стонет. Причем в первый день я еще пытался с ним поговорить, но он игнорировал, похоже, сам факт моего существования. Хотя это было не очень-то удивительно.

Вокруг меня лес и ничего кроме него. Высокие стволы деревьев, становящиеся желто-черными из-за пожелтевшего мха и мягкие, влажные листья под ногами. Маленький зеленый дом уже давно скрылся за пеленой легкого тумана и ворохом листвы, а впереди была только дорога. Мне нужно было забрать свой мотоцикл, потому что смотреть на Ванино безразличное лицо уже не было сил. Я отвезу его домой, а сам, может быть, съеду. Обидно немного, что это решение пришло ко мне столь поздно, но все же. Да и то доверительное отношение, что возникло между нами хлипкой, тонкой гранью, мне так нравилось – оно не обязывало ни к чему и в то же время лишало тебя одиночества.

Но и оставить все так я тоже не могу. Я хоть и эгоист, но не такая уж бесчувственная сволочь, чтобы оставаться рядом с Ваней сейчас. Я ведь вижу, что он боится скорее своей реакции на меня… И от этой мысли на душе, как бы тщеславно это ни звучало, становится приятно. Так тепло внутри от осознания того, что ты нравишься человеку. Ведь если бы ему не понравилось, то он не стал бы так сильно волноваться. Он либо бы подал в суд за изнасилование, либо дал мне по морде и выгнал. Но нет, он думает над тем, что ему было… приятно.

Может быть, я поступаю неправильно. Хотя кто знает?..

А вдалеке уже мелькает крыша магазина и маленькая пристройка, в которой и лежит мой мотоцикл. Это, пожалуй, самая дорогая техника, что у меня есть, если не единственная. Из-за моей фобии я чувствую себя слегка неуютно… Хотя ужас я испытывал только по отношению к мелкой технике, так что с моим мотоциклом проблем вроде как не возникло.

Ускорю шаг, лавируя между тонкими древесными стволами. Мне очень нравится этот лес. По крайней мере, здесь невероятно красиво. Он завораживает своей безмятежностью и величием…

И вот я уже возле магазинного крыльца. Утренний туман погружает все в тихую негу, будто делая все вокруг таким мягким, объемным и спокойным. В магазин заходить я не собирался, так как мне нужен был только мопед. Думаю, с Маргаритой проблем не будет – Ваня поедет на ней до магазина, а там уж перейдет ко мне. Пробок быть не должно, так что, думаю, доедем мы так же быстро, как добрались сюда.

Дверь в амбар оказывается открытой, и я сразу с удовольствием вдыхаю мягкий запах опилок. Мой мотоцикл стоит там же, где я его и оставил, совершенно не вписываясь в окружающую его обстановку.

Ключи "греют" задний карман, и вот я уже завожу своего "любимца". Рев мотора заглушает все звуки вокруг: и вой ветра, и шелест листвы, и редкие отголоски музыки приезжающих машин – все…

Улыбка сама собой наползает на лицо от предвкушения скорости, которая мне так нравится, а сердце замирает в нерешительности. Вывожу мотоцикл из амбара и, не прикрыв дверь, выезжаю за пределы магазинного двора. Стрелочка на спидометре быстро ползет по дуге, а шум природы вокруг заглушается моторным рыком. Ветер приятно ласкает лицо, играя с одеждой и волосами. Кстати, раз уж вспомнил о волосах… Надо бы корни покрасить, а то уже видны мои, русые…

Дорогу я почти не различаю – видны лишь ее жалкие очертания под слоем уже начинающих гнить листьев. Хотя я прекрасно понимаю, что не потеряюсь… Следы копыт уже плотно впечатались в землю за все те многочисленные разы, что Ваня выезжал Маргариту, возвращаясь хоть немного веселым. А я вот не питал к лошадям особой любви, да и вообще к животным в целом. У меня есть пунктик на привязанность… Уж слишком тяжело я теряю друзей, чтобы позволить себе кошку или собаку, которая так или иначе скончается раньше меня. Мне и так хватает нервных срывов, как своих, так и окружающих.

Вот домик, который я уже успел прозвать "нашим", показывается из-за деревьев. Во дворе нет ни души, а двери амбара плотно закрыты. Значит, Ваня дома. Оно и к лучшему…

Торможу у самой калитки и почти спрыгиваю с сидения, отчего мотоцикл падает на листья. Ладно, черт с ним. Бросаюсь к крыльцу и рывком открываю дверь.

Ваня стоит посреди прихожей, задумчиво смотря в гостиное окно, к которому открывался идеальный обзор. Веки его были чуть прикрыты, а на лбу пролегла морщинка. Меня он не удостоил даже взгляда, лишь нервно вздрогнул, когда я захлопнул дверь.

- Вань, мы уезжаем, - тихо говорю я, смотря прямо ему в глаза.