Одному Алоису известно, сколько это все длилось. Когда мужчина уже просто физически не мог трахать парня, он воспользовался подручными средствами. Он продолжал насиловать его сначала каким-то тюбиком, который нашел в ванной комнате, потом делал это восковой свечей... А в самом конце, когда Том уже истекал кровью, он поджег фитиль этой свечи, раскрыл ягодицы парня, и начал капать раскаленным воском в отверстие...

Том только мог морщиться. Он уже давно не чувствовал своих рук, которые до сих пор были сцеплены за его спиной, а на запястьях уже проявлялись синяки и кровавые потеки...

- Скоро я снова тебя навещу, малыш! - Алоис только что вышел из душа, сейчас он надевался, глядя на своего Совенка. - А ты пока лечись. Лечись.

*Следующее утро.

Когда Том пришел в себя, первая его мысль была о том, почему же смерть его не забрала. Почему он обречен чувствовать эту боль. Нескончаемый поток боли. Парень еле как дополз до душа. Он уселся туда в полулежащие состояние, включил воду. Холодную воду. Он подумал о том, что рано или поздно он замерзнет до такой степени, что умрет.

Его унизили, его убили, его морально убили. Изнасиловали. Его сломали. Вот так вот запросто сломали его крылья, которые только у него выросли. Он дышал через раз, грудь болела. Это была непередаваемая боль. Острая, все поражающая, невозможно было найти эпицентр боли. Если только задница. Задний проход болел настолько сильно, что казалось, что и не болит совсем. Боль на уровне мозга.

- Господи... - Том все-таки решил выползти из душа. - За что... - плюхнулся на пол и беспомощно посмотрел на верхнюю полку, где лежала аптечка. - Господи... - слезы градом покатились по его щекам. - Что я сделал?

Кто-то упорно звонил в дверь. Но Тому было плевать. Он с трудом дышал, не говоря уже о том, что бы идти кому-то дверь открывать. Он тихо выл, откинувшись спиной на кафельный пол, холодный, он хоть немного облегчал боль. Парень смотрел в потолок, он широко раскрыл глаза, снова этот стеклянный взгляд. Снова горячие слезы.

Bill ©

Мне надоело звонить и я решил, что умнее будет открыть дверь своим ключом, который так кстати мне оставил Том.

Ммм. Тут пахнет им. Я думаю, что это будет самый лучший подарок в его жизни. Собаки как-то вяло реагируют на мое появление.

- Том? - прохожу в гостиную, половик на полу смят, Том никогда не может нормально ходить! Постоянно о него спотыкается. Прохожу в спальню...

Avt ©

Разбросанные на полу подушки, порванная футболка, явно Тома, разгромленная постель, матрас, чуть ли не вывернутый на изнанку. На кровати несколько очень странных предметов...

- Том...- боль скрутила его сердце - изменил - потому что Билл теперь урод. Именно поэтому Том изменил. Именно поэтому Том переспал с другим. А в больницу приходил просто из чувства ответственности. Поэтому и спрашивал постоянно, когда его, Билла, выпишут. Узнавал, до какого дня ему можно тут развлекаться с другими. Том приходил к нему в больницу, обнимал, клялся в любви, а потом шел и развлекался с кем-то чужим? Да, такого быть не может. Он ведь так искренно говорил эти слова, так мягко и нежно признавался в любви. Сердце усиленно стучало где-то в горле, обида сковала грудную клетку, плечо заныло со старой силой.

- Том... - Билл услышал шевеление в ванной комнате. - ТОМ! - шипит и открывает дверь. Перед ним, распластавшись на полу, в непонятной позе лежит Том. Все его лицо исковеркано болью, он слезно смотрит, на Билла.

- Мне... Мне... - даже говорить больно.

- Свинья ты, Том!!! - кричит Билл, у Тома глаза еще сильнее распахиваются. - Хорошо повеселился, да? С*ка! Это потому что я теперь урод, да? Ты даже не дождался моего возвращения! Я ведь говорил, что ты сам от меня сбежишь! Я так и знал! Тварь! Тварь! Я тебе поверил! Я на тебя понадеялся, - он захлебывается в слезах, - зачем ты так? Я ведь сам хотел уйти! Я ведь хотел! Зачем ты меня остановил? Зачем нужна была та сцена в больнице? ЗАЧЕМ?! - накрыл ладонью глаза. - любил ли ты меня когда-нибудь? А?

- Подожди. Билл... - хрипит, морщась от боли, он чувствует, что переволновался. Что еще чуть-чуть, и он свихнется от боли, и физической, и душевной. Уши дрожали от этих слов, от непонимания в бездонных, но черных глазах. А слезы, самые чистые слезы, которые катились по любимым щекам, ранили сильнее всего.

- Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ! - ноги дрожали, он осел на холодный кафель. - Я ненавижу... - ревет, лицо в ладони. - Я ведь поверил тебе... - выдыхает. - Я ведь люблю тебя... Я... Я люблю...

Том вздохнул, откинулся затылком на холодный кафель. Зажмурил глаза. Остатки сил покидали его, боль убивала. Он сдавался. Потому что сейчас не хотелось ничего. Ни говорить, ни оправдываться...

Билл растирал слезы по щекам. За своей злостью и болью он не сразу заметил состояния Тома. Чего это он разлегся в ванной на полу? Парень начал разглядывать его тело. Синяки, ссадины. Хорошенько же его кто-то отделал...

- Ты еще и в пассиве был? - Билл сильнее разозлился. - ШЛЮХА! - поднялся на ноги и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

30 глава.

Том около суток лежал на холодном полу. Отлеживался. В один момент он понял: если сейчас не сделает хоть что-нибудь - умрет. В одиночестве. Страх смерти дал хороший подзатыльник его заднице, поэтому юноша нашел в себе силы доползти на коленях до своего мобильника.

- Але! - холодный голос Джорджа.

- Я умираю, мне больно и больше нет сил... Я дома у себя...

- Что?! - холод сменился волнением. - Что? Том? ТОМ?

Ответа не последовало. Джордж недолго думал и кинулся к другу на квартиру.

Уже через пятнадцать минут он выломал дверь в квартиру парня и под лай собак влетел в спальню. Он нашел бледного и холодного Тома у кровати. Ему даже показалось, что он уже опоздал...

***

Tom ©

Наконец-то разлепляю глаза, делаю это достаточно просто, будто долго спал. Вокруг никого. Просторная палата, светло, тканевые жалюзи, за окном солнце. Сколько я уже тут? Я, честно говоря, не знаю и знать не хочу. Нет никакого желания вливаться в привычную жизнь.