- Сергей! – гаркнул во всю мощь легких участковый, перекрикивая отца. Тот обернулся на голос и моментально затих. Стражей порядка папаша ужасно боялся и вел себя при них как шелковый, противно лебезя. Когда я это увидел впервые в сознательном возрасте, мне захотелось взять самую большую сковороду, что была у нас, и со всего размаху треснуть ею по его голове. Да так треснуть, чтобы у него голова отвалилась и покатилась по земле, оставляя за собой кровавый след. – Давай спускайся вниз. Поедешь со мной в участок, посидишь пару часов за решеткой, пока не протрезвеешь.

- Но... - начал, было, папаша.

- Мне наряд вызывать? – устало поинтересовался дядя Дима.

Отца, как корова языком слизала. Дядя Дима еще раз оглядел кухню.

- Зачем ты терпишь все это, Дася?

Угу, мою маму звали Дася. Кроме нее я не встречал больше никого с таким именем.

Мама прошла мимо участкового и присела на корточки, начав собирать разбросанные вещи.

- Роме нужен отец, - повторила мама ту же самую чушь, что сказала и мне. – Мужское влияние...

- Сергей вряд ли способен правильно влиять на Ромку.

Мама тяжело выдохнула, уставившись перед собой.

- Да и если бы я хотела развестись, думаешь, он дал бы свое согласие? Я его даже из квартиры выставить не могу, потому что он вечно сидит в ней, а когда его нет, я на работе! Я уже столько раз хотела выкинуть его вещи на улицу, да что толку, у него ключ есть, а когда появится слесарь, чтобы поменять замок, кто его знает... - в голосе мамы была безысходность. Зато я воспрял духом. Она не любила этого мужчину. Она хотела бы избавиться от него.

- Если его посадят на пятнадцать суток, то этого времени ведь хватит, чтобы подать заявление о разводе и поменять замок? – подал голос я. Дядя Дима удивленно взглянул на меня.

- У меня нет основания, чтобы задерживать его на такой срок.

- Домашнее насилие, - произнес я всего два слова и расстегнул кофту от спортивного костюма. Мое тело украшали синие, фиолетовые и желтые синяки.

- Боже, - прошептала мама, поднимаясь на ноги и кидаясь ко мне. – Он же давал мне слово, что никогда меня и тебя не тронет... - она осторожно провела по самому большому синяку, что только начинал менять цвет. – Когда это?

- В понедельник.

- Дася, вы должны будете завтра снять побои и тогда...

- Хорошо, - закивала мама, перебивая участкового. Она заглянула мне в глаза, и я смог увидеть столько сожаления и раскаяния в ее взгляде, что на мгновенье мне стало стыдно, и я чуть не признался, кто на самом деле оставил эти следы. Но все же я промолчал, лишь спрятался от ее глаз, обняв.

В этот момент я был благодарен Паше и Денису. Но им я спасибо никогда не скажу.

На следующий день мне пришлось отложить репетицию с Романом Васильевичем и пойти в больницу, чтобы зафиксировать побои. Процедура не особо приятная, потому что врачи то и дело цыкали и спрашивали, почему я не защищался. Такое чувство, что они все поголовно слепые. Люди, ау! Вы мой рост видели? А телосложение? О какой защите может быть речь? Нет, я понимаю, если бы у меня была бита, может, пару ударов я и успел бы нанести, прежде чем ее у меня отобрали бы и избили куда сильней за то, что я сопротивлялся... А лучше, конечно же, пистолет. Хотя нет. Огнемет. Всегда имел к нему слабость. Что может быть прекрасней, чем вид твоего врага в огне, бессмысленно носящегося вокруг, пытаясь сбить пламя? Только те крики, что он издает. О, эти божественные звуки... Черт, я опять замечтался, мысленно поджигая Дениса. Стоп, а почему только Дениса? Куда подевался Паша? Тьфу ты, так вжился в роль влюбленного голубка, что передумал его убивать. Наверное, это все из-за того, что приключилось в школе...

Валерьянки мне! Валерьянки!

Это было бы странно, если после всего, что я учудил вчера, не последовала бы кара небесная, или точней, Денисова. Поэтому я даже не удивился, когда меня после первого урока просто сгребли в охапку, а затем перекинули через плечо и потащили куда-то. Хотя куда еще могут потащить человека из-за разборок? Конечно же, в туалет! В святыню всех драк, выяснений отношений и продумывания коварных планов. Так как я знал, что это будет неизбежно, то и вырываться не пытался. Наоборот даже, умостился поудобней на плече Дениса, подперев ладонью подбородок, а локтем упираясь в лопатку парня. Мрачный Паша следовал за нами, и чтобы хоть как-то его развеселить, я то и дело подмигивал ему и слал воздушные поцелуйчики. Из-за этого парень мрачнел все сильней. Вздохнув, я опустил глаза вниз и смог впервые разглядеть задницу Дениса со столь близкого расстояния. А она у него ничего так. Крепкая, подтянутая, округлая. Губы сами по себе растянулись в улыбке, а правая рука, что безвольно свисала вдоль туловища парня, замахнулась и со всей силы шлепнула его по попе. Денис подскочил, а вместе с ним и я, и меня тут же накрыло волной нецензурной брани, которая сводилась к тому, что я труп. Но я его совсем не слушал, удивленно глядя на Пашу, который после моей выходки тихо фыркнул от смеха. Заметив, что я на него смотрю, он сделал каменное лицо, хотя в глазах так и плясали смешинки. Я уже раздумывал над тем, стоит ли мне проверить реакцию Паши, а заодно и Дениса, если я подую в ухо последнему, но мы наконец-то добрались до туалета. Меня бесцеремонно кинули на, мало того, что холодный, да еще и грязный кафель.

- Так вот, я собрал вас здесь, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, - серьезно начал я, поднимаясь с пола. Лица парней одинаково вытянулись. Они пару секунд непонимающе смотрели на меня, а затем лицо Дениса исказилось от гнева, и он зашипел.

- Ты, гребанный гомик...

- Молчать, смертный, когда твой господин говорит! – приказал я, брызгая водой в лицо парня. Угу, они так долго врубались в происходящее, что я успел даже руки сполоснуть после пола. У Дениса, казалось, сейчас пар из ушей пойдет. – Аааа, чучи, он хочет меня убить! – завизжал я не хуже девчонки, поспешно прячась за спиной Паши.

- Слушай, ты, уебок, - начал Денис, подходя к Паше.

- Чучи не такой, - обиженно произнес я, выглядывая из-за его руки. И опять это непонимающее выражение лица, и опять гримаса, говорившая, что человек в ярости.

Я понимал парней. В смысле, я понимал, почему они терялись. Все их издевательства держались только на запугивании, теперь же, когда «жертва» вместо того, чтобы молча сносить все удары и забиваться в угол, постоянно вносила свои пять копеек и вовсе не собиралась бояться – они были растеряны. Четко отработанный план, который успешно действовал на протяжении многих лет, вдруг полетел к чертям, а импровизировать парни, похоже, не умели, поэтому Денису только и оставалось, что шипеть и плеваться ядом, а Паше... Кстати, а чего Паша-то столбом стоит? Почему он и слова не говорил, я знал. Боялся нарваться на любовный бред в исполнении меня, который я ему успешно организовывал на первом уроке, когда у него, походу, что-то коротнуло в мозгу, и он со мной поздоровался. Но сделать-то он что-нибудь мог...