Кузнец ощупывал карманы, словно в поисках чего-то. Недавно он пыжился, словно павлинорог, когда выцыганил у сталкеров огромный, пусть и запертый замок, полученный от них вместе с вырванной скобой. Еще сильнее начал он задирать нос, когда через несколько недель ему удалось сделать ключ. С той поры он закрывал кузницу на замок и уходил в темноту, не опасаясь, что в подземной «ночи» кто-то сумеет что-либо оттуда стащить. Воровство в анклаве все еще случалось – хоть в последнее время сделалось редким, поскольку Белый, как делал это и его отец, приказывал гвардейцам патрулировать все туннели. Ночами – тоже.

Даже в таком скупом свете было видно, что у кузнеца серьезные проблемы не только с поисками ключа, но и с открытием кузницы. А поскольку неудачи ужасно его раздражали, особенно когда он бывал выпившим, приближался неминуемый момент, когда анклавный Вулкан взорвется и это закончится – как, впрочем, и всегда – немалым переполохом и скандалом. И тогда – не впервые, кстати, – в закоулок придет патруль гвардейцев.

Учитель тихонько выругался. Предпочел бы, чтобы люди Белого держались как можно дальше от этого места, особенно теперь, посреди ночи. Он подозревал, что Декстер и остальные попытаются закончить работу, воспользовавшись сумятицей. Альбинос наверняка сухой нитки на них не оставил, а зная запальчивость молодых сторонников предводителя, можно было ожидать от них худшего.

Потому выбор оказался предельно прост. Помнящий осторожно отстегнул часть шнурков, блокирующих вход, протиснулся сквозь отверстие и, отведя в сторону одеяло, вышел наружу. Станнис еще не закончил обыскивать самого себя. Занятый поисками ключа, он не обратил ни малейшего внимания на приближающегося соседа.

– Какие-то проблемы? – спросил Учитель, остановившись в нескольких шагах от пьяного до синевы ремесленника.

Стоящий спиной к нему кузнец сперва выпрямился, а потом осмотрелся вокруг – не вполне в сознании, словно пытаясь найти источник таинственного голоса.

– Ахайя? – пробормотал неуверенно, сражаясь с заплетающимся языком. – Шо ты тут д’лаешь, ж’щина?

– Ты что, уже соседа от жены не отличаешь? – засмеялся Помнящий. – И с чего это ты нынче напился, человече?

– А, это ты! – выдавил Станнис, щеря кривые зубы. – Бр’тишка, ты с неба мне ’пал, – показал на вывернутые карманы. – Был, с’кин сын, а я, черт, не м’гу его отыскать.

– Помогу тебе, если позволишь.

– Будь, бр’т, как у себя д’ма, – пробормотал кузнец, сгибая ноги и упираясь ладонями в край подмостков, на которых стояла кузница. Наполовину полная бутылка, которую он задел рукой, качнулась, но он подхватил ее за миг до того, как она опрокинулась.

– Можно? – Учитель быстро и профессионально обыскал его, но ничего не нашел.

Зато он заметил в бледном отсвете человека, скрывающегося за поворотом стены в туннеле. Кто-то глядел на них из-за угла. Наверняка кто-то из гвардейцев приплелся сюда за Станнисом. Или проверял, все ли в порядке, или присматривался к ценной бутылке. При таком-то свете заметно было немногое, но форма бутылки, а прежде всего запах, исходящий от кузнеца, свидетельствовали, что кому-то нынче крепко повезло на поверхности, и он притащил в туннели поллитровку довоенной водки. Ради такого сокровища можно было рискнуть и в морду получить.

– И шо? – спросил Станнис, когда Учитель отступил на шаг.

– И ничего, – честно ответил сосед. – Ключа у тебя нет.

– Сп’рли, – опечаленный ремесленник тяжело присел на ступеньку.

– А может, ты потерял его по дороге или оставил дома? – подсказал Помнящий.

– Сп’рли! – гудел обиженно Станнис. – Сп’рли его, падлы!

Наблюдатель шевельнулся, когда раздались эти слова. Помнящий заметил, что по полу туннеля передвинулась тень. Что интересней, пьяный тоже это заметил.

– Ты, там! Д’вай сюда! – крикнул кузнец, махнув рукой с такой силою, что едва сам не свалился на дно канала. – В’рюга!

Тень исчезла, словно по мановению волшебной палочки. Кто бы ни скрывался за углом, он предпочел уйти прочь с глаз пьяного Станниса и Помнящего. Учитель поступил бы точно так же, но это он сейчас стоял рядом с постанывающим от переполнявших его чувств соседом и не имел другого выхода. Нужно было заняться Станнисом.

– Пойдем, – сказал он, хватая Станниса за локоть. – Переспишь у меня, а завтра поищем ключ вместе.

– Сл’вный ты м’жик, – всхлипнул кузнец, ощупывая кирпичный фундамент в поисках бутылки. Когда ухватил ее за стройное горлышко, дал глотнуть Помнящему.

Лихо покачиваясь, они подошли к школе.

Учитель в последний момент вспомнил о не до конца разобранной страховке и… об оружии, разложенном на одеяле.

– Подожди здесь, – попросил он, пытаясь освободиться из захвата Станниса, но тот не хотел отпускать Учителя. Более того, притянул соседа поближе и шепнул ему на ухо вполне трезвым голосом:

– Спокойно, дружище. Я справлюсь.

Учитель скривился, чувствуя запах подгоревшего крысиного мяса и алкоголя.

– И что ты, человече, тут устроил? – прошипел раздраженно, когда кузнец ему подмигнул.

Станнис не ответил; оттолкнувшись от Помнящего, пошел к кирпичному помосту и принялся неловко на него взбираться.

Кузнец был трезв, как стеклышко. Когда одеяло опустилось за его спиной, он сразу же встал ровно и окинул внутренности школы внимательным взглядом.

Накрытая колпаком лампа давала немного света, но и этот слабый отблеск позволил гостю заметить разложенное оружие. Он некоторое время вглядывался в него. А потом, ни с того ни с сего, рыкнул во всю глотку, имитируя пьяное пение:

– Од’н еще и од’н раз! – закончил выступление громким чихом и тяжело свалился на стул.

Скрежет ножек по кирпичному полу был настолько ужасен, что по спине Учителя поползли мурашки.

– Что ты творишь? – прошипел он разозленно.

Станнис кивнул на все еще приоткрытое отверстие в стене.

– Проверь, не вернулась ли та гнида, – прошептал, после чего снова принялся громко и невнятно бормотать.

Помнящий выглянул наружу. В туннеле царила полная тьма и тишина. Гвардеец, если это был один из людей Белого, а не просто любитель дармовой выпивки, отступил вне поле зрения.

– Пусто, как у тебя в башке, – проинформировал он кузнеца.

– Лучше посматривай вокруг, – посоветовал ему Станнис, игнорируя ядовитый комментарий. – И отреагируй же, наконец, на мои вопли, – добавил с усмешкой, начиная очередной куплет пьяной песенки.

– Да заткнись и ложись, наконец!

Короткого напоминания хватило, чтобы кузнец присмирел и с гоготом потянулся за бутылкой.

– П’сто грамм!

– Давай, только пасть закрой, пол-анклава разбудишь!

– Да ладно…

Увидав вопросительный взгляд гостя, Учитель еще раз зыркнул в дыру в стене и снова покачал головой. Кто бы ни следил ранее за Станнисом, теперь – ушел.

– Нужно поговорить, – чуть позже проговорил кузнец, передвигая стул так, чтобы оказаться на расстоянии вытянутой руки от сидящего на полу соседа.

Откупорил бутылку и глотнул настоящей водки, наслаждаясь ее вкусом. Самогон, который гнали под землей, не мог равняться с предвоенным алкоголем. Даже настоящие викинги имели бы проблему с усвоением канальной бормотухи, а в их-то времена случалось по-настоящему скверное пойло.

«Собиратели давненько уже не находили настолько ценного предмета», – подумалось Помнящему. Последняя бутылка настоящей водки попала в анклав год назад и была продана кузнецу – а как же иначе? – за поднебесную цену в броне и стали. Богатый все может – это правило не перестало действовать и после апокалипсиса, пусть даже деньги и исчезли из оборота.

– Раз считаешь, что мы должны поговорить, – говори, – ответил Учитель, набожно принимая бутылку, на которую ему пришлось бы работать месяц, а то и дольше. – Твое здоровье, сосед! – крикнул он, повышая голос для возможного наблюдателя.

– Вза’мно! – пробулькал Станнис, снова вживаясь в роль подхмеленного забулдыги, а потом, добавил нормальным голосом: – Я пришел, чтобы тебя предупредить…