– Сядь, – попросил кузнец Учителя, указав на стул. – И не прерывай меня, хорошо?

Подождал, пока хозяин займет место, а потом, тяжело вздохнув, начал излагать свой план.

Бегство в Башню.

Идея, которая в первый момент показалась Учителю совершенно неуместной, всего лишь через несколько минут обрела куда более отчетливые формы.

– Если кто и сумеет это сделать, то только ты, – подытожил кузнец.

И не ошибался. В первые годы после Атаки Помнящий прошел немало километров туннелей. Он не был вроцлавцем с деда-прадеда, как большая часть уцелевших, а потому не чувствовал никакой связи с местами, до которых добирался во время бесконечных странствий. Ища безопасную пристань для себя и сына, он обследовал немалый фрагмент подземелий, сперва в северной периферии города, на Шариковом поле, а потом и под старым Фабричным районом. И именно там, во время стоянки в одном из едва-едва возникших анклавов, он наткнулся на преппера по прозвищу Президент и после коротких переговоров присоединился к немногочисленным его сопровождающим. Однако довольно быстро понял, что предложение сотрудничества прозвучало потому лишь, что при нем был сын-инвалид. Немой сделался талисманом группы, ключом, что отворял любую дверь – вернее, проход в баррикаде. Некоторое время спустя, после трагической, пусть и заслуженной гибели работодателя, Учитель вступил в ряды недоброй славы Черных Скорпионов. Вместе с ними он покорял новые анклавы, сражался за спорные территории с гангами районных, а затем возвращался на пограничье зараженной зоны к сыну, оставленному в месте, которое всякий рассудительный человек должен был бы обходить далеко стороной. Двумя годами позже он совершил вещь почти невозможную. Убегая от эпидемии, которая проредила колонию, созданную старыми солдатами, с Немым на плечах он прошел широкий, километра в четыре, радиационный пояс Запретной Зоны, через несколько дней блужданий в лабиринте покинутых каналов добравшись до новых для него северо-восточных районов города.

Потому ничего странного, что поступок его сделался легендарным в Вольных Анклавах. От русла Одера до границы Нового Ватикана не было кабака, где не рассказывали бы о нем хотя бы раз в неделю. Никто раньше, а уж тем более позже, не преодолел этот путь самостоятельно – после того как остатки высланного в Запретную Зону отряда сталкеров вернулись, принеся пугающие новости с запада города, обеспокоенные вожди Вольных Анклавов решили заблокировать все известные им проходы. Раззадоренные падением Черных Скорпионов районные бандюки сразу же заняли ничейные территории, поделив их на два воюющих лагеря – Лигу Полос и Панвроцлав Спортивок, – где всякий чужак воспринимался как злейший враг. По приказу тогдашнего совета, объединявшего людей, командующих немалой частью окрестных анклавов, большую часть дорожных туннелей завалили и замуровали, оставив лишь два хорошо защищенных шлюза, ведущих к пограничному магистральному каналу, чтобы разведчики могли патрулировать территории под Запретной Зоной, высматривая приближающиеся угрозы. Благодаря их усилиям, возникла в меру подробная карта этой части подземелий, та самая, копию которой Учитель держал теперь в руках. Люди, которые ее выполнили, должны были проводить его на запад, до одного из анклавов тамошнего пограничья.

Помнящий предпочел бы идти в одиночку, как когда-то, но ему пришлось согласиться на эскорт по одной простой причине. Отравленные локальными радиоактивными осадками территории со временем сделались рассадником страшнейших мутаций – это оттуда расползались по городу твари, которых не придумали бы и создатели самых кассовых фильмов ужасов. Именно потому одиночная вылазка в пограничье, а затем и в саму Запретную Зону казалась, скорее, дурацкой идеей.

К отряду сталкеров ему придется присоединиться еще и потому, что в Запретную Зону чужих не впускали. Оберегаемые мощными довоенными шлюзами проходы открывались лишь несколько раз в году, чтобы можно было провести поверхностную инспекцию туннелей. Кузнец обещал, что смотритель одного из шлюзов, его хороший знакомый, включит беглецов в высылаемый на днях патруль. Объяснение, отчего они не вернулись, будет простым. Люди все еще гибли в тех туннелях, хотя в последнее время и не заходили в них слишком глубоко.

Станнис придумал толково. У Учителя было достаточно опыта, он знал местность и, пожалуй, что самое важное, не был заносчивым наглецом, как большая часть молодых, которые отправлялись в неизвестность, рассчитывая исключительно на фарт. С другой стороны, со времен его героических деяний прошло уже немало лет. Когда Помнящий отправился на восток, был он еще молод, полон веры и сил. А нынче?… При одной мысли, что придется покинуть анклав Иного, у него странно обмякали колени. Увы, кузнец был прав в одном: оставаться было невозможно. Даже в том случае, если бы он принял бой и уничтожил Белого.

Потому единственной альтернативой оставалось – покинуть анклав. Вот только…

– Все хорошо, – Учитель прервал молчание после долгой паузы. – Вижу, добраться этим путем до границы Запретной Зоны можно без проблем. Супер. Твои парни, как утверждаешь, доставят меня на запад. Клево. Но вся проблема в том, что ты забыл об одной мелкой, но необычайно важной подробности, – он указал пальцем на татуировку.

– Я не забыл, – спокойно ответил Станнис. – Со времен эпидемии, которая положила конец владычеству Черных Скорпионов, прошло уже почти двадцать лет, да и, кроме того, ты обойдешь далеко стороной места, которые вы оккупировали… прежде чем ты сбежал на восток, – он постучал пальцем в карту, разложенную на полу, а потом медленно провел вдоль западного края Запретной Зоны, почти доведя до Пепелища и граничащего с ним Старого Мяста, который нынче называли просто Мястом.

– Я знаю, что шансы повстречать старых приятелей и врагов – минимальны, – признался Помнящий, – но ты ведь не станешь утверждать, будто весь запад пережил приступ амнезии и полностью позабыл о том, что мы сделали на территории Фабричного. Мужик, да в мои времена половина жителей Мяста готова была обосраться от одной мысли о том, чтобы увидеть одного из нас на противоположном краю Поповиц, – он кивнул на карту.

– Полагаю, ты всегда можешь воспользоваться фокусом с повязкой, – напомнил ему Станнис.

Перевязать голову – было хоть каким-то выходом. Учитывая, сколько времени прошло, местные не должны бы поглядывать с подозрением на пришельца с замотанным правым виском, и уж наверняка не станут видеть в нем агента враждебной фракции, которая перестала существовать многими годами ранее. «Это может удаться, – мысленно признал Учитель, – но не наверняка». Он все еще не был уверен, хороша ли идея кузнеца и его соратников. Хотя перед ним лежал очень подробный план туннелей, оставалась одна, но большая проблема: на карте этой отображалась ситуация пяти-шестилетней давности. А с того времени многое могло измениться.

– Когда эти твои сталкеры в последний раз ходили на запад? – спросил он подозрительно.

– Некоторое время назад, – неохотно признался Станнис.

– Некоторое? – иронично произнес Учитель. – Мы, сосед, говорим о нескольких годах, так мне кажется.

– Не совсем… – кузнец слегка ухмыльнулся. – Трассу проверяют систематически, как минимум, раз в год, – уверил он Помнящего. – Конечно, неофициально.

– Твои парни неофициально входили в Зону? – удивился Помнящий.

Станнис фыркнул:

– Ты бы удивился, дружище, как много можно сделать без чьего-то надзора.

«Если бы ты знал, кому ты это говоришь», – подумал Учитель, сохраняя каменное лицо. Он и сам был лучшим доказательством таких слов. Никому бы и в голову не пришло, что он, необычайно спокойный человек, вскоре после прибытия на восток заключил договор с Иным и, проделав всю «мокрую» работу, превратил того в предводителя анклава. Об этом эпизоде нынче не знал никто, кроме самих заинтересованных сторон, из которых одна уже успела распрощаться с жизнью. Даже Белый не знал подробностей операции, которая дала иммунитет Немому. Услышал столько, сколько должен был – что отец его большой должник Помнящего. Конец, точка. Кузнец и его товарищи тоже не сумеют проникнуть в эту тайну. Ибо Учитель был уверен, что спасители его могли бы утратить желание спасать персону, которая тайно убрала наиболее разумного кандидата в предводители, приготовив жителям пятнадцать лет управления истинного деспота, а потом – и его глупого сынка, так легко поддающегося манипуляциям.