25 июня в Вестминстере собрались вместе представители всех сословий — лорды, рыцари и простые лондонцы. Герцог Бакингемский подготовил петицию, которую зачитал собравшимся. В ней перечислялись основания, по которым права Ричарда Глостерского на престол признавались неоспоримыми, доказывалась несостоятельность брака Эдуарда IV, вскрывалось зло, которое семейство Вудвиллов принесло королевству. Собравшиеся одобрили решение представить петицию лорд-протектору и потребовать, чтобы он согласился принять корону.

В четверг 26 июня лорды, прелаты, рыцари и горожане большой толпой отправились к замку Бейнардс, где в тот момент проживал Ричард. Бакингем уже в который раз исполнил роль ведущего оратора: он огласил петицию и призвал протектора принять корону. Появившись на зубчатой стене замка, Ричард выслушал герцога, после чего милостиво снизошел к пожеланиям подданных и был немедленно провозглашен королем Ричардом III. Затем он спустился вниз на улицу, сел на коня и во главе многолюдной процессии отправился в Вестминстер-холл.

Усевшись на трон, Ричард принес королевскую присягу. По правую руку от него встал Джон Хауэрд, по левую — герцог Саффолкский. Прямо перед ним разместились судьи суда королевской скамьи и суда общегражданских исков. На остальном пространстве зала толпились зрители. После присяги король обратился к судьям и юристам с речью, в которой обозначил основную идею своего будущего правления, приказав им прямо и решительно, справедливо и добросовестно отправлять его законы — без проволочек и беспристрастно^{67}. Из Вестминстер-холла Ричард направился в часовню Святого Эдуарда Исповедника, где монахи прочли Те Deum. Коронация по традиции дома Йорков была назначена на воскресенье 6 июля. На хранителя королевского гардероба Пирса Куртеса второй раз подряд легла нелегкая задача в срочном порядке обеспечить одежды для коронации.

Пока в Лондоне полным ходом шла смена власти, на севере тоже не бездействовали. Томившегося в Шериф-Хаттоне Энтони Вудвилла, графа Риверса, 24 июня сопроводили под охраной в Понтефракт, где уже находился сэр Томас Вон. Туда же привезли из Миддлхэмского замка Ричарда Грея[124]. Суд под председательством графа Нортумберлендского официально признал их виновными в заговоре против лорд-протектора и приговорил к смерти. Граф Риверс получил духовное утешение, а также перо, тушь и бумагу. Он написал завещание, в котором традиционно пожелал, чтобы все его долги были оплачены и чтобы исполнители его последней воли раздали достаточное количество добра бедным и церкви. Энтони Вудвилл назвал пятерых исполнителей, в числе которых оказались лорд-канцлер Расселл и Уильям Кэтсби. Наконец, он попросил Ричарда Глостерского проследить за исполнением предсмертных пожеланий, в числе которых была просьба похоронить его в Понтефракте рядом с Ричардом Греем. Казнь состоялась 25 июня, и руководил ею сэр Ричард Рэтклифф.

Часть третья.

КОРОЛЬ АНГЛИИ

Первоочередные назначения Ричард произвел, не дожидаясь коронации. Он оставил Джона Расселла в должности лорд-канцлера и передал в его ведение Большую государственную печать в замке Бейнардс в присутствии герцога Бакингемского и Джона Ганторпа. Ганторп продолжил исполнять обязанности хранителя Малой печати, Кэтсби стал канцлером казначейства.

В субботу 28 июня Ричард посвятил в рыцари Томаса, сына своего верного друга лорда Хауэрда, а также Уильяма, виконта Баркли. Он возвел их в титулы соответственно графов Саррейского и Ноттингемского. Самому Джону Хауэрду король торжественно вручил корону и золотой жезл, символизировавшие власть над герцогством Норфолкским. Чтобы заручиться поддержкой гарнизона Кале, Ричард назначил комиссию, членам которой поручил ознакомить лейтенанта города лорда Динэма со всеми изменениями в политической жизни королевства и принять от него присягу верности новому королю.

Через несколько дней прибыли войска Ричарда под командованием графа Нортумберлендского, вызванные им с севера полмесяца назад. Лондонцы вспоминали недавно бродившие по городу слухи о надвигавшейся на столицу громадной армии и смеялись над своими глупыми страхами. Теперь появление солдат не могло послужить причиной беспорядков, а, наоборот, гарантировало, что во время церемонии коронации не произойдет неприятных эксцессов. Однако Ричард решил дополнительно подстраховаться и издал прокламацию о том, как его подданные должны хранить мир в Лондоне и городских окрестностях. Эта прокламация стала первым документом, вышедшим за подписью короля Ричарда III:

«Ричард, милостью Божьей король Англии и Франции и лорд Ирландии, недвусмысленно требует и приказывает [объявить], что любому человеку, какого бы состояния, сословия или положения он ни был, из-за старых или новых обид, из-за ненависти или по злому умыслу, но под страхом смерти запрещаются всякого рода поединки или драки, грабежи или воровство, разорение святынь — все, что нарушает королевский мир, а также мятежи или крамолы или беспорядки в нарушение указанного мира в городе Лондон или местностях, к нему прилегающих. В случае, если какой-либо беспутный человек попытается сделать противное, наш упомянутый повелитель и господин требует, чтобы никто другой по знакомству, любви или иной причине не оказывал помощи или содействия лицу, замешанному в преступлении. Но чтобы каждый, оказавшийся на месте и во время совершения преступления, приложил все силы для исполнения непременного долга — схватил совершившего преступление и доставил к избранному мэру города Лондон, или к стюарду королевского двора для заключения под стражу, как того требует дело. И те должны надежно охранять преступника, пока Его высочество король, разобравшись в сути преступления, не объявит им со всей своей мудростью и соизволением, какое наказание должно воспоследовать по этому делу.

Также наш указанный повелитель и господин рассудил, что будет и почетнее, и доходнее для него и его королевства, чтобы с чужестранцами и гостями, находящимися ныне по договору о дружбе, союзе или перемирии в вышеуказанном городе и местностях, к нему прилегающих, обращались миролюбиво и законно. Посему он требует и приказывает под страхом смерти, чтобы никто никоим образом не смел затевать ссор, незаконно наносить телесные повреждения или урон любому из указанных чужестранцев или гостей, а также грабить или обворовывать кого-либо из них, лишая их товаров или какой-либо собственности.

Кроме того, наш указанный повелитель и господин недвусмысленно требует и приказывает, чтобы никто под страхом тюремного заключения ни под каким видом не нанимал самостоятельно жилья в городе Лондон или его пригородах, или в других местностях, к нему прилегающих, но только по предписанию и указанию вестника или вестников, которые будут назначены Его высочеством королем.

И с намерением сохранить и поддержать мир и спокойствие в своем народе и должным образом пресечь все случаи его нарушения, наш указанный повелитель и господин недвусмысленно требует и приказывает, чтобы каждый находился к 10 часам вечера в своем жилище. Чтобы никто, за исключением тех, кто имеет разрешение Его Высочества или привилегию от указанного города или местностей, к нему прилегающих, не носил нижеперечисленного оружия под страхом конфискации и лишения оных, а также тюремного заключения того или тех, кто таким образом преступил закон: то есть копий, алебард, “воловьих языков”[125], длинных или коротких мечей и щитов»^{68}.

В канун коронации Ричард по традиции посвятил 17 дворян из лучших семейств королевства в рыцари Бани. За день до церемонии он проехал через город сквозь ликующие толпы лондонцев из Тауэра в Вестминстер во главе великолепной процессии. Его сопровождали три герцога, девять графов, 22 лорда и 78 рыцарей. Поверх дублета из голубой ткани, расшитого золотом, король надел длинную мантию из пурпурного бархата, отороченную горностаем. Семь его пажей носили дублеты малинового атласа и короткие мантии из белой парчи. Хрупкую супругу Ричарда везли рядом с ним в богато украшенном паланкине, по сторонам которого ехали семь дам и пять пажей в малиновых атласных дублетах. Среди спутников Ричарда самым роскошным нарядом выделялся герцог Бакингемский, который красовался в мантии из голубого бархата, шитой золотом. Джон Хауэрд, новоиспеченный герцог Норфолкский, был пожалован званием графа-маршала — наследственным титулом Моубреев, к роду которых принадлежала его мать. Ричард также назначил друга лордом — верховным стюардом Англии — то есть распорядителем коронации.