— А меня больше всего коробит презрительное отношение к нашей работе, — подхватывала тему Люда. — Ну, если тебе это так противно — не приходи, не пользуйся нашими услугами, храни верность жене и по ночам не шастай в злачные места, а спи спокойно возле ее сиськи… Пошла я как-то в театр. Одна. Выдался редкий спокойный вечерок, когда у меня были месячные. Вижу, неподалеку сидит парочка: мой недавний клиент и его девушка. Они что-то оживленно обсуждают, косясь в мою сторону. Он начинает шептать ей о чем-то на ухо, чуть ли не показывая на меня пальцем. Меня это сильно задевает, и я в свою очередь начинаю строить ему глазки. Потом в антракте увидела их сидящими за буфетным столиком. Подошла, присела к мужику на коленки, обвила его шею руками и доверительно сообщила, что он в прошлый раз забыл у меня свои носки. Вы бы видели истерику его девицы! Покруче, чем показывают в кино. А мужик вроде даже не обиделся. Видно, понял, за что я так с ним поступила.

— Я, конечно, по жизни не подарок, — вступала в разговор Аурика. — Но вот у одной дамы было на этот счет другое мнение. Зашла как-то в бар семейная пара откуда-то из Прибалтики. Обоим лет под сорок. Меня подзывает женщина и начинает объяснять, что у ее мужа сегодня день рождения и она хотела бы сделать ему подарок. В виде меня. Мол, ей понравилась моя цыганская внешность. И мужу, конечно, тоже. Я долго отнекивалась и повторяла как заведенная: «Я не подарок, я не подарок!..» Дама в итоге так расстроилась! А я ей в ответ: «Не бери меня на понт!» Люди часто выдают себя за тех, кем бы им хотелось быть. Мужчины любят примерять маску крутых парней. Подсел ко мне один такой из Германии и давай выкобениваться: «Да ваш клуб против моего в Берлине — полный детский сад. Да ваши девочки по сравнению с нашими — просто коровы!» Я обозлилась и сказала: «Слушай, если тебе так не нравится, у…вай в свой Берлин!» Заизвинялся. Отсюда мораль: главное — всегда говорить с мужчиной на его языке…

Настя слушала, мотала на ус. Советы подружек ей пригодились.

Первая древнейшая профессия начала постепенно выползать из подполья в нашей стране лет пятнадцать назад. Посмотрев телевизор, почитав статьи в прессе, наши граждане вдруг поняли: и у нас «это» тоже есть. Именно в ту пору стали, не стесняясь, вслух произносить такие «термины», как «путана» или «интердевочка». В народе образ «ночной бабочки» начал обрастать романтическим флером, что вкупе со слухами о баснословных доходах, которые якобы имели путаны, делало ремесло проститутки притягательным, особенно в глазах части подрастающего поколения.

Вскоре значительная часть населения уже перестала относиться к проституции как к чему-то безусловно порочному, грязному и недостойному. Смена устоявшихся в советские времена оценок коснулась как женщин, так и мужчин.

Теперь услугами проституток в той или иной мере пользуется довольно значительное количество мужского населения страны из числа так называемых «простых россиян». Контингент этот весьма пестр и разнообразен. Участники криминальных структур, мелкие и крупные предприниматели, «челноки», работники коммерческих фирм, госслужащие и представители еще десятка социальных групп, для кого общение с проституткой стало частью жизненного уклада. Уже сформировался массовый спрос на современных представительниц древней профессии. Начался качественно новый этап, «в колхозы пошел середняк». А спрос, как известно, рождает предложение…

Для того чтобы стать проституткой, особого таланта и большого ума не требуется. Намного труднее при этом получать моральное и физическое удовлетворение. Если насчет морали все более или менее просто — каждая решает этот вопрос в меру своей индивидуальной испорченности, — то в физическом плане намного сложнее.

О каком удовольствии может идти речь, когда «работницы горизонтального труда» в день пропускают через себя от трех до двенадцати клиентов? Они вынуждены «работать» просто на износ, их так и называют — «подшипники». Это своего рода «первый вид» проституток, безликая масса которых составляем подавляющее большинство. Он постоянно пополняется за счет жительниц российской глубинки и девушек из ближнего зарубежья, стремящихся попасть в столицу любыми путями.

Второй вид «ночных бабочек» — это те, кто работает «ради любви к искусству», помимо денег, разумеется. Они занимаются проституцией от случая к случаю, только с понравившимся им клиентом.

Третий, почти не доступный для постороннего глаза «вид», в разряд которых попала и Настя, — это «индивидуалки по вызову», элитарная и малочисленная группа. Их не пускают «на поток», а приберегают, словно изысканное блюдо, для самых богатых и влиятельных клиентов.

Подбирать клиентов для «индивидуалок» непросто. Поиск с помощью объявлений таил в себе много неприятных и даже опасных моментов. Очень часто звонили случайные люди либо маньяки. К тому же номер телефона, прилагаемый к тексту, служил хорошей наводкой для братвы, стремящейся определить сутенера и его девочек под свою «крышу», либо для милиции, хоть и редко, но вынужденной устраивать «зачистки» на территории подведомственного района.

Такой вид торговли девочками более похож на любительство. Поэтому Рафик избрал другой путь. Вернее, их было у него несколько. Либо он, как это делал когда-то Костя, привозил девочек в бар, клуб или ресторан, где приятно развлекался, а своим рабыням предоставлял возможность знакомиться с мужчинами. Но держал все под контролем. Либо он сам находил клиентов на стороне и доставлял их прямо на квартиру. У Рафика в подчинении был водитель, Слава, бывший спецназовец, уволенный за пьянство. Он же исполнял обязанности охранника, когда нужно было по желанию мужчины отвезти девушку на территорию заказчика.

Слава всегда первый заходил в квартиру клиента, досконально осматривал ее, проверял, нет ли там подозрительных личностей, способных пустить девушку «на хор» либо причинить ей другие неприятности, платежеспособен ли сам клиент. И лишь когда убеждался, что все в норме, допускал к нему девушку. Затем, по истечении времени сеанса, забирал подопечную и отвозил опять на квартиру.

Клиентами были, как и обещал Рафик, в основном состоятельные мужчины из числа местных и заезжих бизнесменов, богатых иностранцев, а также спортсменов, представителей попсы и другой столичной элиты, способных всегда хорошо платить и вести себя при этом учтиво с девушками.

Насте нравилось самой выбирать себе клиента. Она даже придумала для себя такую игру — заранее старалась угадать, как поведет себя впоследствии тот или иной мужчина. И ошибалась крайне редко. Бизнесмены, как правило, сначала поскорей желали приступить к делу, но потом, расслабившись, пускались в откровения. Дескать, вкалывать приходится по двадцать пять часов в сутки, постоянно на нервах, от такой жизни впору схватить ранний инфаркт или инсульт. Поэтому, объясняли они, секс является одним из необходимых атрибутов их напряженной деятельности, способствует поднятию общего тонуса организма. И всегда дарили Насте какую-нибудь дорогую побрякушку, заранее для этой цели припасенную: золотые часики, браслет или цепочку.

Попса или спортсмены обычно ничего не дарили. Им нужно было поскорей сбросить запас накопившейся энергии, поэтому действовали они довольно прямолинейно, без фантазии, как автоматы, словно все время куда-то торопились, и порой даже не удосуживаясь узнать, как девушку зовут. Поэтому Настя редко шла с ними на контакт, разве что попадалась крупная знаменитость. Тогда Настю начинало разбирать любопытство: а вот каким он окажется в постели?.. Не раз ее после этого постигало разочарование — звезда не оправдывала надежд, оказывалась порой обычным мужиком, довольно неумелым и даже грубым, как животное. Но она никогда не жалела о своем выборе, мысленно занося новое имя в свою уже довольно большую коллекцию.

К иностранцам она относилась довольно равнодушно. Среди них ей больше не попадались турки с их неуемным темпераментом; видимо, места, которые Настя теперь посещала, простым рабочим были просто не по карману. В основном ее клиентами становились богатые выходцы из Западной Европы. Сначала такой клиент угощал ее в баре, а потом, уже в номере, прежде чем приступить к делу, заводил какой-то разговор. Ничего особенного, банальный треп. Но при этом старался оставаться джентльменом, не унижал, во всяком случае, как это порой делали соотечественники.