Сейчас Оуэн мог этого и не делать. Все, что ему, действительно, было надо, — привести сюда Клэр, и чтобы дядя Эдмунд подписал договор прежде, чем начальник Иган прибудет, чтобы вызвать неизбежный взрыв, который, казалось, всюду преследовал его в присутствии Штамма, как молния, неизменно попадавшая в кипарис.

Оуэн жалел начальника, но помочь ему ничем не мог. Он не мог предотвратить ограбление, а Иган был тут совершенно бесполезен.

Голос дяди Эдмунда медленно проникал в мысли Оуэна. Дядя Эдмунд стоял у телефона в гостиной, невидимый глазу, но слышимый крайне отчетливо, потому что посылал в трубку яростные замечания.

— Значит, проследите за этим. И не мешкайте! — хрипло сказал Штамм, когда к Оуэну полностью вернулся слух.

Он услышал, как телефон нещадно трясут.

— Алло, алло, оператор? Соедините меня с мэром. Что? Тогда узнайте, в чем дело. Я не из городского руководства. Свяжите меня с мэром, слышите? Вопрос жизни и смерти.

— Хотите, чтобы я занялся этим? — с надеждой спросил Оуэн, заходя в гостиную с благонамеренной попыткой сбить правосудие с пути.

— Нет уж, — фыркнул Штамм. — Я с радостью справлюсь с этим сам. Алло? Джеймс? Это С. Эдмунд Штамм. Я только что вызвал полицию к себе домой. Да. Да! И требую, чтобы ты уволил некомпетентного болвана, которого ты называешь начальником полиции.

С этого момента он слово в слово повторил свою прежнюю речь, пока Оуэн неловко переминался с ноги на ногу.

— Ах... так мне позвонить мисс Бишоп? — спросил Оуэн, когда Штамм, наконец, повесил трубку со злобным самодовольством на лице.

— Почему бы и нет? — слегка удивив племянника, спросил в ответ Штамм.

Затем он дружески положил руку на плечо доктора Краффта и перебил его тихое бормотание насчет потери Макси.

— Идемте, доктор, идемте! Нам нужно закончить завтрак.

ОУЭН глубоко вздохнул и позвонил в отель «Лас Ондас»

— И ты хочешь сказать, он, действительно, собирается, наконец, продать «Леди Пантагрюэль»? — спросила Клэр скрипучим голосом, виной чему был, разумеется, телефон.

Сейчас она говорила гораздо более бодро и пребывала в возбужденном настроении.

— Питер, дорогой, ты чудо!

— Ты тоже, — с любовью ответил Питер.

Потом с полным безразличием он смотрел, как дядя выходит из кухни, неся чашку кофе, и исчезает в ограбленной библиотеке, закрывая за собой дверь.

— Тебе надо поторопиться, дорогая, — тихо сказал Оуэн по телефону. — Юрист с тобой?

— Да. Все отлично. Мы уже выходим. Пяти минут должно хватить, дорогой. Обожаю тебя.

Пока Оуэн клал трубку, из телефона доносилось нежное мычание и все те же чмоки. Предавшись радостным мечтам, он так и стоял, пока звук из дальнего конца гостиной грубо не вернул его к действительности. Это был дверной звонок, издающий очень неприятный треск.

Что-то проворчав под нос, Оуэн пошел ко входу. Иган, вне всяких сомнений.

Встревоженный доктор Краффт подскочил к двери прежде, чем Оуэн успел сделать второй шаг. От горя потери, не зная, чем себя занять, старик явно ждал прихода начальника полиции. Крупное, розовое лицо нависло над седой головой Краффта.

— Сюда, сюда, — суетясь вокруг Игана, говорил Краффт.

— Подождите! — тщетно прокричал Оуэн.

Но Иган уже пытался открыть дверь в библиотеку. Он уже ударил по ней могучим плечом, и треск разбухшего от влаги дерева заглушил крик Оуэна. Дверь распахнулась, раздался глухой стук, затем яростный вопль.

НЕСМОТРЯ на страх, Оуэну предстояло снова воспользоваться часами!

Очень быстро, чтобы рисковать как можно меньше, он повернул длинную стрелку почти на две минуты. Магическим образом зал опустел. Яростный вопль стих. Оуэн опустил часы обратно в карман, слишком сосредоточенный даже для того, чтобы порадоваться, что в этот раз его не засосало в бездну времени. Все внимание Оуэна было сфокусировано на том, чтобы не дать Краффту добраться до двери раньше него.

Громко зазвенел звонок.

— Входите, входите, — рывком открыв дверь, сказал Оуэн. — Да, да, здравствуйте, Иган. А теперь стойте, где стоите! Не шевелитесь и ждите!

— Но Питер! — суетясь вокруг вошедшего, встревоженно сказал доктор Краффт. — Твой дядя ждет этого джентльмена.

— Знаю, доктор. Но подождите. Позвольте мне самому разобраться со всем.

Пожав плечами, доктор Краффт подчинился, уставившись на Оуэна. Все трое неподвижно стояли секунд сорок, не отрывая ожидающих взглядов от закрытой двери в библиотеку. Затем из-за нее донеслись шаги, дверная ручка задребезжала, сама дверь бунтарски застонала, не желая покидать разбухшее деревянное лежбище, и, наконец, открыв ее, С. Эдмунд Штамм ввалился в зал. Он сердито посмотрел на стоящих и зашагал прочь, сжимая в руке записную книжку.

— Горизонт чист, — с облегчением сказал Оуэн. — Идемте. Но будьте осторожны, Иган. Прошу вас, будьте осторожны! Смотрите за лампой.

Удивлено поглядывая на своего проводника, начальник полиции проследовал за ним по залу. К тому времени, как они добрались до обчищенного шкафа, который был их целью, нервозность Оуэна возросла до такой степени, что Иган начал бросать на него долгие, печальные взгляды.

— Расскажи мне, что стряслось, Пит, — задумчиво потирая подбородок и осматривая разбитый шкаф, предложил Иган.

Оуэн собрался было ответить, хотя уже начал уставать от расспросов, когда до его сознания донесся тонкий, прерывистый писк из зала.

— О, Боже! Прошу прощения! — внезапно воскликнул он и выбежал из библиотеки.

Писк шел из телефонной трубки, висящей на проводе. Оуэн схватил ее.

— Алло? Алло? — затараторил он.

— Питер! — Это был голос Клэр, звучащий весьма сердито. — Ты в порядке?

— Конечно. А что произошло?

— Вот именно это я и хочу знать! Ты вытащил меня из постели на рассвете и сказал немедленно ехать в Лас Ондас и, когда, наконец, снизошел до того, чтобы позвонить мне, то просто сказал. «Это Питер» и спокойно ушел. Я не позволю так с собой обращаться, Питер! Я... о, я повешу трубку прежде, чем скажу что-нибудь, чего не должна!

Так она и сделала.

— Ох! — в сердцах воскликнул Оуэн, поняв, что произошло.

Повернув стрелки часов, чтобы не дать Игану ворваться к дяде Эдмунду, он тем самым стер почти весь разговор с Клэр. Так что, разумеется, он не сказал ей, что нужно поспешно ехать сюда.

Слегка вздрагивая, Оуэн позвонил в отель «Лас Ондас». Пока он считал гудки, сзади понеслись яростные крики С. Эдмунда Штамма. В гневной тираде то и дело всплывало имя начальника полиции.

— Нет, я повешусь! — яростно пригрозил Оуэн.

Он выхватил часы из кармана так быстро, что даже не успел подумать о возможной опасности, заключенной в них, которые к тому же были еще и якорем. Торопливо прикинув, сколько минут нужно отмотать, Оуэн повернул стрелки.

В доме стало тихо. Телефонная трубка лежала на своем держателе в стенной нише. Сделав глубокий вдох, Оуэн поднял ее и продиктовал номер отеля. Когда Клэр, наконец, подошла к телефону, он уже знал, что скажет.

— Клэр! — воскликнул он. — Я безумно тебя люблю! Только не вешай трубку! Выслушай меня, пожалуйста! Возможно, мне придется сделать кое-что жизненно важное прежде, чем я закончу говорить. Но, пожалуйста, подожди.

— Это ты Питер? — спросила Клэр. — Конечно, я подожду. А в чем дело, дорогой?

Он опять сказал, что ей как можно быстрее нужно попасть в дом Штамма. Быстро попрощавшись, Оуэн яростно помчался к входной двери, как раз успев к тому моменту, как в который уж раз зазвонил звонок.

Беззаботность Оуэна создала у Игана впечатление, будто ограбления совершались так часто, что единственной естественной реакцией на них была полнейшая скука. Оуэн осторожно завел Игана в библиотеку, вывел оттуда дядю Эдмунда и со всеми удобствами устроил его под зонтом во внутреннем дворике. Оуэн пытался не думать о ругающихся Иганах и Штаммах, которых он оставил в других временах, и, когда в дверь позвонили опять, — на тот момент Оуэн был в библиотеке вместе с Иганом, — он мог лишь стоять, в изумлении глядя на начальника полиции, вытирающего порошок для снятия отпечатков пальцев с разбитых дверей шкафа. Оуэн пытался понять, как Иган может быть в библиотеке и у входной двери одновременно, и что случится, когда Иганы встретятся друг с другом.