«Все, что захочешь, есть у природы…» Все, что захочешь, есть у природы, только внимательнее гляди. Ищи неустанно, и то, что желанно, сам для себя найди. Горы и воды, закаты, восходы путник запомнит на годы. Бамбук и маú будят мысли мои и жар вдохновенья в груди. Саду и полю отпущены вволю и ясные дни, и дожди. Мужи многоумные славы достигли и большего ждут впереди. А здесь душа вопрошает душу, не помня о ложном стыде. Бытия дуновение — ветер весенний всюду, куда ни пойди. «Вода неспокойна — приливы, отливы…» Вода неспокойна — приливы, отливы, то вздуется, то опадет река. Лодки скользят по воде осенней, ныряет луна в облака. На лодочных водорезах — лики, в их глазницах — лунные блики. Кое-где паруса поднимают на лодках, — стал порывистей свист ветерка. Белым-бела голова рыбака, будто прожил на свете века. А вода зелена и прозрачна сейчас, точно кошачий глаз. Чайки и цапли вряд ли случайно, — вернее, что с думой тайной, — За мною следят и следуют всюду то близко, то издалека. Из индийской поэзии Рабиндранат Тагор (1861–1941) «Над рощей в огненном цвету проходят тучи синей тенью…» Над рощей в огненном цвету проходят тучи синей тенью. Как в танце, гнутся на ветру затрепетавшие растенья. В лесную чащу уходя, дрожит блистание дождя. Душа, разлукою томясь, куда-то рвется =в нетерпенье, — И журавли над океаном куда-то мчатся караваном, — Их крылья борются с туманом, вздымая волны ураганом, И кто-то, сквозь трезвон цикад, мне в сердце =входит наугад, Ступая по тоске моей украдкою, как сновиденье. «Во двор срабона входят тучи, стремительно темнеет высь…» Во двор срабона входят тучи, стремительно темнеет высь, Прими, душа, их путь летучий, в неведомое устремись, Лети, лети в простор бескрайный, стань соучастницею тайны, С земным теплом, родным углом расстаться не страшись, Пусть в сердце боль твоя пылает холодной молнии огнем, Молись, душа, всеразрушенью, заклятьями рождая гром, К тайнице тайн причастна будь и, с грозами свершая путь, В рыданьях ночи светопреставленья — закончись, завершись. «О туча, в тайнице укромной несущая мглу и дожди…» О туча, в тайнице укромной несущая мглу и дожди, — Всей нежностью — темной, огромной — ты сердце мое услади! Вершину горы освежая, тенями сады окружая, Во мглу небосвод погружая, громами затишье буди. О туча, промчись над рекой, что плещется жалобным плачем, Там роща томится тоской, объята цветеньем горячим. Изжаждавшихся утоляя, зарницами путь осветляя, Приди, о приди, умоляю, в горящую душу приди! «Моя душа — подруга тучи…» Моя душа — подруга тучи, Она скитается в просторах неба, В пленительных мелодиях дождя, И в лепете, и в шелесте, и в плеске. На крыльях лебединых, журавлиных, Она взлетает в резком блеске молний… В бушующем восторге ураган Бьет в медные кимвалы гулко, звонко. Поток шумит напоминаньем грозным, И ветер, что рожден восточным морем, Проносится по волнам половодья. Душа летит в хмельном струенье ветра По густолистым зарослям тамала, Меж трепетных ветвей. «Прощальную песню, растенья, спойте весне…» Прощальную песню, растенья, спойте весне. Как мало цветов осталось в корзине весенней! В последний день весны облака от слез красны, В облетающей роще все меньше и меньше тени. Солнце, пылающее в вышине, Сжигает мечтанья в кровавом огне. Полны дыханьем ветров суровых паруса облаков =багровых. В бамбуковых зарослях ширится шепот смятенья. Мухаммад Икбал (1877–1938) Вечная жизнь Не считай, что закончил свой радостный труд виночерпий, — В виноградной лозе есть вино, что не найдено нами. Пусть прекрасны луга, не живи, как бутон затаенный, — Вольный ветер развеет его лепестки над лугами. Тайну жизни постигший — отвергни закрытое сердце, Не пронзенное до крови жгучих желаний шипами. Будь своим средоточием, неколебимой скалою, Не живи, как сушняк, — ветер дерзок, и яростно пламя. Мысли звезд Я слышал, как звезда звезде сказала: «Плывем, — но где пределы океана? Движенье — наша суть, скользим по кругу, Но цели нет в круженье каравана. И если звезды над землей все те же, Кому на радость блеск их неизменный? Счастливей тот, чьей жизни есть границы. Земля — великодушнее вселенной. Небытие — желаннее бессмертья. Кто стерпит безысходной жизни бремя! К чему лазурь небес, где, словно пленниц, В петле аркана нас волочит время. Тревожно человеку жить, нет спору, Но он в самом себе нашел опору, Он время оседлал и мчится в гору, И лишь ему одежда жизни впору». |
