Владыка качнулся к ограждению ложи, и тьма вокруг него завернулась спиралью.

– Совет Междумирья закрыт. Надеюсь, все стороны Совета довольны решением.

Его «надеюсь» звучало так, что не терпело возражений. Глава Темных оправилась от шока и торжествовала. А мне снова стало жарко от пристального взгляда. Но теперь я знала, чей он был. Мессира Данталиона. Герцога Ада.

Демоны и колдуны потянулись на выход, как зрители после спектакля. Светлячками вспыхивали порталы, ревело адово пламя и пахло то озоном, то серой. Тот еще коктейль, скажу я вам. Обонять неприятно. Так можно говорить? Или нужно «чувствовать»?

– Заносчивая девчонка, – прошипела тетушка, спрятав мокрый платок в лиф платья.

Быстро она оправилась от горя и вернулась к оскорблениям.

– Я выполнила волю Верховной, – на всякий случай напомнила ей.

– Нет! Ты уничтожила нас! – рявкнула Камилла. – По твоей милости мы вместо нескольких дюжин подселенцев получили высшего демона! Пусть покарает Белая магия это отродье тьмы! С ним нет сладу. Он зол, могуществен и непобедим. Он…

– Мадемуазель.

Я вздрогнула от прикосновения к плечу, но это оказался всего лишь Темный колдун. Надо же. Теперь тот, кто пугал и вызывал кучу вопросов, стал «всего лишь». Вот правильно говорят, что все познается в сравнении.

– Вас ждут в родном мире, так поспешим, – деликатно напомнил он, что счетчик у местного такси между мирами нещадно наматывает цену.

Будем перепираться здесь – Ковен потом с колдунами не рассчитается. Камилла это тоже понимала, поэтому безропотно протянула руку и вымучила улыбку:

– Господин Киару.

Колдун брезгливо сморщился, глядя на её толстые пальцы и липкую от пота ладонь. Перчаток Темные не носили. Пересилив себя, господин Киару взял тетушку за руку и забормотал под нос заклинания. Татуировки на голом предплечье ожили и две спирали эффектно окрасились золотым цветом. Камилла зажмурилась. Видимо, тоже с трудом выносила переход, а ко мне уже шел «мой» колдун. Сейчас выдернет обратно в Брамен, и я больше никогда не увижу Междумирье. Золотые капли на его татуировках уже вспыхнули оттенком заката, он почти коснулся моих пальцев, но вдруг шагнул назад и почтительно склонился:

– Герцог Данталион.

– Господа.

У меня в животе похолодело, и тугой лиф чужого платья стал нестерпимо тесным. Нет, конечно, он имел права поинтересоваться, кто устроил ему служебную командировку в мир людей. Но я не ждала, что снизойдет до смертной ведьмы. Только бы не пялиться на его уродства. Камилла вон стоически терпела, хоть и открыла рот.

– Селеста, – пискнула она, но Темный успел дочитать заклинание. Тетушка исчезла из Междумирья с громким хлопком. Ай, я осталась одна! Черта поклялась больше не упомянуть и с трудом нашла силы, чтобы к нему обернуться.

Первой мыслью было: «Что за… обман?» Вместо чудовища с рогами и копытами передо мной стоял рослый мужчина в серой мантии до пят. Его темные волосы были аккуратно уложены, а зеленые глаза поблескивали интересом. Красивый какой. Мамочки, просто чудо, как хорош. В жизни не видела такого привлекательного мужчину. Стоп, где мой амулет? Демон уже действовал на меня своими чарами?

Я схватилась за каплю застывшей смолы на веревочке. Уф, холодная. Камилла предупреждала, что активный амулет будет нагреваться. Если он спокоен, то в защите я не нуждаюсь.

Наглая ложь! Я краснела, бледнела и кусала губы. Проклятье, у него еще и родинка над губой! Нет, это невозможно! Где он взял настолько безобразную одежду? Будто английского принца одели в рубище. Это демон? Серьезно?

– Рад приветствовать ведьму из рода Дюбуа, – сказал герцог низким, бархатным голосом  и улыбнулся.

***

Они определенно состояли в родстве. Изабэль и худенькая девушка, затравленным зверьком смотрящая на высшего демона. Зная людей, Данталион мог с уверенностью сказать, что это дочь или, в крайнем случае, младшая сестра. Та же родовая вязь на отпечатке духа, те же черты лица и даже привычка вздергивать нос в ответ на приветствие.

– И я рада встрече, мессир.

Голосок тоненький, как писк забившейся в угол мыши. Зеленые глаза размером с блюдце и по-детски округлые щеки. Пройдут года, и припухлость исчезнет, а овал лица станет аристократическим. Фигура хрупкая, но ладная. Герцог хотел позавидовать тому, кто назовет её своей, но не стал. Глупа, наивна и любит совать нос, куда не следует. Прибавить к этому манеру дерзить Владыке демонов и сразу захочется обходить её стороной. Упадок в Белом Ковене, если на Совет Междумирья приезжают такие ведьмы. Но исходящий от неё аромат сандала и кунжута интриговал. Странная смесь.

Темный нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Уже держал девицу за руку, готовясь к переходу. Зачерпнул силы, вывел плетение, а здесь демон со светской беседой.

– Господин Изазу, – обратился герцог к нему, прочитав вязь клана на татуированном плече, – позвольте мне самом доставить в мир людей мадемуазель Дюбуа.

Колдун нахмурился, явно не желая выпускать добычу, а потом посмотрел на демона осуждающе. Ах, да, репутация ведьмы. Не зря она явилась на совет под опекой компаньонки. Люди придавали слишком много значения девичьей чести, фанатично оберегая её до ритуала бракосочетания. Муж хотел быть уверенным, что жена понесет дитя именно от него. Глупец. Никто не мешал нагулять плод после того, как девственности уже не станет. Данталиона забавляли подобные мелочи, и он не смог отказать себе в удовольствии смерить закутанную в тряпки девицу самым похотливым взглядом, на который был способен.

У мадемуазель немедленно вспыхнули щеки. Надо же. Действительно невинна? Тогда находиться одной в компании демона ей на самом деле опасно. Плевать. Лишние уши герцогу были не нужны. Тем более уши Темного.

– У меня к мадемуазель важный разговор исключительно об её пламенной речи на Совете, – холодно сказал Данталион. – Желаете поучаствовать?

Колдун в иерархии Темных стоял на две ступени ниже герцога Ада. Переносить через грань миров белых ведьм у них не считалось почетной миссией. А переходить дорогу  высшим демонам запрещала Мормоликая. Изазу еще раз почтительно склонился и ответил:

– Я не смею, мессир. Позвольте оставить вас с юной Дюбуа наедине. Селеста, надеюсь, воля Тьмы еще сведет нас вместе.

Ведьма выстрадала улыбку и нехотя забрала руку из ладони колдуна.

– Мир тесен, господин Изазу. Все может быть.

Чтоб она на совете там обдуманно отвечала! Герцог даже языком цокнул с досады. Женщины всегда были сильны задним умом. И словоохотливы, когда не нужно.

Темный исчез, как обещал, и ведьма отшатнулась от демона. Боится? Уже неплохо.

Значит, Селеста. Дочь. Изабэль рассказывала о ней. В основном просила не причинять девочке вреда, если ей доведется встретиться с кем-то из слуг Ада. Обещала выдать замуж и спрятать подальше от Ковена. Почему передумала? Селеста здесь вместо матери. Невинная, незамужняя и с ветром в голове вместо мудрых наставлений. От загадки веяло горечью кипариса. Древа смерти. Но разбираться со всем стоило по порядку. Сначала узнать, как юную Дюбуа угораздило столкнуть покровителя своей матери с Беритом и Владыкой.

– Мадемуазель Дюбуа, – обратился к ней демон пока еще сдержанно и почти ласково. – Скажите честно, вы представляете, на что обрекли свой мир?

– Обрекли его давно и другие люди,  – снова ответила дерзостью ведьма. – Раз позволили демонам и колдунам решать, как им жить. А я сделала для своего мира больше, чем могла бы.

Фантастическая беспечность! Герцог сжал кулаки, надеясь, что от вспышки гнева на лбу не прорежутся рога. Адски тяжело себя контролировать, видя подобную детскую непосредственность и слушая неуместное хвастовство.

– Ваша драгоценная матушка не показывала вам людей, одержимых слугами Темных? – процедил он сквозь зубы, стараясь не скатываться в грубость.