За стол я села последней и немедленно почувствовала на себе двенадцать неприязненных взглядов. Их было бы тринадцать, но Камилла удалилась в столовую, оставив нас за закрытыми дверьми. Черт, без неё ведьмы уже не казались добродушными домохозяйками. Вон у той в чепце вид был такой, будто она уже насылала порчу и недавно оставила на пороге заговоренную на спотыкач лягушачью кожу. Селесту они реально недолюбливали. Интересно за что? Дерзила старшим? Хулиганила в местной школе для ведьм? Была симпатичнее и самих Старших, и их дочерей на выданье? Спросить-то ведь не у кого. Камилла вряд ли признается. Сплетни о ком-то лишь тогда хороши, когда произносятся строго у него за спиной.

– Белая магия, – торжественным голосом начала Аморет и ведьмы подхватили:

– Дай нам сил. Спаси и сохрани от бед и горя…

Я слов не знала, поэтому открывала рот, стараясь попадать в артикуляцию соседок. Приветственная ритуальная речь оборвалась восхвалением Белой магии и коротким «славься». Что у ведьм, должно быть, заменяло «аминь».  Теперь настал черед по-настоящему серьезных разговоров. Сначала Аморет повторила для Ковена, что Изабэль мертва, меня принимают в дружные ряды, но место тринадцатой Старшей пока останется пустым. Не видела Верховная достойных кандидатов. Надеюсь, Камилла подслушивала и бесновалась от злости. Выдержав еще одну порцию ненавидящих взглядов, я опустила голову, мечтая, чтобы собрание поскорее закончилось, а Аморет продолжила.

– В доме Дюбуа я почувствовала присутствие демона. Он появился совсем недавно, след еще не успел остыть.

Ведьмы оживились и зашептались, став еще злее и раздражительнее. Все же исчадий Ада они ненавидели больше, чем меня. И на том спасибо.

– Подселенцы стали сильнее? – подала голос тощая, словно высохшая ветка, женщина. – Их уже не останавливают наши защитные чары?

– Их все больше, – поддержала другая. – В соседнем Ильме снова поймали женщину с демоном внутри. Несчастную сожгли, посчитав ведьмой. Святая Инквизиция не дремлет.

Ведьмы зашипели, сцеживая яд уже на третьего адресата. Кто еще мешал им жить? Пусть озвучивают для полного комплекта, мне даже интересно.

– Нужно отправить кого-то в помощь смотрительницам, – громко заявила полная дама. – Подселенцев тяжело разглядеть. Они все хитрее и осторожнее. Сила Ада закрыта от нас, смотрительницы могут не многое.

– Верно, – кивнула другая. – Так стоит ли тратить время?

– Стоит. Оставленные подселенцами тела людей умирают. Инквизиция еще не обвиняет нас, но недалек тот день, когда народ почует неладное, взбунтуется и потребует виноватых. Мы – самые удобные жертвы.

– Так и будет. Все правда, – согласились ведьмы, подняв небывалый шум.

– Значит, подселенцев должно стать меньше, – высказала очевидную мысль Аморет. – Завтра совет Междумирья. Мы можем сторговаться с демонами в обмен на уступки.

Идея ведьмам категорически не понравилась. Они шипели, что близко не подойдут к исчадиям Ада и лучше разрушить Брамен, чем хотя бы приблизиться к одному из тех, кто называл себя маркизом или бароном. А демоны ниже званием ничего на Совете не решали. Вот! Хоть у этих мозги были в отличие от авантюристки Изабэль. Герцога Ада она собралась просить о помощи.

Кстати, забавный момент. Раз все ведьмы так ненавидели демонов, то как она вообще свела с ним знакомство? Героически переборола отвращение? Я поняла, что для белых ведьм это равносильно ситуации, когда жена олигарха и светская львица добровольно отдается бомжу в его загаженной и провонявшей коробке из-под холодильника. Ведьм тошнило и чуть не рвало, когда они говорили о демонах. Хотя чему я удивляюсь? Гравюру с истинным обликом мессира Данталиона я уже видела.

– Договор с демонами очень важен! – Аморет властным тоном перебила возмущенный гомон. Ведьмы пристыженно затихли. – Кто пойдет от нас?

«Лес рук», как любила говорить моя школьная учительница математики. Сейчас Аморет достанет из кармана очки, откроет журнал и пойдет по списку вниз.

– Люси?

Маленькая ведьма сжалась в комок и стала еще меньше.

– Бланш?

Вторая рядом с ней прикинулась ветошью и решила не отсвечивать.

– Нельзя отправлять Старших, – высказалась та, что просила помощи для смотрительниц. – Ведьм, дерзнувших подойти к Владыке Ада со сделкой, могут просто убить.

«Отправим тех, кого не жалко!» – захотелось выкрикнуть мне, и я нежданно-негаданно попала в самое яблочко.

– Ты права Иветт, – кивнула Аморет. – Мы уже потеряли Изабэль. Если нас останется одиннадцать, сила Белой магии ослабнет, и тогда мы точно не сумеем сдержать демонов.

– Но кто из молодых ведьм справится с подобным? – спросила маленькая Люси. – Нужна смотрительница.

– Нет! Переговорщица.

– Отправим Фиону, – выкрикивали ведьмы, как школьники на уроке.

– Пойдет Селеста Дюбуа, – убийственно тихо произнесла Аморет, и все резко обернулись ко мне.

Сердце сжалось в комок и со страху ухнуло в пятки. Снова заорать «Нет!» на весь дом я не смогла, язык отнялся. Что ж мне так хронически не везло? Сначала умерла, потом очнулась в чужом теле, меня втянули в настоящий шабаш, а теперь снова посылали договариваться о чем-то с демонами. Да катитесь вы ко всем чертям! Нашли козу отпущения. Ну, Аморет, ну Верховная зараза, я тебе это еще припомню!

– Отомстить за мать? – глухо спросила та, которая отозвалась на имя Бланш. – Демоны от неё даже пепла не оставят.

Я всячески поддерживала Бланш и уже потянулась, чтобы высказаться, но Аморет пригвоздила меня взглядом к стулу:

– Род Дюбуа отказался от моей помощи в защите дома и допустил к себе демона. Теперь среди нас нет Изабэль, а любая глупость, как известно, наказывается дважды. Пришло время для осознания и расплаты. Селеста встретится с убийцами матери и добьется спасения жизни многих людей. Мы искупим перед Белой магией смерть одной из её избранных.

– Да, правильно. Пусть идет, – донеслось со всех сторон, а я окончательно онемела. Странные у ведьм представления о справедливости. Административный и уголовный кодексы нервно курят в сторонке. От шока я окончательно утратила чувство реальности и все-таки высказалась. Прямо в глаза Аморет:

– Купола на дом ставила Камилла. Если уж кого и наказывать из рода Дюбуа, то её.

Выдьмы выдохнули, как одна огромная многоголовая гидра. Я думала, сейчас сожрут меня за то, что вообще посмела открыть рот, но вердикт Верховной оказался быстрее:

– Ты права, дитя. На Совет Междумирья вы пойдете вместе.

Занавес. Белая магия вместе с её избранными Старшими так круто меня подставила, что я поклялась больше никогда не просить у неё помощи.

Сквозь отражение Данталиона на стекле неспешно нес кипящие воды огненный Флегетон. Изменчивый и непостоянный, как все вокруг. Мятежный, страстный. Иногда герцогу казалось, что искра Флегетона есть во всем, что имеет красный цвет. В каждом зернышке сочного граната, лепестке мака и на каждой грани рубина. Даже положив руку на стекло здесь, на немыслимой высоте, он чувствовал жар великой реки. Сколько грешников сейчас в ней горело?

– Даже если ты захочешь остаться в стороне, Берит не позволит, – звонко сказал маркиз за спиной.

Голос Аманда эхом отражался от стеклянных стен комнаты в одной из башен города Дис. Обители демонов и столицы Ада. Герцог и маркиз давно мысленно ходили по кругу, как заблудившиеся в Аду души. Строго между Владыкой, Беритом и главой Темных. Что делать и делать ли вообще? Ответа не было. Пятая партия в шахматы позади, вторая бутылка вина пуста.

– Берит жаждет войны. В этом его суть и природа.

– И многие с ним согласны, – осторожно заметил Аманд. – Темные слишком много себе позволяют в мире людей.

– Мы тоже позволяем себе немало. Глупо уничтожать тех, кто тебя кормит. Это все равно, что доить корову, отрезав вымя. Мне наплевать на людей, но когда разгорится война, и они перережут друг друга, Ад захлебнется от душ. Опьянеет, как дорвавшийся до вина аскет. И что потом? Я скажу тебе. Похмелье. Окрепшие во время войны легионы демонов станет нечем кормить. Люди плодятся быстро, но не настолько. Мы начнем жрать друг друга.