– Доброе утро, Тина! – поприветствовала Маргарита, сразу же заметив свою подругу, как только та выскочила из-за угла дома.

– Доброе утро, солнышко мое! – подскочив к ней и крепко обняв, заявила Флорентина, чуть не оглушив девушку своим звонким голосом, – Что нового?

– У меня все по-прежнему. Иду сидеть с малышом Роро. Надеюсь, он будет сегодня послушным мальчиком, – отшагнув назад призналась Маргарита, но не равнодушно удерживая подругу за руку, – Лучше расскажи мне как у тебя дела дома? Я переживаю.

– Ничего особенного. Пришел, гремел, разбудил меня, завалился спать, но я так сильно устала за день, что сразу же уснула.

– Тебе нужно бежать от них подальше, дорогая моя! Срочно, – настоятельно порекомендовала Маргарита и потрясла подругу за руку, словно попыталась разбудить ее.

– Куда? Куда я от них денусь, – тяжело вздохнув ответила Флорентина, – Он найдет меня и устроит пьяный дебош, а старуха поднимет скандал, что стыда не оберешься. Нет, до конца дней мне жить с ними и быть им обязанной.

Такой настрой пастушки не очень обнадежил молодую няню, и она решила приободрить ее песней, слова которой знала в Ларгиндии каждая незамужняя девушка:

Как же хорошо быть столичной красоткой!

Им в Рединфорте от женихов нет отбоя.

Когда идешь по площади легкой походкой,

То хочешь видеть рядом с собой героя.

Флорентина с улыбкой дослушала ее и пропела второй куплет песни:

Как же хорошо быть столичным красавцев!

В Рединфорте женской лаской никто не обделен.

Оказаться бы с любым красавцем во дворце,

Я бы стала ему лучшей из возможных жен.

– Пойми меня правильно, милая овечка, – с усмешкой начала Маргарита, заметив, как порозовели щеки у умолкшей пастушки, – Пусть управляющий фермой напишет тебе рекомендацию! Не переживай он найдет тебе замену. Мы здесь и без тебя управимся с твоим стадом, но тебе нужно уезжать из города от этих волков, ведь они не ровен час загрызут тебя! Ты уже пробовала бодать их как козочка, а теперь молчишь, как овечка, разве это помогает? Беги от них!

– Да пойми же, что никому я не нужна кроме тебя, некому за меня заступиться, родная моя, – вырвав руку и закрыв часть лица руками, всхлипнула Флорентина. Она была готова разреветься, но уже давно выплакала все слезы.

– Как же мне тебе помочь, – с досадой прошептала нянечка и прильнув к подруге нежно обняла ее.

– Ты уже мне помогаешь, Рита. Спасибо, – поцеловала ее в щеку Флорентина, – Лучше выбери себе достойного мужа, а не такого бездельника и пьяницу, какой достался мне, тогда я буду по-настоящему счастлива.

– Это не проблема для такой красотки, как я. Еще успею. Сейчас нам важнее спасти тебя из лап этого Антонио и его мамаши, ведь ты гораздо лучше меня и заслуживаешь настоящего принца. Выбирай первая. Я не хочу увести твоего жениха! – отшутилась Маргарита.

– Да зачем он мне! С меня хватило бы и простого порядочного мужика, а принца забирай ты.

– Перестань! Ты же знаешь, кто мне нравится, но я не собираюсь выходить замуж, пока не отдам тебя в надежные руки, милая овечка!

– Неужели ты ждешь, когда подрастет Роро?

– Я над этим подумаю, – засмеялась Маргарита, – Кстати, нам пора расходится, а то он без меня еще и ложку держать не может, а он скоро проснется и потребует кашу.

– Да, управляющий скоро не выдержит терпеть мои опоздания и спустит с меня три шкуры! – согласилась Флорентина, порываясь уйти.

– Вот и хорошо бы! Может быть, под овечьей шкурой скрывается тигрица? – иронично предположила ее подруга и с неохотой отступая в сторону, помахала ей на прощанье рукой.

– Еще увидимся, – кивнула пастушка и решительно пошла дальше. Флорентине нужно было поторопиться, так как ее работа была более ответственной, чем у Маргариты, поэтому ей следовало быть посерьезнее и не тратить драгоценное время на пустую болтовню. Она быстро зашагала по брусчатой дороге, плавно перетекающей между одноэтажными жилыми домами с пологой горки в низину. Позади остались ухоженные каменные и кирпичные дома, а впереди длинной вереницей растянулась деревня, слившаяся совсем недавно с городком, став его частью. Здесь стояли скромные деревянные избушки, хозяева которых содержали много скота и небольшие огородики, предпочитая жить за счет ведения домашнего хозяйства. Идти стало труднее, так как под ногами то и дело мельтешили гуси или куры, но Флорентина была слишком близка к своей цели, так как сразу за деревней и располагалась животноводческая ферма, к которой вела широкая пыльная дорога.

Кстати, неподалеку чуть дальше нее ближе к городскому кладбищу стояло еще несколько небольших кирпичных построек, которые принадлежали мужу пастушки Антонио. Это была скотобойня, доставшаяся ему от покойного отца. Флорентина с ужасом представляла то, чем там занимаются работники этого жуткого места, поэтому старалась даже не смотреть в направлении владений своего мужа.

Пройдя по свежескошенной траве вдоль пыльной дороги, сохранив обувь чистой, Флорентина открыла одну из тяжелых дубовых створ ворот и вошла в большое крытое здание для содержания коз и овец. Внутри у самого входа ее уже поджидал управляющий фермы, коренастый лысоватый ларг с аккуратной бородкой и добрыми глазами, но он сразу же нахмурился, увидев опоздавшую на работу пастушку.

– Извините меня, Джорджио, я снова провинилась перед вами! Только не ругайтесь, – тревожно сказала Флорентина, – Здравствуйте.

– Это ты овцам говори, а не мне, – ответил управляющий фермой.

– Ну не сердитесь. Я спешила, как могла, – развела руками девушка, – Не знаю, почему я все время опаздываю.

– Да, да. Доброе утро, – иронично спародировав ее действия, лысоватый ларг развернулся и пошел между загонами, попутно открывая их калитки и выпуская коз и овец, – Хватай стимул и вперед! Я всех твоих подопечных уже пересчитал.

      Флорентина обернулась и отшагнула к стене, к которой были приставлены несколько лопат, заостренных палок и дюжина прутов различной длины. Выбрав из них самый длинный и гибкий атрибут для погона скота, пастушка приготовилась встречать бегущую в ее сторону вереницу коз и овец. Когда все ее подопечные сбились перед ней в шумную блеющую кучу, она с силой распахнула второй створ и вынужденно отшатнулась назад от рвущихся на свободу животных. После того как все стадо покинуло здание, Флорентина помахала свободной рукой управляющему и пошла замыкающей шествие.

– Идите, идите! Я закрою! – крикнул пастушке лысоватый ларг, скорее всего, пытаясь дать ей понять, что он просто ворчит, а не сердится на нее, ведь до их возвращения закрывать ворота не имело смысла.

С милой улыбкой на лице Флорентина обернулась вполоборота, послала ему воздушный поцелуй и снова помахала рукой. Девушка и ее подопечные быстро удалялись в направлении пастбища.

– Ну что же мне с тобой делать, деточка, как тебе помочь? Я вижу, что ты стараешься, но тебе тяжело, а еще и я ворчу на тебя, – смотря им вслед, вздохнув, прошептал ларг и смахнул со щеки единственную слезу.

Джорджио всегда очень жалел Флорентину, зная о ее нелегкой судьбе, но у него никаких сомнений нет в том, что ее следует воспитывать в строгости, иначе она впадет в детство, которого так и не познала, и с ней будет уже невозможно совладать. Однако быть строгим по отношению к Флорентине управляющий оказался не способен. Единственное, на что его хватает – это ворчание, да и то кратковременное. Несчастная пастушка для него словно родная дочь. Пусть девушка делает, что ей хочется, а дальше – будь, что будет. Главное, чтобы она как можно дольше не догадывалась о том, как на самом деле к ней относится этот лысоватый ларг, хотя обстоятельства подсказывают Джорджио, что в ближайшем будущем ему предстоит открыть ей свои истинные чувства. Он не имеет детей, а возраст дает о себе знать, поэтому самое лучшее, что приходит ему на ум – завещать Флорентине животноводческую ферму Гилбадна, но об этом еще рановато думать. Помирать Джорджио еще не собирался.