Пастушка догадывалась о чувствах, испытываемых по отношению к ней лысоватым ларгом. Еще, для нее не было секретом, что за всей этой напыщенной суровостью и робкой назидательностью скрывалась безграничная доброта, проявляющаяся по отношению ко всем окружающим, но к Флорентине как-то по-особенному, именно поэтому она позволяла себе опоздания на работу и другие подобные вольности. Вот только девушка никогда не позволяла себе потешаться над чувствами Джорджио, который порой выглядел перед ней растерянно и комично, так как при внимательном наблюдении за ним, не трудно было бы заметить печаль, таившуюся в глубине его глаз и в задумчивости, в которую он впадал время от времени, особенно в перерывах между работой. Ничего о прежней жизни управляющего фермой Флорентине не было известно, а она не решалась его об этом спрашивать, чувствуя, что рассказ окажется малоприятным, даже если и состоится. О себе ей ничего никому не хотелось говорить, так что незачем было и других расспрашивать. Так что разговоры между Флорентиной и Джорджио ограничивались лишь деловым общением, что им обоим приходилось не по нраву, ведь лысоватый ларг испытывал отеческие чувства по отношению к девушке, а ее распирало желание узнать причины его печали и одиночества. Не правда ли, странно, что такой добродушный, обеспеченный и уважаемый ларг не имеет своей семьи? Да уж, на первый взгляд на Этриусе вроде бы наступили счастливые времена, а в одном только Гилбадне безо всяких поисков уже обнаружено двое несчастных жителей – пастушка и ее работодатель. Не мудрено, если они родственные души и тянутся друг к другу.

Дождавшись, когда пастушка и стадо скрылись за горизонтом, Джорджио пошел заниматься другими делами, которых на ферме всегда хватает невпроворот, ведь здесь держат не только коз и овец. В меньших количествах здесь есть свиньи, кролики, куры и гуси. В одиночку такое обширное хозяйство содержать невозможно. В подчинении у управляющего есть две доярки, которые приходят раньше пастухов и никогда не опаздывают, а к полудню приходят трое разнорабочих и освобождаются только поздно вечером. Что же касается Флорентины и Марселя, то они выгуливают стада до вечера и должны привести их обратно к строго отведенному времени на дойку, после чего животных загоняют в хлева и закрывают до утра.

Солнце только успело выйти из-за леса, а это означает, что Флорентине предстоит коротать время на пастбище до позднего вечера, когда светило устало ляжет на кроны деревьев. Практически весь день она будет следить за тем, чтобы козы и овцы не разбредались по лугу и не приближались слишком близко к опушке леса. В целом, девушка привыкла к такому образу жизни и почти не испытывала никаких опасений по поводу угрозы жизням себя и вверенного ей стада. Иногда у Флорентины возникали желания завести собаку так же, как и Марсель, но она не думала, что от нее будет какая-то особая польза. Вот будет она спать постоянно в теньке и ухом не поведет, если случится что-то плохое. Попробуй угадай: будет ли собака верным помощник и другом или только есть и спать будет? Пастушка испытывала только нехватку общения и других развлечений, способных ускорить время, однако торопить его у нее не было желания, так как ей больше всего не хотелось возвращаться в дом Антонио, где она себя не чувствовала, как дома. В силу веселого нрава Флорентины, ее даже немного забавляла такая ирония судьбы и бессмысленная рутина, в которую превратилась ее жизнь. Каждый новый день с утра до вечера она, используя всю свою фантазию, придумывала себе различные развлечения, чтобы разнообразить свое безделье. Здесь на этом лугу Флорентина могла представлять себя лесной феей, петь вместе с птицами или помогать муравьям, а вечером должна была возвращаться туда, где она себя чувствовала пришибленной овцой, которой даже блеять не разрешено.

Придя на пастбище пастушка, оставила узелок и стимул под одной из берез, раскинула руки в стороны и запрокинув голову вверх, и закружилась словно в танце на балу. Представляла ли она своим партнером теплый легкий ветер, она и сама не знала, но такое ребячество позволяло отбросить грустные мысли и приободриться. Как обычно, нахлынули разные фантазии. Еще бы, ведь рабочий день начался! Не терпелось поскорее проверить как обстоят дела у муравьев. Вот только птицы почему-то притихли и Флорентина решила сама спеть им что-нибудь, но не успела она открыть рот, как услышала хруст веток за ближайшими деревьями. Девушка встревоженно замерла и всмотрелась в густую листву туда, откуда до нее донесся шум. Полбеды, если бы к пастушке из лесу вышел волк, такое уже однажды случилось, и ей удалось его прогнать, но на этот раз она увидело то, что ее заставило поспешно протереть свои глаза. Нет, зрение не подвело ее! Флорентина в ужасе закричала и попятилась назад. Поначалу среди листвы она увидела большой широкий глаз, который пристально смотрел на нее и даже несколько раз моргнул, но, когда на опушку вышел громадный циклоп с обнаженным торсом, одетый в штаны из сыромятной кожи. Он был крупнее и выше крепкого орка, а на его лице над носом по центру располагался единственный глаз. Флорентина знала о том, что в сказках могут встречаться такие персонажи, но не могла поверить, что увидит одного из них в жизни. Пастушка вообще не представляла, что ей делать. Теперь, когда девушка удостоверилась в существовании циклопов, она по-прежнему не знала, как себя вести при их появлении и вообще умеют ли они разговаривать! Вот только сейчас это проверить Флорентина не могла, так как не могла сообразить ничего вразумительного, чтобы обратится к циклопу. Неистово крича, она продолжала пятится назад, но уже на корточках, откинувшись на локти. Неужто Флорентина так увлеклась фантазиями, что сошла с ума?

Ближе к полудню в своей мягкой двуспальной кровати проснулся Антонио и по своему обыкновению выругался. На кого именно он и сам не понял – то ли на Флорентину, то ли на головную боль, то ли на нежелание что-либо делать, а возможно, он был не доволен тем, что вообще проснулся. Протерев сонные глаза и сладострастно потянувшись на кровати Антонио встал и неторопливо подошел к окну, перед которым стоял столик с стеклянным графином, наполненным до половины водой. Жадно выпив все содержимое прямо из горлышка сосуда, он поставил его обратно на стол. Почувствовав себя гораздо лучше, парень вышел из дома на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и окончательно привести себя в порядок. Именно парень, потому что называть Антонио юношей или мужчиной, учитывая то, что он уже женат и имеет хороший денежный доход от скотобойни, но живет беззаботной жизнью, было бы заблуждением. Если бы жители Гилбадна знали больше подробностей о жизни мужа Флорентины, то ни у кого из них язык бы не повернулся назвать его мужчиной, а уж тем более юношей, чего нельзя было сказать о его друге Иннокентии, с которым в этот день как раз и намеревался посидеть в трактире Антонио, прежде чем показаться на скотобойне.

Эти двое дружили со школьного возраста и никогда не ссорились благодаря спокойному и взвешенному характеру Иннокентия, являющемуся полной противоположностью Антонио, возможно даже, что будущий владелец скотобойни это понимал и завидовал ему. Им обоим с детства нравилась Флорентина, но больше шансов завладеть ее сердцем было у того, в чьем доме она жила. Время было к Иннокентию неблагосклонно, так как он надеялся заслужить взаимность девушки в более зрелом возрасте и ждал, когда они повзрослеют, в то время как Антонио использовал незавидное положение сироты Флорентины, которую приютил его отец. Будущий муж девушки долгие годы уделял ей знаки внимания, даже часто заботился о ней, когда ему этого хотелось самому, что не оставило шансов на выбор бедной сиротке. Уже в последствии она поймет, что Антонио испытывал к ней только корыстный интерес, а не любил ее, а она, считая себя обязанной ему и его отцу, совершила опрометчивый поступок. Это понимал и Иннокентий, искренне надеявшийся на то, что так называемый любовный союз Флорентины и Антонио не будет долговечным, не сомневаясь в том, что у этой пары нет ни капли любви друг к другу. Не желая искать себе новую избранницу, Иннокентий был вынужден взять кисть и краски в руки, чтобы выплескивать клокотавшие в нем различные чувства, тем более любовь к живописи в нем проснулась раньше, чем к Флорентине. Так его хобби переросло в призвание, ставшее еще и хорошим заработком.