Я подняла на него удивлённый взгляд, а он, словно прочитав немой вопрос, поспешно ответил:

– Я с тобой. До конца. Я тебя не брошу, ведь именно это когда-то пообещал и не собираюсь нарушать слово.

Он медленно поднял руку, слегка коснувшись моей щеки. И это простое движение невероятно успокоило и подбодрило меня. А когда на губах Шона мелькнула ласковая улыбка, я поняла, что наша дружба – единственный свет в этом мраке.

До конца дня мы с Шоном старались держаться вместе, во время короткого отдыха обговаривая шёпотом план побега. У нас не было разногласий, даже наоборот. Мы дополняли друг друга в деталях, почти одновременно озвучивая какие-то моменты. Никогда не думала, что мы можем так слаженно мыслить. И вот, к вечеру, план оказался готов. Его выполнение было назначено на завтра, ближе к концу смены. Осталось сообщить детали тем, кто решил бежать с нами.

Давно я не чувствовала такую окрылённость и поднятие духа. Подумать только – ещё немного, и мы можем оказаться на свободе. У меня перехватывало дыхание от томительного ожидания, которым наполнились бесконечные минуты и часы.

Следующий день наступил, словно через вечность. Я с трепетом ждала момента, когда мы, тщательно оберегая нашу тайну, тихо поведаем восьмерым смельчакам отчаянный план. И когда это произошло, я впервые увидела в их измученных, потухших глазах робкую искру надежды. Только бы всё получилось.

Итак, нас было десять человек – я, Шон, Жюль, Вера, Инга, Ник, Илья, Алан, Джулия, Поль. Небольшая команда идущих на смерть. Хотя нет, конечно не так. Идущих к победе и успеху. Наверное.

Было решено дождаться конца смены. На улице должно стемнеть, а это нам на руку. Ну а остальное – мы полагались на случай и правильный расчёт.

Сердце гулко стучало в ушах, отдаваясь нетерпением в каждой клетке тела. Предвкушение сводило с ума, обволакивая призрачной пеленой напряжённый мозг. Ещё немного. Ещё чуть-чуть.

Но вот, когда до часа «Икс» оставалось совсем немного, что-то пошло не так. Не помню, как я оступилась, растянувшись на полу. Наверное, сказалось избыточное напряжение и ожидание. Может, сильный перегрев организма из-за вырвавшегося недалеко огненного пламени. Но я упала. И всё бы ничего, только сверт, стоявший рядом, внезапно взбесился. С громкими ругательствами, он бесцеремонно выхватил тяжёлую железную палку, и со всей силы опустил её на мою спину.

– Подъём!!! Чего разлеглась?!

Сцепив зубы, я попыталась встать. И клянусь, это бы получилось, но следующий град ударов лишил меня этой возможности. Сверт с немыслимым остервенением принялся бить меня по спине, плечам и ногам. Я чувствовала, как кожа под лопаткой лопнула, и горячая кровь струёй потекла на грязный пол. Дыхание перехватило от очередного сильного удара и я, скорчившись, тихо застонала.

Внезапно, избиение прекратилось. С трудом соображая, я приоткрыла веки, пытаясь различить, что же произошло. Рядом стоял Шон. Не знаю, когда он успел подбежать, только он встал между мной и надзирателем.

– Не надо… – тихо прошептала я, понимая, что произойдёт.

Но Шон меня не слушал. Он стоял, тяжело дыша, не мигая уставившись на сверта и сжимая от ярости кулаки. А тот, словно приняв вызов, только сильнее сдавил палку длинными пальцами.

– Хочешь принять наказание вместо неё?! – взревел он, замахиваясь – Да я вас двоих уничтожу!!!

Удары посыпались на Шона с невероятной скоростью. Несколько секунд ему удавалось стоять на ногах, но вынести такой напор было невозможно. Не устояв, мой друг упал на раскалённый грунт.

– Нет, пожалуйста, не надо!!! – закричала я, подползая к Шону и пытаясь его загородить – Оставь его!!! Он не виноват!!! Накажи меня!!!

Но сверт не слушал. Он размахнулся, ударив меня ногой с такой силой, что я отлетела на несколько метров, ударившись головой о камень. От боли потемнело в глазах. Сознание стало угасать, погружая меня во мрак.

*******

Сквозь неимоверный жар, который расплавлял мою спину, я почувствовала острую боль. Это болело моё сердце, моя душа. Приоткрыв глаза, я с содроганием заметила лежавшего рядом Шона. Осторожно приподнявшись на локте, я подползла к нему, приложив ухо к окровавленной груди. Казалось, если я сейчас не услышу трепетного биения, то просто умру.

Тихий, еле различимый стук сердца наполнил меня жизнью. Затравленно оглянувшись, я заметила, что сверты далеко. Очевидно, они решили на время оставить нас в покое. Дрожащей рукой я слегка похлопала Шона по щекам.

– Очнись… Ну давай же…

Он тихо застонал. Правая бровь сильно распухла, закрывая собой глаз. Порванная рубаха была в крови, которая ещё сочилась из ужасных ран. На левой руке увечье было так глубоко, что я не сомневалась – задета кость.

– Дэйри… – прошептал Шон, открывая глаз – Прости… придётся бежать без меня.

Только сейчас я вспомнила о побеге. Осознание поражения клешнями сжало сердце.

– Нет, без тебя побег невозможен.

Шон закашлялся. На запёкшихся губах выступила кровь.

– Не спорь… Мне всё равно конец…

Я с трудом перевела дыхание. Какие ужасные слова.

– Я тебя не брошу.

– Оставь, Дэйри. Поединок со смертью – вся наша жизнь. С самого рождения мы пытаемся выжить… не сломаться под ударами судьбы, преодолеть нависшую над нами тьму. Мы отвоевываем себе годы, но ведь проиграем всё равно… Это бой не на равных. Это просто отсрочка известного конца.

– Не говори глупостей – зажмурившись, чтобы предательские слёзы не вырвались из глаз, прошептала я – Ты выживешь. И мы всё равно сбежим. С тобой. Ты можешь встать?

Я поднялась, протянув руку. Осторожно, пытаясь сдержать стон, Шон медленно встал. Его качало, и он с трудом удерживался на ногах, но сила воли ещё горела в избитом теле.

– Ну вот. А теперь слушай меня. Побег откладывать нельзя. Если у нас получится выбраться, на корабле должны быть лекарства. Ты поправишься! Смена скоро закончится. Все ждут команды. Идём к ним, пока сверты не спохватились, что мы не работаем.

Несколько долгих секунд я чувствовала, что Шон сомневается. Конечно, в его состоянии он мог сдаться. Слишком тяжёлые увечья. Только я сдаваться не собиралась, хотя сама еле стояла. И в эти мгновения я отчаянно молила небеса, чтобы они послали нам силы.

– Ладно… – глухо пробормотал Шон, прищурив воспалённый глаз – Только дай слово, что если я не смогу идти, ты меня бросишь. И вы попытаетесь сами. Алан тоже немного разбирается в полётах. Не хочу быть вам обузой.

– Обещаю – сжав кулаки до боли в ладонях, прошептала я – Идём.

Сверты, заметив, что мы идём, ковыляя и шатаясь, чтобы приступить к работе, довольно оскалились. Конечно, они чувствовали превосходство. Ну и пусть.

Сегодня дежурило четыре надсмотрщика. Все они стояли по углам нашего тоннеля, в котором мы работали. Мимо, как обычно, проносились вагонетки, в которые рабы накладывали куски грунта. Не знаю, что дальше делали сверты с рудой, только вагончики резво неслись кверху по проложенным рельсам. И я знала, где их конечная остановка.

Заняв свои места, мы с Шоном осторожно подошли к тем восьмерым, которые были в шаге от безумства. Они испуганно рассматривали нас. Я читала в их глазах немой вопрос – всё ли по плану или побег придётся отложить? Тремя еле заметными похлопываниями по бедру, я их успокоила. Это был условленный знак, что всё в порядке. А когда каждый из нас осторожно достал заготовленный острый кусок камня и сунул за пояс, время пришло. Пора.

Мы работали возле огнеопасного участка. Но я знала, что огонь извергается не сам по себе. Здесь, за завалом, было скопление горючей смеси. Сейчас она была замурована, иногда просачиваясь и вспыхивая пламенем. Каждый из нас теперь стал работать возле определённого сегмента. Наши мозолистые руки сильнее сжимали мотыги. Шон был совсем плох. Несколько раз он чуть не терял сознание, шатаясь, и с невероятным трудом удерживаясь на ногах. Терпи, мой хороший. Ещё немного.