Я смотрела на своё отражение в зеркальном потолке. Было непривычно видеть тело чистым. Кто-то обтёр всю грязь и копоть, без которых я себя не узнавала. Уже забыла, что у меня бледная кожа и тёмно-каштановые волосы. Сейчас они были ниже плеч, хотя раньше я носила короткие стрижки. Мешковатая длинная рубашка скрывала худобу, но я знала, что сейчас мой вес совсем небольшой из-за постоянного недоедания и изнурительной работы. Кто бы мог подумать, что в детстве я была упитанной девчонкой…

Я тихо застонала. Всё тело ныло от побоев, но сильнее всего пульсировала рана на ноге.

Стоило мне пошевелиться, как лампочки на прозрачной панели напротив быстро замигали. Наверное, это датчики. В эту же секунду сзади послышались быстрые шаги. И прежде, чем я повернула голову, уже знакомый голос нарушил тишину.

– Как самочувствие?

Сверт, которому поручили возиться со мной, стоял совсем рядом. Я подозрительно рассматривала его, в который раз удивляясь, насколько мы разные. Он был огромного роста, как и все представители своей расы. Всё тело покрывали мелкие пластинки, похожие на рыбью чешую. Маленькая голова непропорционально смотрелась на мощной шее, создавая впечатление убогого, неразумного создания. Даже не вверилось, что это существо могло быть настолько умным. Да, именно этому заблуждению поддались мы, когда сверты впервые прилетели на Землю. Только было это давно.

– Ты что, потеряла дар речи? – насмешливо вымолвил враг, не дождавшись ответа.

Я немного смутилась, поспешно оторвавшись от изучения неприятной фигуры.

– Уже лучше. Нога немного болит.

Сверт быстро склонился ко мне. Холодные пальцы ловко пробежались по коже, а большие глаза внимательно впились в оставшийся на месте раны шрам.

– Заживление идёт, как надо. Сейчас проверю отчёты приборов и снимки твоей кости.

Он повернулся к прозрачной панели, уставившись на её поверхность. Мне было странно наблюдать за непонятными символами, которые замелькали с невероятной скоростью.

– Это больница? – снова осматривая комнатку, тихо спросила я.

– Типа того.

– И как долго я буду здесь?

Сверт резко обернулся, слегка наклонив голову набок.

– Не терпится вернуться к работе? Надо будет сказать, что номер двадцать сорок пять проявляет рвение к труду.

Эти слова неприятно обожгли сердце, напомнив, кто я. Гордость, спрятанная внутри и приглушённая побоями, вдруг встрепенулась в душе.

– Меня зовут Дэ́йри – чеканя каждое слово, дерзко вымолвила я.

Конечно, это была глупость так разговаривать с тем, от кого зависела жизнь. Но я устала молчать. И было уже всё равно, накажут меня за это или нет.

К удивлению, тонкие губы сверта скривились в презрительной улыбке.

– Да мне всё равно, как тебя зовут. В документах ты числишься, как раб номер двадцать сорок пять. Если забыла – подтверждение на твоём плече.

Я вздрогнула, вспомнив эту унизительную татуировку. Позорное клеймо. Хорошо, что не на лбу.

– Меня зовут Дэйри – упрямо повторила я, чувствуя, как в глазах загорается скрытый огонь бунта.

Похоже, это заметил мой враг. Его лицо стало серьёзным, и он быстро подошёл ко мне, рассматривая с высоты огромного роста. Я напряглась, ожидая гнева. Ведь ему ничего не стоило убить меня прямо сейчас. И его никто бы не осудил, потому что рабу не позволено перечить хозяину. Несколько долгих секунд он пристально изучал моё лицо, словно пытаясь прочитать мысли. Но вдруг, резко отвернувшись, уставился в окно. Этого я не ожидала. Показалось, что в его тёмной, жестокой душе промелькнуло сочувствие. И следующие слова совершенно сбили меня с толку.

– Хочу предупредить, чтобы ты была осторожнее с высказываниями. Если на моём месте окажется надзиратель, о твоей жизни больше не придётся беспокоиться.

Я изумлённо хлопала глазами, не веря, что слышу от свирепого существа предостережение. Он же невозмутимо продолжал разрушать моё равновесие.

– Ненавистные законы. Знаешь, я не завидую твоей судьбе. Одно дело – смерть на поле боя, в честной схватке, и совсем другое – рабство.

Он круто повернулся, а я судорожно сглотнула подступивший к горлу комок – настолько разительной была перемена на его мрачном лице.

– Сколько тебе лет? – медленно, о чём-то размышляя, спросил он.

И впервые мне не захотелось съязвить, что все мои данные есть в деле под номером двадцать сорок пять.

– Кажется, двадцать три – тихо ответила я.

– Насколько я знаю, по земному времяисчислению – это немного. А во время Великой войны, тебе, выходит, было двадцать?

– Да.

Сверт замолчал. Странно, я раньше думала, что все они на одно лицо. И вдруг поняла – этот был совсем другой. Его чёрные раскосые глаза казались задумчивыми и грустными. Хотя, может это моё воображение – плод нашего странного, нереального разговора.

Мой враг ещё несколько минут молчаливо стоял напротив, погрузившись в мысли, и вдруг, словно опомнившись, развернулся и быстро пошёл к двери. Уже около порога, он остановился. Я не сводила глаз с высокой фигуры, не зная, что ещё ожидать от странного существа.

– Ты здесь будешь ещё четыре дня – раздался его низкий голос, в котором улавливалась скрытая горечь – Выздоравливай, Дэйри.

Настали совершенно безрадостные дни. Впервые за долгое время я не работала по двадцать два часа в сутки. Я просто лежала, рассматривая незамысловатый горный пейзаж чужой планеты в свете красной звезды. Наверное, многим бы это показалось раем по сравнению с тем ужасом, который был внизу. Но для меня это бездействие оказалось мучительней всего. Здесь, я вспомнила, что потеряла. Здесь я вспомнила, что была человеком, а не рабом. Я имела право на жизнь, надежду, свободу. Я не обязана была подчиняться свирепым тварям, которые поработили нас, как бесправных существ. Но кому я могла заявить об этом?

Ещё недавно мы, земляне, думали, что являемся хозяевами космоса. Мы верили в своё превосходство, строили планы на покорение ближайших планет, упивались своим величием. И что? Кто мы сейчас? Да, у судьбы есть чувство юмора – своеобразное, жестокое, болезненное.

Всё пошло не так слишком быстро. Мы не были готовы к визиту инопланетных гостей. Но мне кажется, что катастрофа нашего общества случилась намного раньше.

Когда мы потеряли свободу? Когда перестали понимать, что значит, быть свободными? Может, когда камеры видеонаблюдения стали фиксировать каждый наш шаг? В транспорте, на улице, в метро – нигде мы не могли скрыться от всевидящих механизмов. А дома были компьютеры, гаджеты, телефоны. Мы стали зависимы от новых технологий, которые вошли в нашу жизнь и полностью заполнили её. Они изменили её до неузнаваемости, переделали всё, что было привычно. И самое интересное, мы знали, что слежка везде, но не были особо против. Мы быстро привыкли к контролю, о котором старались не думать.

Да, прогресс не стоит на месте. Мы понимали это, радовались открытиям, но не осознавали всей опасности и коварной ловушки.

Особенно мы возгордились, когда появились роботы. Да, мы давно мечтали об их создании и вначале ликовали, когда удалось сделать прорыв в технологиях. Искусственный интеллект – что может быть лучше и безопасней для человека? Помощник, охранник, друг. Любая функция могла быть задана и вложена в железный мозг. И главное – всё безопасно, как утверждали разработчики. Наглая, откровенная ложь…

В обществе всё чаще стали появляться новости о существовании внеземной жизни. Кто-то видел инопланетян, кому-то удалось снять на камеру их корабли, кто-то вступал с ними в контакт.

Это было похоже на снежный ком – накручивалось, обрастало новой информацией и деталями, пока не приобрело чёткие контуры, похожие на правду. В конце концов, почти не осталось тех, кто думал, что мы во Вселенной одни. Мы поверили, что скоро встретимся с внеземными существами. И даже ждали этой встречи. Но не были готовы к последствиям.

Вначале прилетели сверты. Мы встретили их воодушевлённо и радостно – вот доказательство всех тех, кто верил в разумную Вселенную. Мы обменивались технологиями, наивно рассказывали о себе, пытаясь выказать дружелюбие и широту души. Мы относились к ним, как к братьям, полагая, что вызываем похожие чувства. Когда сверты улетели, мы наивно мечтали наладить с ними сотрудничество в пределах нашей галактики. Какое заблуждение.