-Отпусти девочку, - повторил Хорвек. – Твое божье благословение знает, что я имею право убить любого из твоего рода.

-Но почему? – Эдарро словно враз лишился сил, руки его безвольно разжались и кинжал с негромким стуком ударился о землю, а я смогла наконец-то сдвинуться с места, все еще сгорбившись от страха.

-Потому что вы получили свою силу в обмен на мою жизнь, - коротко ответил Хорвек, и по отчаянному хрипу, вырвавшемуся из горла Эдарро, я поняла, что тот верно истолковал эти слова.

И то, что окружало нас, невидимое и тихое, много лет ждущее отмщения, разгадало слова Хорвека – пламя костра вновь взметнулось вверх, теперь уж едва ли не до вершин кипарисов. Ветер загудел в ветвях деревьев, заскрипели их старые ветви, и что-то гулко обрушилось в развалинах дома. Гнев сгущался вокруг нас – я задыхалась от этой ненависти. «Ты не смеешь называть себя моим сыном!» - шептала сама земля, некогда щедро политая кровью Белой Ведьмы. Как и тогда, при встрече с Глаасом, это место не узнавало и не признавало Хорвека, сменившего обличье и отказавшегося от себя прежнего.

Господин Эдарро вряд ли мог понять, что происходит – его глаза все еще были пусты и глупы – но я видела, как дрогнула рука Хорвека, как сжались губы. Тонкая струйка крови поползла по его подбородку, выдавая цену, которую он платил за противостояние силе, преданно и слепо защищавшей Эдарро от чужака.

-Я, Рекхе из Астолано, сын Белой Ведьмы, - хрипло произнес Хорвек, не обращая внимания на темные брызги, разлетающиеся во все стороны при каждом шевелении его губ, и не отводя руку с кинжалом-когтем от горла Эдарро. – Я отказался от облика человека, чтобы стать высшим существом, достойным сыном своего отца. А затем я предал его, отрекшись от Темнейшего двора, осквернив свой род нынешним своим жалким существованием в мертвом человеческом теле. Честь для меня пустой звук – если она препятствует мести. Сегодня я желаю отомстить за кровь, пролитую моей матерью, и уничтожить королевский дом Астолано, погубивший ее. Белая Ведьма, убей меня, если не узнаешь в ничтожном создании своего сына – но я не отступлюсь!

Речь эта произносилась мертвым, безжизненным голосом. Напоследок хриплый клекот в груди Хорвека стал настолько громким, что заглушал слова. Господин Эдарро дернулся, словно очнулся ото сна, и в его взгляд ожил – там появились проблески любопытства, что я посчитала крайне дурным знаком. Стараясь двигаться незаметно, я отползала от него все дальше, не отводя глаз от двух фигур, застывших, словно кто-то напустил на них чары. Королевского племянника на месте удерживало потрясение, равного которому он никогда не испытывал, а Хорвека - боль. И что-то подсказывало мне: первые узы куда ненадежнее вторых.

-Один из нас должен сейчас умереть, - негромко, но отчетливо произнес Хорвек, глядя куда-то в пустоту, и я поняла, что он говорит сейчас из последних сил. – Все равно я не смогу жить, зная, что потомки Виллейма ходят по той же земле, что и я. Разве ваш сын может поступить иначе, матушка?..

Вновь Эдарро дернулся всем телом, и на миг мне показалось, что лицо его побледнело и засветилось изнутри морской зеленью, а голубые глаза мутно блеснули перламутром морской раковины. То, вне всякого сомнения, был лик Белой Ведьмы, проступивший сквозь черты лица потомка ее убийцы: она улыбнулась своему сыну, наконец-то признавая Рекхе в незнакомце. Ведьма не поверила бы ни клятвам, ни уверениям, но мстительная ненависть, лишающая страха смерти, откликнулась в давно истлевшем сердце. И впрямь, так неистово желать смерти Эдарро из рода Виллейма-Ведьмоубийцы мог только сын астоланской колдуньи. Ветер стих, ветви над нашими головами перестали трещать, а пламя костра унялось. Хорвек еще раз глубоко вздохнул, и по тому, как расправились его плечи, я поняла: боль отступила.

-Я не стану просить тебя о пощаде, - промолвил Эдарро, не поднимая глаз. – И не попытаюсь откупиться. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что Виллейм солгал, сказав, будто ты умер той ночью.

-Если бы я умер, клятва моей матери ничего бы не стоила, - ответил Хорвек. – Долгие годы вы тревожили ее посмертный покой, пользуясь тайным могуществом, которое вам не принадлежит. Благополучие вашего семейства оплачено кровью и силой моей матери. Да и я сам провисел на остриях ограды в ту ночь довольно долго… Полагаю, любой из вашего рода обязан заплатить жизнью за услугу, которую я невольно оказал вам, не подохнув.

-Какой смертью я умру? – спросил Эдарро, все так же глядя в землю.

-Еще не знаю, - пожал плечами демон. – Что-то мне подсказывает: ты быстрой смертью меня не одарил бы. Но, как видишь, я отвечаю на твои вопросы и без помощи мастеров пыточных дел. Теперь твоя очередь.

-Моя? – Эдарро несколько растерялся. – Но… что ты хочешь от меня узнать? О делах давних лет мне известно куда меньше, чем тебе, порождение тьмы…

-Ту историю я и впрямь знаю получше тебя, - согласился Хорвек. – Оттого ты сейчас и стоишь на коленях передо мной, готовясь принять смерть. Нет, меня интересует совсем другая тайна. Верно ли я помню… ты говорил, будто однажды тебе выпала удача убить существо, которое, вполне возможно, имело колдовскую природу… Точнее говоря, тебе показалось на миг, что так оно было, но, по всей видимости, ожидания не вполне оправдались. Что же за создание это было?

-Я… я не припомню, - неуверенно начал Эдарро, но я видела, что он лжет: те слова действительно прозвучали под крышей нашего дома, когда королевский племянник в первый раз задержал на мне взгляд своих ярко-синих глаз, и они вовсе не были случайными.

-Нет, ты не мог забыть, - покачал головой Хорвек и острие кинжала-когтя вошло чуть глубже. – Чары забвения не действуют на вашу семью. То, что забыл весь город, ты прекрасно помнишь. Почему исчезла невеста принца Лодо?

-Откуда ты… - лицо Эдарро изуродовала злобная гримаса. Нож Хорвека, внезапно коснувшийся его кожи самым кончиком, сломил его волю и сделал полностью беспомощным, но вопрос, судя по всему, кольнул куда больнее.

-Стало быть, я угадал, - удовлетворенно произнес Хорвек. – Конечно же, именно тебе доверили подобную честь. Избавиться от невесты кузена, который так бездарно распорядился теми дарами, что полагались ему по праву рождения!..

-Лодо был слаб, - сквозь зубы прошипел Эдарро. – Он не годился в короли, что бы о нем ни болтали! Ради той безродной шлюхи он мог отказаться от трона, опозорив династию! О, я бы оставил ее жить, если бы знал, что он и впрямь отречется. Но разве его отец допустил бы подобное? Он вбил себе в голову, что Лодо лучший из сыновей династии, и не допускал ни на мгновение, что есть более достойные наследники… Мой отец был первым ненаследным принцем со времен Виллейма. Старый король-ведьмоубийца знал, что сила, охраняющая наш род, не безгранична и избавился ото всех своих кровных родственников. Чем больше потомков – тем слабее их защита. У самого Виллейма был единственный сын, мой дед. И стоило Ведьмоубийце упокоиться, как он тут же нарушил волю отца: двое сыновей от двух законных жен!Да и мой дядя поступил не намного разумнее, позволив жить своей старшей дочери-принцессе... Мой отец был младшим, вспыльчивым, но безвольным по сути человеком. Я хорошо помню его – он умер, когда минул мой двадцать первый год жизни. Даже защиты твоей проклятой матери оказалось недостаточно для того, чтобы уберечь его от собственной глупости: он сломал шею, упав с необъезженной лошади. А я… я всегда знал, что тайное благословение, охраняющее наш род, оказалось милостивым ко мне, почуяв что-то особое в моей крови. Мне досталось гораздо больше, чем Лодо и его сестре, я чувствовал это.

-Потому-то ты и стал безумцем, - мягко ответил Хорвек, и мне почудилось тень сочувствия в его голосе. – Чем щедрее одаривает тебя магия, тем большего требует взамен. И ты бы мог стать достойным ее слугой, я вижу это.

-Никогда я не стану прислуживать колдовству! – вскинулся Эдарро, не обращая внимания на кровь, стекающую за ворот его рубашки.