– Караул! – завопил камердинер и, не разбирая пути, ринулся прочь.

Вскоре на авто, лихо ведомом Галкиным и взлетавшем на каждой кочке, прибыли сыщики во главе с Аполлинарием Соколовым, только что вернувшимся из заграничного путешествия.

Соколов в кругу приятелей-сыщиков с удовольствием вспоминал:

– Побывал я у знаменитого доктора Вейнгарта, бывшего судебного следователя, а ныне члена Судебной палаты в Дрездене. Он автор замечательной книги – «Уголовная тактика». Вейнгарт словно мысли мои прочитал, когда заявил: «После самого хитроумного преступления остается много следов. Но чтобы прочитать их, требуется грамотный сыщик». Прекрасно!

Начальник сыска Гартье (досиживавший последние денечки в своем кресле) с досадой произнес:

– Третий труп на этом же месте! Наверняка действует опытная банда убийц-садистов. Ловко, черти, работают – никаких зацепок после себя не оставляют. Ведь вновь портмоне не тронули, а вот и визитные карточки: «Евгений Петрович Малинин, действительный статский советник. Вице-директор Второго Департамента МИД». Важная птица! Зачем понесло его в эти кусты?

– Затем, зачем и двух предыдущих, убитых таким же диким способом на этом же месте! – ответил язвительный Ирошников, возившийся с фотоаппаратом. – Придется теперь здесь пост филеров установить – навечно.

– Да, помнится, один убитый был инженером фабрики «Вулкан», – вставил слово эксперт Павловский. – Причина смерти очевидна: от значительной потери крови – лужа натекла. Какая-то загадка!

Гартье получил письменное указание от самого директора Департамента полиции МВД генерала Трусевича: «Приказываю руководителем группы расследования назначить полковника А. Н. Соколова». Это было еще после второго убийства. По причине заграничного турне приказ этот выполнить тогда не удалось. Следствие было провалено. Гартье заявил:

– Убийства настолько бессмысленны и необъяснимы, а преступники такие изощренные, что никто не сумеет злодейства распутать!

Ревновавший к успехам Соколова, Гартье сказал с плохо скрытым сарказмом:

– Ну-с, Аполлинарий Николаевич, что твой друг Вейнгарт разглядел бы в нынешней ситуации? Приличный человек с ампутированным членом, лужа крови на подстилке, вот и все… Зацепить внимание не на чем.

Соколов, склонившись над убитым, долго что-то рассматривал. Наконец, поднявшись, обвел всех взглядом и с глубоким вздохом произнес:

– Мои бедные сотоварищи! Вы что, ослепли и не в состоянии замечать очевидных вещей? Я вот здесь поползал с полчасика и могу сказать: так много оставлено знаков, что нынче же можно арестовать убийцу! Во-первых, убивала не банда – единственная женщина, которая, уверен, молода и хороша собой. Она блондинка. Имеет профессиональное отношение к медицине, вероятнее всего хирург.

Гартье недоверчиво покачал головой:

– Сомнительно…

Соколов повернулся к Жеребцову:

– Коля! Кровь здесь вытри. Смотрите, какая умелая хирургическая работа: края раны четкие, разрезы ровные! Григорий Михайлович, – обратился Соколов к Павловскому, – у тебя нос не заложило? Тогда иди сюда, понюхай, чем пахнет лицо трупа? Да наклонись пониже, покойник не укусит! Неужто не чувствуешь острый запах эфира? Ты в обоих предыдущих случаях проводил химический анализ крови? Нет? Почему?

– Аполлинарий Николаевич, так причины смерти были очевидными – такие страшные раны! Потеря крови, я полагал.

– Посмотри, как спокойно, даже безмятежно лежит мертвец. На его теле полностью отсутствуют знаки самообороны. Ребенок догадается: тетя доктор резала мужику член, когда он или был уже отравлен эфиром, или находился под наркозом. Логично?

Неугомонный Ирошников, как и все с интересом слушавший Соколова, полюбопытствовал:

– Хорошо, что труп нашли часа через три-четыре после убийства. А если бы несколько дней прошло? Ведь запах эфира полностью бы выветрился…

– А ты, Юрий Павлович, взгляни, видишь, как кровь стекла – строго вертикально, каждая струйка видна. Это подтверждает: ампутацию произвели у неподвижно лежащего человека.

Гартье скептически возразил:

– Нет, слабая женщина не могла справиться с молодыми крепкими мужчинами. В одиночку насильно эфиром не усыпишь! Ведь сам способ убийства бессмыслен.

– Это, Николай Федорович, с твоей точки зрения бессмыслен! А ведь злодейка ритуал совершает! Убивает по тринадцатым числам и на этом месте. Хорошо, что не каждый день! Очевидно, что убийца умна и осторожна – сюда она долго не придет. И потом, почему, дорогой начальник, ты думаешь, что женщина не может в одиночку надеть на мужчину эфирную маску? Представь: сидят на этом коврике (который, по договоренности, мужчина принес), пьют вино, дело о близости – как бы решенное. Дама говорит: «Пардон, по женскому делу в кустики отлучусь, вы, сударь, не глядите в мою сторону!» Мужик от счастья весь расплавился, из ушей только дым не идет. Дама обильно смачивает эфиром губку, подходит сзади – раз, маска застегнута, она плотно держит свою жертву. Тот трепыхнулся раз-другой – и затих. Через минуту-другую отрезай все, что понравилось.

Гартье задумчиво почесал лысину:

– Красиво… но не верю.

Соколов азартно произнес:

– Давай пари, что сегодня же до шести утра приведу к тебе ту, что мужское достоинство резала с такой же легкостью, с какой другие яблоки режут! На пятьдесят золотых червонцев? Чего ты робеешь? Ведь ты с целым штатом три месяца не мог поймать эту очаровашку! Деньги жалко? Но ты можешь запросто выиграть, она мне визитной карточки почему-то не оставила.

Гартье этот разговор был неприятен, тем более что вокруг с любопытством слушали подчиненные. Он быстро сказал:

– Ты, граф, во все игры выигрываешь, у меня нет лишних денег! Ирошников, ты снял отпечатки обуви? Я, Аполлинарий Николаевич, с тобою согласен, что на земле четко видны следы от дамских каблуков.

– Ну, хвала Господу, хоть это заметил!

Соколов поманил к себе шофера:

– Эй, Галкин, хватит лясы точить! Прыгай в «рено» и гони на Кузнецкий Мост. В Пассаже Солодовникова на первом этаже парфюмерный магазин «А. Ралле и Ко». Спроси эксперта Третьякова, он мой приятель. Быстро доставь сюда! – И, повернувшись к сослуживцам, добавил: – Третьяков сейчас вам тоже скажет про блондинку. И дело не только в том, что я снял несколько вот этих волос с пиджака убитого – видите, длинные и светлые.

…Пока делали слепки следов обуви, откатывали с трупа отпечатки пальцев и фотографировали аппаратом Бертильона, фыркая вонючим дымом, подпрыгивая на кочках, подкатил «рено». Из кабины вылез с гвоздикой в петлице фрака, словно на свадьбу пришел, чистенький жизнерадостный старичок – парфюмерный эксперт Третьяков. Как с близким другом обнялся с Соколовым, кивнул остальным.

Соколов накинул на голову убитого полотенце:

– Чтоб эфир в нос не бил!

И пальцем ткнул в воротничок убитого:

– Тут внимательней будь!

Все оставили свои дела и взглядами вперились в Третьякова. Он опустился на колени перед трупом. Уткнувшись утиным носом, стал нюхать и разглядывать только ему ведомое. Вскоре, отряхивая узкие ладошки, поднялся:

– Я сорок лет служу фирме «Ралле». И смею утверждать: на сорочке есть пятно губной помады «В яблоках». Каталожный номер 983, стоимость пять рублей сорок копеек. По причине своеобразного светлого колера употребляется исключительно блондинками. Сюртук сохраняет запах дешевого мужского одеколона «Дорожный». Если не ошибаюсь – запах эфира заглушает! – наличествуют следы утонченных женских духов ландышевого оттенка «Душистый трефль» – двенадцать рублей маленький флакон. «Трефль» возбуждает интерес мужчин. Чаще всего используется молодыми дамами и незамужними девицами. – И Третьяков закончил экспертизу сентенцией: «Хорошая парфюмерия – источник вечного очарования!»

– Труп – в морг! – распорядился Соколов. – Коль скоро убийца возлюбила Нескучный сад и имеет отношение к медицине, делаю вывод: она здесь где-то обретается. Рядом две больницы – Первая городская (Калужская, шестнадцать) и Голицынская, в доме восемнадцать. Пойду в ближайшую, тем более что там директор моя старая и добрая знакомая – княгиня Голицына.