Когда дыхание становится ровным, и я открываю глаза, Люцифера уже нет. Но где-то в глубине души я знаю, что он никуда не делся. Он только начинает.

Прошел не один час, прежде чем Легиона сморил сон. Он был очень настойчив и оставался во мне, пока мы оба не уснули насытившиеся и истощенные. Черт возьми, он постарался на славу. Солнце уже давно светило сквозь серые, тяжелые облака, когда он, наконец, уснул. Но я знала, что не смогу сомкнуть глаз. Только не тогда, когда мой сон может кое-кто нарушить. Не тогда, когда я знаю, чего ждать впереди. Пока я тихо умываюсь и одеваюсь, я вспоминаю все, что произошло накануне вечером. Увидеть Люцифера… казалось таким нереальным. Но я чувствовала его умелые, изящные пальцы на себе, чувствовала, как они касались моего обнаженного живота, как Люцифер проводил рукой от бедра до бедра, слышала его так, же отчетливо, как и стоны Легиона у моего уха. Но… как? Он обещал, что освободит меня и всех остальных людей от Призыва, если я пойду с ним. Он дал мне слово. Какого черта, я все еще в его власти?

С переполняющими меня чувствами, я позволяю себе на какое-то мгновение остановиться и просто насладиться ослепляющей красотой Легиона. Боже, не понимая того, он был всем, в чем я так нуждалась и всем, чего так отчаянно желала. И даже, несмотря на все сомнения, что он вселяет в меня, на всю опасность, что он представляет, я, определенно, без ума от него. Даже когда я впервые увидела его той ночью у себя в магазине, пока он покупал холодный чай с мятными конфетами, мое разбитое человеческое сердце уже понимало это. Я всегда была жертвой его ярких, словно звезды, глаз и ослепительной улыбки. Даже ненавидя его, меня отчаянно влекло к нему, я хотела, чтобы он заметил меня… возжелал меня.

Кажется, это было так давно.

Сейчас же, смотря на него спящего, я на физическом уровне ощущаю, как меня разрывает надвое. И ни один из нас не заслуживает такой участи. Так больше не может продолжаться. Я не могу просто притвориться, что все хорошо, что чувство вины и стыда не съедают меня изнутри. Теперь, когда я знаю правду, не могу смотреть на него и не задаваться вопросом, видит ли он Адриэль, когда смотрит на меня или занимается со мной любовью, рискует ли он своей жизнью, чтобы выбраться из Ада. Все это время я была так глупа… Будучи неуверенной в себе, я все же открылась ему. И я все еще раздвигаю ноги для него и, не сопротивляясь, я позволяю ему брать себя снова и снова. Почему он не беспокоился? Ведь он знал… знал, что могло произойти. Возможно, я была безрассудна в своем стремлении потеряться в нем, а какое у него оправдание? Что им движет?

«Нефелим и Камбион очень желанны».

Черт.

Что если… что если Люцифер не единственный, у кого есть преимущество? Я так отчаянно пыталась все опровергнуть, так стремилась показать, что Легион искренен со мной, что даже не заметила этого. Но что ему с этого? Что может быть хорошего в таком безответственном поступке? Я больше не даю себе ни секунды на размышления, прежде чем закидываю сумку на плечо и разворачиваюсь к выходу. Я не хочу оборачиваться. Я лучше умру, чем позволю себе остаться здесь еще немного.

— Собралась куда-то? — раздается грубый голос из гостиной.　Я так пыталась тихо и незаметно покинуть спальню, что не заметила его. Каин поднимается с дивана и шагает к месту, где я стою всего в нескольких метрах от выхода. Была так близка… так близка к менее болезненному разрыву. Я хотела оборвать все связи резко, но теперь мне придется наблюдать за всем, будто пластырь медленно отрывают от зияющей, гниющей раны в моем сердце.

— Я… я… — заикаюсь я. Довольно пугающе оставаться наедине с демоном-убийцей, который покрыт шрамами. Но мне нужно объяснить…

— Сбегаешь? — догадывается он, — Даже денег на тумбочке не оставишь? Вау. Должен сказать, ты удивляешь меня, Иден. Возможно, я даже немного впечатлен. Никогда бы не подумал, что у тебя есть яйца.

— Что тебе нужно, Каин? — я отчаянно избегаю его цепкого взгляда. Но он не отвечает. Вместо этого он начинает опустошать карманы, складывая все на стол: связку ключей, мобильник, пачку наличных и маленький пистолет. Черт. Он собирается драться? Кровь стынет в жилах.

— Знаешь, никогда бы не подумал, что тот, кто поставит Легиона на колени, окажется простым человеком, — комментирует он, раскладывая предметы на столе в ровную линию. — Он был непоколебим на протяжении многих столетий. Он — самый сильный демон, которого я имел возможность называть своим братом. А ты…ты уничтожаешь его.

— Я его не уничтожаю, — защищаюсь я. — А пытаюсь спасти.

— Как? Сбегая от него с самого утра, зная, что он пожертвует всем, чтобы вернуть тебя обратно? Даже Сем7еркой… ценой своей жизни? — его голос пропитан яростью, которую я никогда раньше не слышала. Это не похоже на его обычное грубое рычание. Это кое-что другое. Что-то напоминающее отчаяние.

— Я ухожу именно из-за этого, — умоляю я, надеясь, что он сможет понять, насколько мне больно. — Я знаю, что он сделает все возможное, чтобы защитить меня, и я не могу позволить ему этого. Не могу позволить, чтобы еще один человек пострадал по моей вине. Он доверяет предателю — тому, кто чуть не убил его — в его маниакальном стремлении защитить меня. Я не могу остановить его, Каин…никто не может. Ты это знаешь. Так что единственное, что я могу сделать, это вычеркнуть себя из уравнения.

— И думаешь сработает. — Это не вопрос. Он видит меня насквозь.

— Это лучше, чем позволить стать вам живыми мишенями.

Он тяжело вздыхает и кивает. Не в согласии, а в поражении. Я уже приняла решение, и он знает, что ничего не может сделать, чтобы остановить меня.

По крайней мере, это лучше, чем ничего. Если он физически попытается заставить меня остаться, я ничего не смогу сделать, чтобы отбиться от него.

— Хорошо. И…позаботься о себе, Иден.

Он бросает взгляд на предметы, лежащие на столе, а затем разворачивается и направляется в свою комнату.

Странно.

— Эй, ты оставил вещи на столе, — тихо зову я, прежде чем он скроется с моих глаз.

— Какие вещи? — бросает он мне через плечо. — Я ничего не оставлял.

В замешательстве, я открываю рот, чтобы поспорить, но меня тут, же осеняет. Я забираю пачку наличных, ключи и сотовый, и запихиваю все в карман куртки. Пистолет совсем другой зверь. Приподняв его кончиками пальцев, я осторожно кладу его в сумку.　

Долбанный Каин.

Ну…я ошибалась насчет него раньше.

Спустившись в подземный гараж, я нажимаю на пульт от сигнализации, чтобы посмотреть какую машину Каин оставил для меня. К моему удивлению это Ягуар, конечно чуть меньше того, который был разбит на Мичиган-Авеню. Черт, а это машина сексуальная. Она такая же роскошная, как и все остальные, и, конечно, вся черная с тонированными окнами. Сиденья, словно масло, и в салоне все еще пахнет новой машиной. И прежде чем достать телефон, меня посещает мысль, чья эта «детка», на которой я сбегаю. Определенно — машина новая. Словно, она стояла здесь и ждала моего побега.

— Алло? — в телефоне раздается сонный голос.

— Сестра?

— Иден? Это ты? Боже мой, где ты пропадала? Я пыталась дозвониться до тебя, но…

— Да, я потерла телефон. Слушай, я хочу приехать к тебе. Мне нужен твой новый адрес.　

Я знала лишь то, что Ли перевез ее в безопасное место, в хороший район города. Меня даже не интересовали детали, потому что я была уверена, что больше с ней никогда не увижусь.

— Конечно. Приезжай сейчас же. Я позвоню консьержу, чтобы предупредить о твоем приходе. Мне не терпится тебя увидеть.

Я мысленно записываю информацию и завожу машину. Машина мурлычет, уговаривая меня ухватиться за руль и немного надавить на газ. Я не уверена, как, черт возьми, выберусь отсюда, но когда подъезжаю к первой стальной двери, она открывается. Должно быть машина оборудована какими-то датчиками, которые снимают систему защиты. Это плюс. Со всей стремительностью девяностолетней старушки я выезжаю в первый из многочисленных туннелей, обшитых на вид сталью. Теперь, когда передвигаюсь намного медленнее, чем раньше, я замечаю, что на стенах черной краской, или, может быть сажей, нанесены символы. Руны защиты и отвода врагов, я полагаю. Нико первоначально наложил защиту на тайное логово Се7мерки, но эти выглядят свежими. Может, Дориан или Габриэлла укрепили защиту в мое отсутствие. Чтобы не поцарапать мой заимствованный автомобиль, я как улитка проезжаю через туннели и двери, и уже через несколько минут выезжаю в закоулок, и утренние солнечные лучи пробиваются через тяжелые, темные облака. Я не знаю, как остальная часть Се7мерки проскакивает через секретный путь так, будто это ничего не значит. Но клянусь, я не дышу, пока не выезжаю на дорогу.