— Итак, Ли, дай мне знать, когда захочешь поиграть, чувак, — говорит Бен, когда мы одеваемся.

Мы только что закончили удивительный ужин, за который Саами отказался брать деньги. Видимо, об этом уже позаботились. Не удивительно.

— Непременно. Уверен, что дамы хотели бы провести день без нас.　

Он наклоняется, чтобы оставить легкий поцелуй на моем виске.

— Уверена, что мы сможем найти проблем себе на голову, — подмигивает мне сестра.

Я знаю, что получу нагоняй позже. За последние пару недель я умоляла сестру дать Ли шанс. И теперь, когда она это сделала, я уверена, что у нее будет что сказать по этому поводу. И как бы это ни раздражало, я в восторге от этого. У нас такого никогда не было. Она всегда была откровенна со мной в своих отношениях, но у меня никогда не было ничего, чем стоило бы поделиться. Мы никогда не разговаривали как подружки, пока росли. Она никогда не заставляла меня чувствовать себя неловко из-за этого, но точно могу сказать именно этого сестра всегда желала — нашей близости. И хотя я не могу рассказать ей все, но могу подарить ей это чувство, и неважно что именно происходит между мной и Ли.

— Надеюсь, это было не слишком ужасно, — замечаю я, когда мы прощаемся и Бен с сестрой благополучно садятся в его Форд Фокус. Ли нажимает на автоматический запуск Ягуара и открывает для меня дверь.

— Почему ты думаешь, что это было ужасно?

Я не отвечаю, пока он не садится за руль.　

— Даже не знаю. Это что-то новое для тебя. Черт, для меня это в новинку. Я же сказала…Я никогда не делала этого раньше.

— Не ела эфиопскую еду?

— Нет же. Свидание. — отвечаю я, прежде чем поспешно добавить: — мы ведь ходили на свидание, верно?

— Мне бы хотелось думать, что мы не просто ходим на свидания.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него в темноте, его профиль окутан тенью и тайной, и я помню его слова, сказанные ранее. Смерть не будет даром, если он все еще бродит по этой земле. Нет, если он не со мной. За такое короткое время он стал таким постоянным атрибутом, и представить себе жизнь — даже загробную — без него кажется невозможным. Это еще больше напоминает мне, что все непостоянно.

Даже для меня.

Особенно для меня.

— Есть больше, чем это? — шепчу я так тихо, что не уверена, слышит ли он меня.

Свет от уличных фонарей струится сквозь тонированные окна, окрашивая лицо Ли в приглушенные красные и зеленые полосы. Когда он наконец заговаривает, его голос переполняет эмоциями, которые я не могу описать, но что-то, что я определенно почувствовала за короткое время, за которое стала небезразлична ему.

— Ты больше, Иден. Ты все, что я искал и за что боролся. Ты мой — рай.

— Ты мне веришь?

Ли выгибает бровь, пока смотрит на повязку, свисающую с моего пальца.

— Вопрос с подвохом?

Положив руку на обтянутое кружевом бедро, я закатываю глаза и отвечаю:

— После того маленького трюка, который ты выкинул перед ужином, я заслуживаю немного повеселиться. Не обижу. Обещаю.

— А если скажу нет?

— Тогда это, — отвечаю я, медленно проводя рукой от верхней части груди до середины обнаженного бедра, — все пойдет прахом. Так что выбираешь, здоровяк?

Я наблюдаю за ним, пока он обдумывает мое предложение, блуждая взглядом, по-моему, практически раздетому телу. Он смотрит на меня, как голодный человек в буфете — черт, я могу вообще пропустить повязку и позволить ему делать со мной все, что он захочет.

Опираясь на локти, Ли удобнее устраивается на кровати. Зловещая улыбка скользит по его губам.

— Делай, что хочешь, хлопушка.

Мой желудок сжимается, я делаю шаг вперед и ставлю колено на край кровати, прямо между его ног. Я ползу по его телу, стараясь не поддаться непреодолимому желанию оседлать его.

— Наклонись вперед, — приказываю я, мой голос уже хриплый от возбуждения.

Он делает, как велено, задевая грудью мои возбужденные соски. Подавляя дрожь, которая пробегает по позвоночнику, я толкаю Ли на спину и медленно пытаюсь расстегнуть пуговицы на рубашке, растягивая пытки учиненные мной для нас двоих. Я прикусываю губу, чтобы не наклониться и не попробовать каждый дюйм его обнаженной груди. Хочу мучительно медленно, сверху вниз, проследить языком каждый рельеф его мышц. Его кожа шипит под моими пальцами, и чем ниже я касаюсь, тем она становится все горячее. Когда я добираюсь до пряжки ремня, то чувствую, что могу уже сгореть дотла.

— Что-то не так? — насмехается он.

Я смотрю вверх, чтобы насладиться его хитрой ухмылкой.　

— Я знаю, что ты пытаешься сделать. И это не сработает.

— Понятия не имею, о чем ты. Но если ты думаешь, что не справишься, я с радостью заменю тебя.

Я предупреждающе дергаю его за ширинку, расстегивая верхнюю пуговицу брюк.　

— Испугался?

— Тебя? — спрашивает он, и я с чувственным восхищением наблюдаю, как он нервно сглатывает. — В ужасе.

Его слова капитуляции вкупе с пьянящим тоном усиливает мой голод по нему, и я срываю штаны с его ног и швыряю их через всю комнату. Мои планы не торопиться с его облегающими черными боксерами разбиты одним взглядом на аппетитно возвышающейся член. Я опускаю боксеры вниз по бедрам, освобождая из тканевого заточения толстый, восхитительно длинный ствол. Ли стонет, когда прохладный воздух касается его обжигающей плоти, но не двигается. Я едва касаюсь кончиками пальцев распухшей головки.

«Медленней», говорю я себе. Притормози. Но так трудно сопротивляться его телу, когда оно практически молит о моих прикосновениях и моем языке. Я подношу к губам головку и мягко посасываю, нежно проводя пальцами вверх и вниз по его ребристому стволу. Легион благодарит меня еще одним гортанным стоном, поэтому я начинаю чуть сильнее посасывать, двигая языком по толстой головке. Я размазываю крошечные капельки сладкой солености по губам, прежде чем проглотить каждую каплю.

— Твой вкус, — выдыхаю я между жадным облизыванием, — восхитителен.

— Тогда ты заслужила добавки — хрипло отвечает он, подавшись бедрами вперед.

Я вбираю в себя каждый толстый дюйм, который могу вынести. Ли замирает, наслаждаясь ощущением и рычит от удовольствия, пока я сосу его с лихорадочным рвением, прежде чем отпустить с громким хлопком.　

— Не останавливайся, — приказывает он. В отчаянии Легион сжимает простыни.

— Не двигайся.

Я продолжаю атаку на его тело, целуя его бедра и твердые мышцы пресса. Я останавливаюсь, чтобы облизать и подразнить его соски, провожу языком по тату Се7мерки, которая набита слева на груди. Ли дрожит, когда мой язык скользит по тонким перьям, вытатуированным на его коже, и изгибается, чтобы направить меня к своей ключице. После того, как оставляю поцелуй на его подбородке, я побуждаю Ли обхватить мою тяжелую грудь обличенное в прозрачное кружево лифа. Он рефлекторно проводит ладонью по моему затвердевшему соску, прежде чем слегка сжать его пальцами.

— Хочешь попробовать? — шепчу я ему на ухо, практически задыхаясь.

Я даже не успеваю задать весь вопрос, как он решительно рычит:　

— Черт возьми, да.

Я опускаю лиф и наклоняюсь, чтобы нежно прикоснуться соском к его жаждущим губам. Он жадно набрасывается на меня в ту же секунду, втягивая грудь в рот и мурлыча от удовольствия. Я даю ему всего несколько секунд, прежде чем заставляю себя отступить и оттолкнуть Ли.

— Пока достаточно, — говорю я, собирая все свое самообладание и натягивая лямки обратно на плечи. — Веди себя хорошо, и я могу дать тебе еще немного.

Рыча, он снова ложится на кровать. Я вознаграждаю его покорность поцелуем в губы, скользя своим языком по его в медленном, ритмичном танце. Я вдыхаю его дыхание, и кажется подпитываю свою жизнь его. Он обхватывает мою задницу, просовывая пальцы под полоску кружева, которая едва прикрывает мою податливую плоть.

— Что ты делаешь? — шепчу я напротив его губ.

— То, что ты хочешь, чтобы я сделал. — Он притягивает меня ближе, перемещая мое тело так, чтобы я оседлала его.