- Сейчас я мечтаю оказаться где-нибудь в тепле, выпить чашку горячего чая и поесть.

- Опять ты про еду! Я же просил не напоминать, а то у меня желудок в узел скрутился. Какая ты жестокая, Леся! Ты знала об этом?

- О да, ты мне постоянно это говоришь, - рассмеялась она.

Перебравшись по мосту через Фонтанку, они прошли по Ломоносова, свернули на Садовую, а оттуда - на Гороховую. Леся специально вела Дениса зигзагами, опасаясь слежки. Осторожно наблюдая за прохожими, она боялась вновь встретиться взглядом со вчерашним мужчиной в капюшоне или, не дай бог, с тем, что со шрамом. Однако никого подозрительного она так и не заметила.

Чем дальше они шли по Гороховой, тем ближе виднелось Адмиралтейство. А значит, уже совсем недалеко Нева, перейдя через которую, они окажутся на Васильевском острове или в простонародье на “Ваське”. Правда, из-за начавшегося мелкого дождя, опрыскивающего горожан из пульверизатора, шпиль Адмиралтейства терялся в непроглядном тумане и будто все отдалялся, отдалялся...

Наконец, они перешли по Дворцовому мосту на Васильевский остров и, обогнув здание Биржи, добрались до Института истории. Увидев его, Денис подумал, что двухэтажное здание желтого цвета в виде замкнутого четырехугольника чем-то напоминало Гостиный двор на Невском. По сравнению с другими домами, которые он видел в Питере, выглядело оно достаточно строго. Но для университета это оправдано, верно?

На вахте Леся сказала, что они пришли к профессору Гринёву, и их пропустили. Влившись в гудящую толпу студентов, они поднялись на второй этаж и остановились возле двери с позолоченной табличкой, где фигурным почерком было выгравировано “Гринёв Александр Никанорович. Заведующий кафедрой археологии”.

Думая о Лесином отце, Денис представлял его сухопарым мужчиной средних лет со сосредоточенным взглядом и носом, как у Гоголя, но каково же было его удивление, когда их встретил чуть полноватый кудрявый профессор в круглых очках и виноватой улыбкой. Он сидел за столом, заваленным бумагами, но стоило ему завидеть гостей, как он тут же сорвался с места.

- Лесёнок, здравствуй! Я так рад, что ты позвонила!

Лесин папа подлетел к дочери и неуклюже раскрыл ей объятия, на что Леся лишь пробормотала невнятное “привет” и оставила объятия без ответа. Это немного смутило Александра Никаноровича. Он сконфуженно кашлянул, но тут же продолжил:

- Вы проходите, садитесь! Вот здесь как раз есть стул… Ой, простите, сейчас я все уберу!

На стуле, который он собирался предложить гостям, пирамидой высилась стопка документов, поэтому профессор порывисто схватил ее и закрутился в поисках нового убежища для неприкаянных бумаг, приговаривая: "сейчас я все уберу", - однако в кабинете явно наблюдался дефицит свободного места. Лесин отец смущенно оглядывался по сторонам и то и дело поправлял съезжавшие на нос очки, но у него ничего не выходило, поэтому Денис решил ему помочь.

- А может, положим их на подоконник? - предложил он.

- Точно, подоконник! - обрадовался профессор и с облегчением складировал туда груду бумаг, которые обрели новый дом. - Спасибо… эм… Простите, не знаю вашего имени…

- Денис. Денис Высоцкий. - Денис протянул руку.

- Очень приятно! - Лесин папа от души пожал ее. - А вы случайно не родственник тому самому Высоцкому? Как же там начиналось… Сейчас, секунду, дайте-ка вспомнить… Кажется, так: “Средь оплывших свечей и вечерних молитв, средь военных трофеев и мирных костров…”

- Жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф, - закончил строчку Денис. - “Баллада о борьбе”, верно?

- Вы слышали ее?

- Да, конечно! Мне очень нравится эта песня, да и вообще творчество Высоцкого в целом. Про родственные связи со стопроцентной гарантией утверждать не могу, но мне бы этого очень хотелось.

- Это просто невероятно! А я был почти уверен, что сегодняшняя молодежь совершенно позабыла Владимира Семёновича. Вы меня приятно удивили, юноша!

- Спасибо, Александр Никанорович.

Леся молча слушала оживленный разговор между своим отцом и Денисом, и ей казалось, что эти двое совершенно позабыли о ее присутствии. И как только Денису удается находить общий язык со всеми, даже с ее отцом? Почему же у нее так не выходит? Раздражение все нарастало, и чтобы хоть как-то его скрыть, Леся сделала вид, что с интересом рассматривает низкое серое небо за окном.

- Молодые люди, а может, вы хотите чаю? У меня, вроде, где-то завалялась парочка пакетиков зелёного… - Лесин отец захлопал выдвижными ящиками.

- Нет, пап, мы ненадолго, - оборвала его Леся. - Денис, покажи часы.

“А вот я бы от чая не отказался”, - подумал Денис, но не решился высказать свои мысли вслух. Он кожей чувствовал, как от Леси волнами расходится напряжение в тысячи вольт. Достав из внутреннего кармана старинные часы, он протянул их профессору, который смиренно прекратил поиски потерянного чая и лишь украдкой глянул на дочь.

- Ну что, давайте посмотрим… - сказал он и, сев за стол, достал лупу. - На первый взгляд могу сказать, что эта модель конца девятнадцатого века, предположительно, сделана в Швейцарии. Очень красивая дорогая вещь, инкрустированная рубинами... Откуда у вас такие часы, молодой человек?

Лесин отец поднял взгляд от часов и заинтересованно посмотрел на Дениса, но тот не растерялся:

- В нашей семье есть легенда, что один богатый человек подарил их моему прапрадедушке два столетия назад. Но вот кто и за что, никто не знает. Поэтому мне и стало интересно: кто был хозяином этих часов? Как вы думаете, это можно узнать?

- Обычно на часах делали гравировку с инициалами владельца, - профессор снова склонился над часами, - но здесь ничего подобного нет, если только…

Он замолчал и принялся сосредоточенно ощупывать каркас часов, как вдруг… они открылись! Но не циферблатом со стрелками, а обратной стороной, раскрывающей механизм. Леся с Денисом в нетерпении облепили Александра Никаноровича с двух сторон в надежде увидеть подсказку для решения очередной загадки.

- Acta non verba, - прочел Денис. - Это латынь?

- Дела - не слова, - перевел отец Леси. - Хм… Неужели...

- Что такое? Вы знаете, кто мог оставить эту надпись?

- Эта фраза - девиз рода Демидовых. Ну вы, наверное, знаете, о ком я… - Но поймав растерянный взгляд молодежи, Александр Никанорович с улыбкой покачал головой. - Демидовы - дворянский род, богатейшие российские предприниматели, говоря современным языком. Они владели оружейными заводами и горнодобывающими предприятиями на Урале и даже основали там целые города.

- Получается, это часы кого-то из Демидовых? А они жили в Петербурге?

- И в Петербурге в том числе. На набережной Мойки до сих пор стоит их особняк. Правда, состояние его плачевно...

- Скажите, а в том особняке была...библиотека?

Леся не совсем понимала, к чему клонит Денис, но по тому, как блестят его глаза, она догадалась, что к нему пришла очередная “гениальная” идея, поэтому решила не вмешиваться.

- Молодой человек, в те времена каждый уважающий себя аристократ имел богатую библиотеку. Не то что сейчас… Глядя на своих студентов, я делаю вывод, что книг никто не читает…

- По-моему ты преувеличиваешь, - поморщилась Леся.

- А я вот с вами полностью согласен. В книгах содержатся не только знания, но и послания из прошлого. - Денис подмигнул Лесе, и она все поняла.

- И я о том же всем твержу! Но нет, интернет заполонил мир… - разочарованно вздохнул профессор.

- Как вы думаете, а куда могли пойти книги из библиотеки Демидовых после революции? Если их, конечно, не сожгли… - осторожно поинтересовался Денис.

- Не должны были. Обычно книги распределяли по библиотекам. Скорее всего, их можно найти в библиотеках имени Ленина, в “Маяковке”, либо в “Лермонтовке”. Кстати, я вам настоятельно рекомендую посетить библиотеку имени Лермонтова, если вас интересует история создания часовых механизмов. Не так давно я нашел там просто чудесную книгу…