Подивился старик и спрашивает:

– Милые девушки, а что это вы лица свои прячете?

– Но ведь и среди рыбок могут быть самцы, – ответили застенчиво девушки.

Вскоре дошел слух об этой истории и до продавца, купившего мальчика.

– Скажи, сынок, а что, дочери падишаха в самом деле такие невинные, что даже от рыбок прячут свои лица? – спросил он у мальчика.

– О ага{17}, – воскликнул мальчик, – так знайте же, что во дворце падишаха у каждой из его дочерей есть отдельная комната и в каждой комнате живет по красавцу-джигиту. А если не веришь, можешь сам убедиться.

Достигла эта весть и ушей падишаха. Разгневался он и приказал отрубить головы своим сорока дочерям, а заодно и сорока юношам, что жили у них в покоях.

Вот так Зулькарнайн-падишах, тот, что погубил при жизни сорок человек, сумел и после смерти погубить еще восемьдесят душ.

В давние-предавние времена жил один падишах. Звали его Зулькарнай. У Зулькарная был один лишний орган, какого не было у других людей, – посередине лба вырос золотой рог. Свой рог падишах прикрывал волосами, людям не показывал. Далеко не каждому удавалось увидеть его. Потому и говорили:

Ладно. Зулькарнай, оказывается, каждый год один раз сбривал свои волосы. И каждый раз брить ему волосы по очереди назначался один юноша. А тот, кто брил ему волосы, как заходил во дворец, так, говорят, и не выходил из него никогда. Убивал он их. Так шли годы. Многих лишил жизни Зулькарнай.

У одной женщины был стройный и красивый сын. И вот однажды, говорят, очередь дошла и до него.

Женщина эта многое в жизни повидала, мудрая была. В тот день, когда надо было идти брить падишаху Зулькарнаю волосы, встала она очень рано – солнце еще не взошло. Замесила тесто на молоке из своей груди и стала печь пресные лепешки. Испекла она лепешки. Покормила сына завтраком. И говорит ему:

– Даю я тебе с собой пресные лепешки. Когда будешь брить падишаху волосы, ты их потихоньку вытаскивай и ешь.

Сын сначала возражал. Но мать стала просить, умолять сына слезно, и он согласился. Положил лепешки в карман и пошел во дворец.

Ладно. Пришел джигит. Возле дворца падишаха стояла охрана. Так как им было известно, для чего он прибыл, пустили его во дворец. Вот он уже все приготовил, намылил, обвязал полотенцем и стал брить падишаху волосы. Добравшись до лба, увидел он золотой рог. Хотя и очень удивился, но свое удивление ничем не выдал. А вспомнил о наказе матери, достал тихонько из кармана лепешку и стал есть. Потом снова принялся брить, потом снова поел лепешки. Падишах терпел-терпел и вдруг заговорил:

– Что ты ешь такое вкусное, джигит? Отломи-ка и мне.

Отломил джигит кусок лепешки и дал падишаху. Зулькарнай съел. Много, оказывается, ел падишах всякой вкусной еды, но таких лепешек есть ему еще не доводилось.

– Джигит, кто испек эти лепешки?

– Мама испекла.

Стал Зулькарнай расспрашивать джигита, как их пекут. Тот отвечает:

– Мама эти лепешки замесила на молоке из своей груди.

Падишах был ошеломлен:

– Мы же родными теперь стали, одной матери молоком питались! – говорит.

Потом сказал:

– Не стану я тебя убивать, но ты о моем золотом роге людям не говори.

Джигит поклялся. Трижды поклялся.

Ладно. Вернулся джигит домой. Радостно встретила его мать. Зажили они хорошо и счастливо.

Прошли годы. Джигит почему-то с каждым днем сохнет, худеет, желтеет. Живот у него стал пухнуть. Видит это мать, печалится. Стала она сына расспрашивать.

Сын рассказал подробно обо всем, что с ним было. Как он увидел у падишаха Зулькарная золотой рог и как трижды дал клятву никому из людей об этом не рассказывать.

– Сын мой, иди сейчас в заросли камыша за городом и три раза скажи: «У падишаха Зулькарная золотой рог, видать-то не видал, а слышать слышал».

Пошел джигит будто бы на охоту. Утром рано, как учила мать, трижды произнес он в зарослях камыша:

После этого прошло сколько-то времени, сидел он в зарослях камыша, и камыши на берегу озера вдруг обрели голос и стали повторять сказанные им самим слова.

В том государстве, где некогда был падишахом Зулькарнай, камыши будто до сих пор напевают:

В давние-предавние времена жил, говорят, некий падишах. У падишаха того было три дочери, одна другой краше. Однажды вышли они на лужок погулять. И как раз в ту пору, когда они по лугу прохаживались, поднялась вдруг сильная буря, отчего и падишаховых дочек – всех как одну – ветром унесло. Падишах, узнав о таком происшествии, в глубокое уныние впал. Приказал он отыскать пропавших. День ищут и ночь, уж ни леса, ни реки в падишахстве этом не осталось, где бы не искали со всей тщательностью. Нет, однако, нигде падишаховых дочек!

А в том городе, где падишах правил, на окраине в маленькой лачуге жили, говорят, некие муж да жена. Очень бедные были они люди. Но имели троих сыновей. И звали старшего сына Кич-батыр, среднего Тен-батыр, а младшего Тан-батыр, что означает Вечер-богатырь, Ночь-богатырь и Заря-богатырь. Эти джигиты росли, как говорится, не по дням, а по часам, и в самом скором времени выросли здоровыми да крепкими.

А выросши вот этак, вышли они на улицу поиграть. Среди молодежи никого сильней их не отыскалось. Как начнут они играть или бороться, как кого ни схватят, так того и калекой сделают.

Увидел старый человек, как братья не знают, куда им свои недюжинные силы приложить, посоветовал: вы, мол, чем эдак-то куролесить, людей без нужды калечить, отыскали бы лучше падишаховых дочерей, без вести пропавших. Вот тогда бы вас героями и признали!

Идут они после такого разговора домой и просятся у родителей:

– Отец, дочки падишаховы куда-то пропали, может, пойти нам, разыскать этих дочек да привести их обратно, в падишахову семью?

Не хочется родителям отпускать сыновей, не соглашаются они ни в какую.

– Эх, сыны, вы наши желанные чада, а если покинете родимый очаг, кто тогда за нами, старыми, присмотрит и обиходит? – говорит им отец.

Сыновья отвечают:

– Эй, отец, поскольку мы падишаховым делом займемся, падишах за вами и присмотрит.

– Нет уж, от падишаха никакой помощи не дождешься, – плачут родители.

Долго убеждали их три батыра и, наконец убедив, направились к падишаху:

– Вот надумали мы твоих дочек пойти поискать, только нечего нам взять с собою в дорогу – родители наши тоже в большой бедности живут.

Решает падишах дать им в дорогу немного пищи да питья.

Попрощавшись с родителями, выходят братья в путь-дорогу. Идут они, идут, неделя проходит, и месяц пролетает, и вот, эдак-то идучи, забредают в какой-то лес. И чем дальше в лес, тем все уже становится дорога, по которой они шагают, и в конце концов узенькая тропочка перед ними вьется. И вышли они этой тропочкой в окрестности красивого озера. К тому времени все припасы у них уже кончились, есть нечего. Взял Тан-батыр иглу, которую мать ему в дорогу дала – пригодится, мол, – развел костер, накалил ее на огне, согнул, крючок рыболовный изготовил. Отличный крючок. Пошел он к озеру, стал рыбу ловить. Поймал до вечера пуда два, сготовил на костре, наелись братья до отвала. Теперь, значит, на сытый желудок и жить проще. Говорит Тан-батыр своим старшим братьям:

– Много воды утекло с тех пор, как мы в дорогу вышли, а не знаем даже того, где находимся, и ничего пока интересного не видели.