Литмир - Электронная Библиотека
ЛитМир: бестселлеры месяца
A
A

– Начал почти сразу после Перелома. Кто-то ведь должен был однажды выйти наверх, понимаешь?

Индрек не сразу понял, говорит ли Ян на полном серьезе или же шутит. Застывшая на его лице гримаса удивления заставила Яна добавить:

– Когда ты «закрыт» в бункере, все дни походят один на другой, так что стираются в памяти очень быстро. Безысходностью и однообразием пропитаны вода и пища, затхлый воздух. Время замедляет свой ход и трудно вести счет дням, неделям, месяцам.

Спасся я в одном из бункеров в районе станции Горьковской, с порядковым номером 112. Так позже и прижилось у нас: «Убежище-1». Сначала было нас не больше дюжины человек. Потом в бункер стали стягиваться еще люди. Кого-то принимали сразу, а от кого-то приходилось и силой отбиваться. Короче, разные ситуации возникали. Ну, а потом обжились немного, постепенно ушло чувство беспомощности. Сошлись мы взглядами, когда поняли: по-другому нельзя. Хочешь выжить – нужно объединяться. Ясно всем стало – строить нам придется новую жизнь в бункере, под землей. И все тут. Выхода другого не было. А я считаю: повезло нам. Люди подобрались в общине удивительные. И полезные, по большей части.

– Полезные? В каком смысле?

– Да, полезные. Люди с руками, головой. Кто-то сам сообразил – как воду добывать из проходящего над бункером водопровода, кто-то – вскрыть хранилище убежища помог. Нашли еду там, да одежду, все дела. Быт наладили, в общем, спустя месяц или два. Ну а меня тянуло все наверх, не знаю, как объяснить эту тягу. Мешать мне никто не стал, пошел один из первых я туда, как позже выяснилось.

– И как оно, твое первое впечатление от… Зоны?

Ян вздохнул, собираясь с мыслями.

– Когда я впервые побывал там, я был растерян и напуган. И еще обрадован…

– Обрадован?!

– Да! Тем, что птицы выжили. До этого я представлял себе пустыню, образовавшуюся на месте города, в которой не осталось ничего живого, понимаешь? Будто после ядерного взрыва. Или как после того вируса китайского, в 2020 году, забыл его название… А тут… Я увидел, сколько птиц вьется над городом и рассмеялся. Раз эти пернатые умудрились выжить, решил я, значит и люди могли… Но здесь был и практический интерес: птицы могли быть пригодны в пищу, чисто теоретически.

– Ну да, ну да – закивал Индрек с пониманием.

– Вот ты спрашиваешь, чем мне больше всего запомнился тот день, мой первый контакт со «Стоп-Зоной»? Первым, что я увидел, выйдя на поверхность, была мертвая птица. Она лежала в нескольких метрах от меня и выглядела совсем свежей. И я побежал к ней и схватил ее. Это была чайка. Крупная птица, кило на пять тянула. Я понюхал ее и остался доволен находкой. Положил в рюкзак и утащил домой, в «Убежище». Я думал, что нашел постоянный источник пищи, ведь на птиц можно было научиться охотиться.

Можешь себе представить, каково было мое разочарование, когда я выпотрошил эту тушку и обнаружил внутри кучу… мусора! Желудок чайки был до отказу набит пластиковыми крышками, обрывками пакетов, там были даже целые солнцезащитные очки! Как уж она умудрилась их проглотить, я не знаю… но зрелище то еще. Самое неприятное в этом было то, что весь этот пластик жутко фонил… Вот такую злую шутку с нами сыграла природа.

Рассказал другим – не поверили. Идите, говорю, да смотрите сами, раз так.

Пошли мужики, группой в пять человек, но вернулись только двое. Остальные в «перекос» угодили, а точнее в «покатушки», как выяснилось позже. Жуткая смерть, медленная. Те, кто вернулся, рассказали все, что видели. Вот тогда мне люди, наконец, поверили. И побоялись в другой раз выходить из «Убежища». Никто умирать не хотел, хоть и то, как мы жили, жизнью назвать было трудно. Потом я снова отправился наверх, в «Стоп-Зону». Раз сходил, два, три… И все жив, здоров! Да еще и не с пустыми руками всякий раз возвращался. Выдали мне после этого смарт-браслет. Чтобы я карту Зоны создавать начал. Чтоб отмечал те места, в которых побывал, а еще те, где бывать не следовало. Так я сталкером стал.

Постепенно исследуя подземку, я начал понимать масштабы случившегося и то, что из-себя представляла эта система бомбоубежищ и складов, соединенная между собой переходами и переездами. Все станции метро оказались либо затоплены, либо разрушены. Людей там не было, одни твари, ползущие сверху, «перекосы», да гниль. Я убедился, что люди, вернее, горстка людей, таких как я, смогли выжить лишь в закрытых вовремя убежищах, расположенных рядом с крупными городскими объектами: метромостом, Институтом Технологий, заводами, железнодорожным вокзалом… Однажды добрался я и до бункера в районе бывшей Московской станции и Центрального рынка…

– «Перекати-поле», что ли? – догадался Индрек.

– Это его позже так называть стали. А тогда еще никак этот бункер не назывался, но народу там уже жила тьма-тьмущая… Начал я контакты с местными налаживать. Так и с Голландским стал сотрудничать, заказы брать у него на добычу разных «штуковин».

– А до Дня Перелома кем ты был? Служил, может? – задал еще один волнующий его вопрос Индрек.

Но Ян почему-то не захотел отвечать. Лишь посмотрел исподлобья на проходчика, потом сосредоточенно стал всматриваться вперед, в черноту тоннеля. Оставалось у него за душой что-то такое же темное, как этот тоннель, скрытое очень глубоко, чего бы он никогда не рассказал ни знакомому, ни тем более первому встречному.

– Завязывай уже с допросом – уклончиво сказал он. – Не помню.

– Как это не помнишь? Не хочешь рассказывать – так и скажи, будь честен – судя по голосу, Индрек все же обиделся.

– Не помню – повторил Ян. – Это правда.

– Да ты гонишь!

– Нет, не гоню. Когда шарахнуло там, сверху, я очнулся… сам не свой. Тебе этого не понять, да я и объяснить лучше не смогу. Просто почувствовал себя другим человеком, как бы без прошлого. И, вероятно, без будущего.

– И что, совсем ничего, ни одного четкого воспоминания? Даже из детства?

В голове Яна роились сотни мыслей на этот счет и не меньше отрывочных воспоминаний, но они, как разные кусочки общей картины, никак не могли сложиться в целое. Он отрицательно мотнул головой.

– Ну а моя история довольно-таки банальна, если сравнивать с твоей… – Индрек решил, что настал его черед рассказать о себе.

– Ну все, хорош! Можешь даже не начинать, меня не колышет: кем ты был раньше и как ты очутился в цепких лапах «оператора». И так уже заболтались! А молчание, как известно, золото.

Индрек не настаивал на продолжении разговора, вспомнив о данных им обязательствах выполнять любые команды своего проводника.

Какое-то время они шли молча. Но не прошло и четверти часа, как проходчик снова не выдержал.

– Мне тут одна вещь покоя не дает: легендарный траволатор-убийца на «Тупике» действительно существует?

– Какой убийца? Ты о чем? В первый раз слышу… – хмыкнул Ян, даже не обернувшись.

– Правда? Ну, по слухам на той станции раньше, еще до Перелома, случилась трагедия со сломанным траволатором. Произошел там провал грунта из-за плывуна13 и половина линии этого конвейера в самый час-пик провалилась под землю вместе с людьми… Представь себе: люди спешили домой, с работы, битком набились на траволатор, и тут… бац… все проваливается в тартарары… Говорят, в той ужасной трагедии погибли сотни людей. Многих из них с трудом удалось опознать лишь по фрагментам тел. Пол станции был, по слухам, так сильно залит кровью, что его так и не отмыли до конца. Что думаешь на этот счет? Правду говорят?

– Врут. Не видел я там никакого кровавого пола. Из-под слоя грязи там его вообще не откопать. Да и темно – как у негра в жопе. Это ж тупик!

– Спорить не буду, сам не видел – закивал Индрек. – Да и ты сталкер опытный, раз ходишь в такие далекие рейды!

Яну нечего было добавить к сказанному. Сам себя он авторитетным не считал. Повидал он с дюжину более матерых, чем он, искателей, закаленных в тяжелых рейдах и боях за хабар и собственную жизнь. Несмотря на это, из них сейчас оставались живы от силы трое-четверо: век брата-сталкера короток. Невозможно ежедневно подвергать свою жизнь смертельной опасности и всякий раз выходить «сухим из воды». Такое бывает только в сказках. Суровая же реальность такова, что даже самые опытные исследователи аномалий и собиратели артефактов дохли как мухи в два счета, если от них отворачивалась удача. Без нее ни на поверхности, ни в подземке делать было нечего.

вернуться

12

Все бункеры, расположенные возле крупных станций метрополитена в Мегаполисе-101, имели порядковые номера.

вернуться

13

Плывун – это насыщенный водой грунт, способный растекаться и оплывать. В подземке такие явления не были редкостью.

7
{"b":"679329","o":1}
ЛитМир: бестселлеры месяца