— Очень смешно. Они сегодня хороши? — Я целую макушку пушистой головы, когда Брайан кладёт его на плечо.

— Им не совсем 4 месяца, как плохи они могут быть? — Он выпрямляется и направляется к плите, чтобы поцеловать маму в щеку, а маленький сосёт. — Добрый день, мама.

— Приятного путешествия, Брайан. Где моя внучка?

— Прямо там, в вагоне. Так как маму решили арестовать этим утром, мы должны были поздний ланч в бутылках, так что теперь у нас поздний сон. — Он даёт мне сахариновую улыбку, наливая себе чашку кофе.

— Тебя могут заменить, — проворчала я, покачивая Коллина.

Он смотрит на меня и дарит мне свою глупую улыбку. Несмотря на то, что я знаю, что придётся столкнуться с музыкой, когда она приедет сюда, я бы хотела, чтобы Харпер была дома. Я скучаю по ней.

— Итак, Чамп, вы скажете мне, что случилось? — Брайан практически щебечет, вскакивая на прилавок и потягивая кофе.

Мама выключает огонь под всем, что она готовит, и опирается на стойку рядом с Брайаном. Они оба с надеждой смотрят на меня.

Я чувствую себя так глупо. Я собираюсь позвонить своему терапевту и посмотреть, есть ли у него дополнительное время на этой неделе.

— Я пошла в спортзал этим утром. Я столкнулась с кем-то, с кем у Харпер, по-видимому, был какой-то краткий роман. С ней обменялась словами. Она наконец сказала что-то, что мне не понравилось, и я ударила её. На самом деле, это довольно просто.

Брайан посмеивается.

— Думаю, именно поэтому они называют это простым нападением.

Я нахмурилась.

— Я позволила своему характеру взять верх над собой, и я не должна была этого делать. Будем надеяться, что я смогу справиться с этим с помощью судебного иска, штрафа и отслуженного времени. Я бы лучше не пошла в тюрьму. Не нравится тюрьма. — Я делаю ещё глоток чая, надеясь, что он успокоит мои нервы. — Знаете, если подумать, я никогда не была в тюрьме, пока не встретила Харпер. Теперь я была там дважды. Очень впечатляющие обвинения. Проституция и нападение. — Я должна шутить сейчас, или я клянусь, я заплачу.

Мне определённо нужно позвонить доктору.

Это помогает, когда я поднимаю голову и вижу едва скрытую улыбку мамы на её лице. Она не так злится на меня, как впускает, и в конце концов она меня простит.

*

Фрэнки помогает мне положить последние офисные вещи Келси в коробку для отправки. Он выглядит грустно, что она не вернётся.

— Вам что-нибудь ещё нужно, босс? — спрашивает он меня, почти ради ностальгии.

— Я думаю, что мы хороши, Фрэнки. — Я заканчиваю наклеивать почтовый ярлык на коробку. Завтра она будет дома раньше меня. Счастливая коробка. — Ты, как обычно, получил потрясающую помощь.

Он кивает. Боже, я думаю, он может заплакать.

— Послушай, твоя тётя Кендра может застрелить меня за то, что я говорю это, но когда я выясню, что мне делать, со мной всегда найдётся работа. Ты хороший ребёнок, и тебе будет просто хорошо. Келс и я думаем, что мир из тебя.

— Спасибо. Почему тётя Кендра не хочет, чтобы вы это сказали?

Я улыбаюсь.

— Потому что работа будет в Новом Орлеане. Думаю, она будет по тебе скучать. Но, кто знает, может, мы тоже её украдём.

Следующее, что я знаю, он бросился на меня в медвежьих объятиях, крепко сжимая меня. Я обнимаю его в ответ.

— У нас есть тонна дополнительных комнат. Приезжай к нам в гости летом, хорошо?

Он кивает и отступает от меня, вытирая глаза.

— Ладно. — Прежде чем я могу сказать что-то ещё, он выбегает из офиса.

Я стою там и долго жалею его. Он хороший ребёнок, у которого наконец есть место, чтобы позвонить домой, настоящий родитель в Кендре и светлое будущее. Я буду скучать по нему. И надо оживить его вокруг моей девушки.

Мой мобильный телефон вибрирует на моём бедре, и я тянусь к нему в надежде, что это Келс. Идентификатор звонящего, однако, говорит мне, что это не так.

— Привет, Мэтт.

— Привет, Харпер. Ты готова к обеду?

— На пути вниз, — подтверждаю я, пожимая плечами в куртке и идя к лифту. — Будете ли вы в своём большом лимузине задом перед зданием?

Он тихо смеётся.

— Это бьёт такси.

*

Чёрт, это больно. Доктор отвечает мне, когда он оборачивает мою руку.

— Вы должны были знать по синякам, что это было больше, чем растяжение связок, миссис Кингсли.

— Я чувствовала себя настолько глупо, что просто хотела пойти домой.

— На сломанную руку нечего чихать. Думаю, мы добрались до неё, прежде чем вы могли нанести ей ещё больший урон. С вами всё будет в порядке через две или три недели.

— Отлично. Спасибо. Могу я сейчас пойти домой?

— Да, вы можешь идти, — он дарит мне доску для записей. — Мне нужно, чтобы вы подписали релиз.

Я поднимаю свою перевязанную левую руку.

— Вы шутите, верно?

— Ах, верно. — Он подписывает бумагу вместо меня, и я встаю, чтобы уйти.

Когда я убираю занавес, я вижу Роби, высокого питья воды в пустыне, которая была моей сегодняшней жизнью.

— Келс, дорогая, я попробовал дом, и Брайан сказал мне, что ты пошла, чтобы проверить свою руку. Какое слово, Слаггер?

— Трещиновато.

— Ой. — Он гримасничает. — У меня есть хорошие и плохие новости. Что ты хочешь в первую очередь?

Мы начинаем идти к выходу.

— О, чёрт, давай предостерегаем с ветром. Какие плохие новости?

— Этот небольшой инцидент обойдётся тебе в десять тысяч долларов, чтобы не попасть в суд.

— Это говорит о том, что если ты бьёшь по шлюхе, ты платишь цену. Значит ли это, что обвинений тоже нет? Или только иск?

— Это хорошая новость. Никаких обвинений, никаких судебных исков. Ты сокращаешь чек. Она уходит. Ты также оплачиваешь все разумные и необходимые медицинские счета.

Я киваю.

— Хорошо. Могло быть и хуже.

— Могло бы быть намного хуже, учитывая твою знаменитость и богатство. К счастью, у тебя есть замечательный адвокат. Я также договорился о разрешении кляпа в поселении, поэтому, когда её челюсть заживёт, она не сможет говорить об этом.

— Я думаю, что люблю тебя.

— Рад это слышать, потому что есть ещё немного плохих новостей. Я ничего не мог с этим поделать.

— Какие? — Я стону.

— Они отбуксировали твою машину. Видимо, ты припарковалась в запретной зоне.

Я сопротивляюсь желанию ударить себя головой о стену.

— Я должна была остаться в постели сегодня. — Я смотрю на моего зятя. — Мой новый «Мерседес», находящийся сейчас в городе, изобилует партией, разбрызгивающейся и застрявшей в течение дюйма его жизни, не так ли?

— Вероятно.

— Ты хочешь подвезти меня до дома?

— Разве ты не хочешь поехать за своей машиной? — его тон невероятен.

— Я хочу поехать домой и принять горячую ванну до того, как Харпер вернётся домой. Я хочу убедиться, что дети купаются и готовы к маме, когда она вернётся из Нью-Йорка, и я хочу притвориться, что этого дня никогда не случалось завтра. Я заберу свою машину завтра, когда смогу притвориться, что она убежала из дома и была найдена местным «мерседесом» или кем-то ещё.

— Это не просто большая река в Египте, не так ли?

— О, нет, это очень реальная часть моего внутреннего существа в данный момент. — Я протягиваю ему руку, и мы направляемся в гараж. — Это будет в течение следующих нескольких часов, по крайней мере.

*

Я думаю, что это почти абсурдно, что Мэтт и я едим в этом погружении в ресторане. Расположенный на Верхнем Вестсайде, это мексиканско-китайский ресторан. Я даже не знала, что такая комбинация существует. Это не элегантная столовая высокого класса, которую я ожидала от такого богатого человека, как мой тесть.

— Это наш маленький секрет, Харпер, — говорит он, словно читая мои мысли. Он бросает бумажную салфетку на колени и бросает шёлковый галстук через плечо костюма, чтобы защитить его от капающих начинок. — Аманда жевала бы меня несколько дней, если бы знала, что я здесь кушаю. — Он берёт огромный буррито и кусает.