И мы ждём.

Рядом с нами Роби и Кларк бросили свои линии. Папа возвращается туда, откуда он установил проволочные ловушки. Я думаю, что папа любит ловить раков, поэтому он может носить свои бёдра. Мама ненавидит вещи и заставляет их хранить их в гараже. Вне поля зрения.

— Харпер, это будет хорошо, если ты будешь рядом с Breaux Bridge в этом году.

Я киваю с энтузиазмом. Я люблю фестиваль Breaux Bridge. Это один из крупнейших праздников раков в этом районе, недалеко от Лафайета. Одна из моих любимых частей — гонки на раках. Это и еда. В детстве я бы не ела накануне, поэтому у меня было бы много места.

— Поп-поп?

Папа смотрит на свою кружку кофе.

— Да?

— Бабушка выросла здесь, верно?

Папа кивает и указывает на север и запад.

— По этому пути. Она и её мама и папа и семь братьев и сестёр.

— Семь?

— Семь. Амбруаз, Жан, Пьер, Энн, Мадлен, Реми, Жак, а потом твоя бабушка. Она была их ребёнком.

— Бабушка была ребёнком?

О, Господь, никогда не позволяй маме услышать этот вопрос. И Роби, и я скрещиваемся. Папа смеётся и похлопывает Кристиана по колену.

— На самом деле выглядела как твоя младшая сестра Келли. Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, что Реми и Джек сделали со мной, когда ухаживали за твоей бабушкой? — По настоянию Кристиана папа продолжает свою историю. — Однажды меня пригласили на ужин к Нонни. Так что я появился, выглядел очень мило в костюме, пытаясь произвести на них впечатление. Нонни посмотрела на меня, а затем сказала Реми и Джеку, чтобы они взяли меня за едой. Я подумал, что мы просто пойдём в коптильню, но мы продолжали идти. Мы вошли в лачугу на краю болота, а затем в лодку. Реми посмотрел на меня и спросил, знаю ли я, как использовать дробовик.

— А ты?

Папа кивает.

— Конечно. Поэтому я сказал, что сделал, и он вручил мне один. Затем Реми взял это копьё в одну руку, и к нему была прикреплена длинная верёвка. Джек вытащил нас в болото, и мы наблюдали и ждали. Скоро, самый большой аллигатор, которого ты когда-либо видел, высунул глаза из воды.

— Большой как, дедушка?

Папа широко расставил руки.

— Больше, чем это. — Глаза Кристиана округляются. — Ну, прежде чем я узнал, что случилось, Реми взял это копьё и воткнул его в аллигатора, прямо в затылок.

— Ау!

— Да. Это то, что подумал гатор. Он оторвался так быстро, как только мог, взяв Реми с собой за борт. Реми висел на верёвке для дорогой жизни. Я посмотрел на Джека, он только пожал плечами и начал брать лодку туда, где находились Реми и этот гатор. Нам всем троим пришлось втянуть этого мальчика в нашу лодку и отвезти его обратно к дому Нонни.

— Ты ел его, дедушка?

— Конечно, мы сделали. Не той ночью, тем не менее. Меня пригласили назад пару дней спустя.

— Ты выглядел красиво, когда вернулся?

— Я думаю, это был способ Нонни сказать мне не носить костюмы.

Роби качает головой.

— Нонни нравится донести свою мысль странным образом.

— Странно, но эффективно, — поправляю я. Я целую Коллина в голову. Он начинает немного извиваться, поэтому я знаю, что он не спит. Он будет хотеть еды через несколько минут. Посмотрим, добились ли мы с Кристианом успеха в первую очередь. — Хорошо, Кристиан, начни очень медленно рисовать свою линию к себе. — Не хочу напугать любого из них раками.

Он хорошо слушается, двигаясь с правильной скоростью. Когда он вытаскивает его из воды, я протягиваю сеть, чтобы поймать двух висящих.

— Да! — восклицает он, размахивая кулаком.

Чёрт, это мило.

Я смотрю на двоих в сети. Наиболее распространённым видом раков в заливе является красный болотинский. Взрослые растут примерно до четырёх дюймов в длину, все остальные слишком молодые.

— Похоже, ты поймал одного хорошего человека и одного парня, которого мы должны отпустить к его маме. — Я сваливаю двоих рядом с нами в противень маминого папы, украденного давным-давно с этой целью, чтобы разобраться с молодыми.

Я бросаю того, которого мы возьмём в холодильник.

— Как ты можешь сказать, Танте?

Я указываю на один оставшийся.

— Ну, для начала это мало. И видишь, как он больше зелёный, чем красный? — Кристиан кивает. — Взрослые тёмно-красные сбоку и чёрные сзади. Какого цвета хвост?

Кристиан пристально вглядывается.

— Это коричневый с коричневыми полосами.

— Это значит, что это ребёнок. Отпусти его домой. Мы приедем к нему позже.

Кристиан берёт кастрюлю и бросает малыша обратно в воду.

— Когда Коллин достаточно большой, чтобы ловить рыбу?

Я улыбаюсь.

— Нет, немного раньше, маленький человек.

*

Я делаю ещё один глубокий вдох. Я прочищаю горло, зная, что это не я так пахну, и Бреннан не каталась в грязных ямах с тех пор, как недавно вернулась с Брайаном. На самом деле, когда я последний раз проверяла их, они оба расположились на полу в гостиной. По-видимому, шоппинг с Grandmere Cecile — очень утомительный опыт.

Я медленно закрываю дверь в холодильник и вижу, что Харпер и мой сын стоят на кухне. Коллин подпрыгивает в рюкзаке, а Харпер стоит там с глупой улыбкой на лице.

— Привет, дорогая, мы дома.

Как будто я не могу сказать.

— И вы принесли с собой половину болота и большую часть запаха.

— Мы хотели поделиться с тобой опытом.

Она пытается наклониться и поцеловать меня, но я положила палец прямо на её лоб, останавливая её.

— О, нет, спасибо. У меня было достаточно опыта для этой жизни. Если бы я хотела покататься на болоте, я бы пошла с тобой.

Она фыркает.

— Будто.

— Точно, — поддразниваю я, указывая на ближайшую ванную. — Я предпочитаю хранить свою грязь в отделе новостей и в спальне, Таблоид. Поэтому, если ты собираешься в ближайшее время даже близко приблизиться ко мне, ты пойдёшь и вымоешь своё тело и позаботишься о том, чтобы вычистить небольшую вещь, которая мне, вроде как мой сын, пока ты у него.

Ей нужно время, чтобы Коллин помахал мне.

— Привет, мама! Я здесь. Хочешь поцеловать меня?

— Не в твоей маленькой вонючей жизни, приятель. Скажи маме, чтобы она сначала приняла тебя в душ.

— Хорошо. Тогда ты меня поцелуешь? — Я должна смеяться, поскольку разговор продолжается с ним.

— Абсолютно. Убедись, что она моет у тебя за ушами.

Она прячет его лицо за его руками. Он смеётся и жуёт её пальцы.

Харпер говорит от имени Коллина:

— Оу, мама.

Мой первый официальный протест «Мама, мама».

— Продолжай. Убирайся, прежде чем я отправлю тебя спать с Камом сегодня вечером. Ты заставляешь мои глаза слезиться. Молоко свернётся потом.

Она начинает идти к двери, но затем разворачивается и делает быстрый бросок для поцелуя. Мой палец возвращается к её лбу.

— Не заставляй меня ранить тебя, Стад. — Я поднимаю гипс. — У меня есть сила. Иди почистись.

Харпер смеётся и сдаётся, неохотно направляясь к душу.

*

Я не могу поверить, что мы этого ещё не сделали. Неужели прошло уже более четырёх месяцев с тех пор, как эти двое вошли в нашу жизнь? Я чувствую, что у нас они были всегда, и я чувствую, что они у нас были, но на мгновение. Быть родителем так странно.

Я поправляю одежду Бреннан. Она такая красивая маленькая девочка. Она украшена тёмно-зелёным атласным платьем с бантом и изображением сахара и специй. Её волосы теперь начёсываются, давая ей такой же ангельский взгляд на её мамочку. Только вчера она начала пытаться поговорить с нами. Мы были так взволнованы. Я сомневаюсь, что мы будем чувствовать себя так же через шестнадцать лет. Но теперь, когда мы с ней разговариваем, она начинает лепетать бурей. Это определённо, и это определённо разговор с её стороны. Я бы хотела, чтобы у нас был переводчик.

Коллин выглядит очень привлекательным. На нём тёмно-синий костюм с подтяжками из ткани. Дайте мальчику портфель, и он готов для юридической фирмы. Роби назвал его помощником, но Джеррард сказал, что он может быть стажёром в законодательном органе. Угадайте, что это отвечает на вопрос семьи о том, планировал ли Джеррард баллотироваться в сенат штата в следующем году. Я не знаю, что было бы более коррумпированным в Луизиане, политике или законе. Это в значительной степени.