– Аминь, – пробормотал Истон и отпустил мои руки.

– Аминь.

Люсинда прочистила горло.

– Истон, прости, что прерываю, но у меня кое-какой вопрос по бухгалтерской книге. Ты не мог бы помочь мне перед уходом?

– Конечно, – ровным тоном отозвался он. Словно и не погружался только что внутрь моей вагины. – Дай нам еще пару минут.

Люсинда натянуто улыбнулась.

– У этого парня не все в порядке с головой, – сквозь стиснутые зубы пробормотала она. – Клянусь, иногда у меня от него мурашки.

Мы с Истоном повернули головы, уставившись в окно, куда смотрела Люсинда. Неподалеку стоял Бобби, держа грабли, и не отрывал от нас взгляда. Я удивленно охнула, а Истон зарычал.

– На самом деле, Люсинда, я прямо сейчас загляну в гроссбух. А потом поговорю с Бобби, – он послал мне извиняющийся взгляд. – Можешь пока почитать какие-либо из выделенных отрывков в Библии, пока я со всем разберусь?

Я кивнула, обеспокоенно взглянув на него. Бобби расскажет всем о нас? У меня не было никаких сомнений, что он нас видел. Люсинда шаркающей походкой вышла из кабинета, а Истон лишь быстро поцеловал меня в губы, прежде чем ушел, оставив изучать Библию. 

Истон

Я не хотел увольнять парня. Действительно не хотел. Но ему определенно нужно было избавиться от этих преследовательских штучек. Когда я утром увидел, как Бобби подошел к Лэйси у церкви, заставив вжаться в дверь, то готов был оторвать его от нее и надрать задницу. К счастью, он лишь вторгся в ее личное пространство. Не коснулся.

Пока что.

Внутри поднялось раздражение.

Бобби был непредсказуем, как и любой с подобным повреждением мозга. Такие думали иначе, чем большинство людей. Я уже наблюдал, как Бобби иногда действовал импульсивно и говорил странные вещи. Много раз замечал, как он пялился на девушек-прихожанок. Но раньше меня это никогда не беспокоило.

До этого самого момента.

Пока Бобби не стал посягать на то, что принадлежало мне. А Лэйси совершенно точно была моей, черт побери. Было совершенно безрассудно и безответственно трахать ее в церкви, но я сделал это и ничуть не жалел. То есть, жалел, но не о самом сексе. Меня грызло чувство вины, ведь я взял ее довольно грубо, и это в божьем то доме. Я умирал от желания сейчас же забрать Лэйси домой, где не придется спешить или бояться, что нас застукают. Где не было иконы Иисуса, смотревшего на меня сверху-вниз, будто напоминая, каким я был грешником. И конечно, где нам не придется волноваться о жутких вуайеристах.

Я вышел на улицу и увидел Бобби, сгребавшего листья, словно он только что и не видел, как я загонял свой член в подростка. Однако ярко-красные щеки его выдавали. Застонав, я направился к нему.

– Эй, Бобби, – позвал я. – Найдется минутка, чтобы поговорить?

Он кивнул, но и не попытался встретиться со мной взглядом.

– Я хотел бы извиниться за то, что ты подсмотрел. Это очень личное, и мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, – пробормотал я.

Он поднял голову, и в его обычно добрых глазах вспыхнул гнев.

– Лэйши крашивая. Я люблю Лэйши.

Я стиснул зубы.

– Лэйси очень красивая, но она моя, – резко ответил я. – Мне бы не хотелось, чтобы ты в будущем когда-либо загонял ее в угол или наблюдал за ней, когда она считает, что одна. Понял?

– Я тоже хошу Лэйши, – Бобби нахмурился, сморщив длинный шрам на лбу.

Я подошел ближе и сердито посмотрел на него.

– Ты не получишь ее, приятель. Извини.

– Я вошьму ее в следуюший раш.

В моих жилах застыла кровь, и я схватил Бобби за плечи.

– Тебе нравится у нас работать?

Он кивнул.

– Что ж, если хочешь сохранить свое место, то послушаешь меня и отстанешь от Лэйси. Все ясно? Твои комментарии и действия граничат с основанием для расторжения трудового договора.

Ноздри Бобби раздулись.

– Но...

– Мне нужно вызвать твоего отца?

Его глаза расширились.

– Нет, не надо швать папу.

– Тогда ладно. Договорились. Больше не стой и не подглядывай в окна. И не следи за хорошенькими девушками. Просто убирайся в церкви и ухаживай за территорией. После иди домой. Все. Ты понял, приятель?

Бобби обреченно кивнул.

– Ты любишь ее, проповедник?

Сердце бешено заколотилось в груди, и я ответил ему правдой.

– Похоже, я двигаюсь в этом направлении быстрее, чем мне бы хотелось. А теперь возвращайся к работе.

Я потрепал его по влажной от пота голове, и Бобби рассмеялся. Очевидно, мы разобрались с проблемой, но время покажет. 

– Я повезу Лэйси домой, – объявил я Люсинде, как только мы расправились с бухгалтерскими книгами. Она все еще была глубоко на них сосредоточена, потому лишь отмахнулась от меня. Слава богу, Бобби уже уехал, и мне не терпелось забрать мою девочку к себе. Но когда Лэйси подошла к моему мотоциклу на улице, она нахмурилась.

– Я должна ехать на этой штуке без нижнего белья в платье? – Лэйси выгнула свою золотистую бровь, уголки ее губ слегка приподнялись в улыбке.

Рассмеявшись, я протянул ей шлем.

– Никому, кроме себя, я не позволю заглянуть тебе под платье. Поняла, лисичка?

Как только Лэйси надела шлем и устроилась позади меня, я сорвался с места. Она крепко меня обнимала, и это сводило с ума, ведь я знал, что к моей заднице прижималась голая киска. К тому времени, как мы доехали, мой член стоял твердо, как Даллас. Однако как бы мне не хотелось тут же засунуть его в Лэйси, мы приступили к нашей обычной субботней рутине.

Телевизор.

Разговоры обо всем на свете.

Короткий сон, а потом пицца.

Снова телевизор.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я низким и хриплым голосом.

Лэйси лежала, облокотившись на меня, но теперь приподнялась.

– Все хорошо. А что?

Я провел пальцами по ее бедрам.

– Я имел в виду, как дела у тебя между ног, – пробормотал я.

Щеки Лэйси покраснели, и она прикусила нижнюю губу.

– О. Там. Такое чувство, что туда нужно обратить некоторое внимание.

Я усмехнулся и убрал прядь волос с ее глаз.

– Неужели? Языком? Пальцами? Или членом?

Лэйси сглотнула.

– Может, всем.

– Что ж, тогда лучше пойти и посмотреть. Мы попросту теряем дневной свет.

Когда я поднялся с дивана и подхватил ее на руки, Лэйси взвизгнула. Я направился по коридору в свою спальню. Оказавшись внутри, я посадил Лэйси на кровать и стащил с нее платье. Мне нравилось смотреть на ее медового цвета кожу. Такую сладкую на вкус.

Не отрывая от нее взгляда, я стал расстегивать пуговицы так быстро, как только мог. Отбросив рубашку, я стянул майку, и глаза Лэйси расширились, когда она увидела мою грудь.

– Ух ты, – восхищенно выдохнула Лэйси.

– Что?

– Эта грудь. То есть... – она замолкла, а ее взгляд опустился к моим нижним кубикам на прессе. – Я и не знала, что ты везде расписан. Хочешь сказать, хорошему мальчику-проповеднику приходится прятать все это под одеждой?

Пожав плечами, я расстегнул пуговицу на джинсах.

– Я не везде расписан.

Лэйси облизнулась, отчего мой член дернулся в штанах.

– Докажи.

Не сводя взгляда с ее прелестных губ, я расстегнул молнию на джинсах и стянул их, бросив на пол. Когда я пальцами зацепил пояс черных боксеров, Лэйси прикусила свою пухлую розовую губу. Стянув ткань с бедер, я с удовольствием услышал стон, сорвавшийся с ее губ. А когда мой толстый член покачнулся, глаза Лэйси заблестели желанием. Я потянулся за презервативом, лежащем на тумбочке, разорвал фольгу и натянул его на член.

– Здесь у тебя нет татуировок, – отметила она.

– А у тебя их нигде нет.

Ее глаза, мгновение назад пылавшие желанием, потускнели, и Лэйси отвела взгляд. Эмоции сменились так быстро, что если бы я не следил за каждым движением ее ресниц, каждым вздохом, наверняка пропустил бы это. Подойдя к ней, я повалил Лэйси на спину и накрыл ее своим телом. Член болезненно пульсировал, прижавшись к ней, но я последовал велению сердца.