– Все интересуются большими делами, – продолжал порыкивать вожак. – Войнами, выборами, покупками олигархов. И совсем не обращают внимания на изменение природы мышления обычных людей. А всё дело в них, в «субстрате», их состоянии сознания. То, что невозможно было нам провернуть на земле сто лет назад, теперь уже законодательная норма во многих странах. Люди постепенно превращаются в нас, но это не значит, что в ближайшем будущем мы станем братьями. Просто руками людей мы сделаем то, что пока не можем сами. А если ты вспомнишь о законах кармы, то поймёшь, на ком будет ответственность за содеянное.

«Геббельс, похоже, был их лучшим учеником», – подумал полковник при этом пассаже. Он продолжал молча слушать и оценивать в уме создавшееся положение, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход. Пока выхода не было.

Вождь продолжил вещать:

– На земле мы смещаем точку прицела. Мы давим, а человечество боится нас. Разумеется, не нас в этом виде, большинство вообще считает наше существование вымыслом. Люди думают, что где-то в диких лесах бродят с десяток снежных людей-йети, не подозревая, что нас миллионы, и мы представлены почти на всех этажах реальной земной власти. Когда человек отходит от правды, он с лёгкостью начинает верить в ложь.

Люди боятся власти, считая это нормальным построением своих государств. Но бояться надо не нас. Бояться надо Бога. Ведь сказано: судьба, иначе – Бога суд.

– Ты слышишь и понимаешь, что я говорю? – громче спросил вожак.

Полковник покорно кивнул головой, не сочтя нужным что-либо произносить. Он подумал, не испробовать ли, например, внезапный прыжок, но решил, что сейчас это будет отчаянным шагом, потому что ближайшие соседи вожака разорвут его на части, даже если ему удастся в полёте свернуть зверюге шею. А полковнику хотелось стать отцом и папой. «Если ликвидировать вожака, то на некоторое время всю их звериную пирамиду тряхнёт, но она не развалится. На вершину придёт вон тот, слева или уж совсем громадина справа. И всё же внезапный рывок остаётся моим единственным шансом. Пока единственным», – крутил в голове у себя полковник, одновременно пристально наблюдая за рыкающим вожаком, выжидая удобный момент.

– Бог – истина, а мы предлагаем идеальные решения. Это две крайние ипостаси Троицы, иначе – Господа или справедливости. Господь – хозяин всего, это формула и форма совершенства и справедливости, то есть Вселенной и Мира. Почему мы ещё не полностью установили свою власть на земле? Возимся с людьми столько тысяч лет? У нас есть маленькая проблема, – вожак прищурился, – наличие души в людях. Мы пробовали её покупать, совращать, но оказалось, для многих людей – это не товар. Русские, вообще, готовы спиться до смерти, умереть, но душу не продают. Своих ставленников мы выращиваем особо и вместо души при рождении помещаем в них свою инфернальную программу…

Так вот, душа человеческая тянется к Богу, то есть к истине. Это понятно, ребёнок следует за родителем. Поэтому мы бросили все свои силы, чтобы представить Истину в ужасном виде. Не многим позволено любить ужас.

При этих словах искра уважения промелькнула в глазах вожака, когда он смотрел на полковника.

– Поскольку наша вековая работа увенчалась успехом, человечество, в конце концов, отвернулось от Истины и стало жаждать Идеала. Идеал прекрасен, любить его так просто. И тут мы со своими идеями. Идеал прекрасен – и это женщина, её тело. Истина ужасна – это мужчина, его дела. Господь – встреча мужчины и женщины, по-другому, тело и дело единое. Ты знаешь, что за последние десять лет нам удалось сменить традиционные взгляды на справедливое устройство мира и внушить людям – жить раздельно: женщинам с женщинами, а мужчинам с мужчинами. Мы разъединили тело и дело, разрушили единение, подсунув свой Идеал. Пройдёт время ещё двух-трёх поколений и человечество полностью перейдёт на нашу сторону, что значительно усилит наши позиции во Вселенной.

Полковник дождался паузы и произнёс:

– Вы действуете на основании своей природы, но тем самым пилите сук, на котором сидите. Ведь если завтра воцарится ваш Идеал, послезавтра не будет тебя и твоих детей. Суди сам: Бог – дело, оно же – время, сила, Муж. Дьявол – тело, пространство, поле и Жена. Господь – зерно, имеющее Силу произрастать на поле. Господь сам и Сеятель. Когда все мужчины и женщины станут жить сами с собой, исчезнет поле и сила, потому что Господь отвернётся в своём триединстве от этого участка Вселенной и здесь возникнет ничто. Нас, людей, вы губите, но когда достигнете своего Идеала, это будет для вас катастрофа.

Вожак оторопел, задумался, испытующе глядя на полковника.

Русь перевёл дух и снова начал подумывать о прыжке.

«Николай Павлович это вряд ли бы одобрил. Наш Наставник – человек талантливый во всех отношениях, но риск не одобряет. Каким он был в молодости? Но сейчас прежде всего консервативный», – крутил фразу за фразой в своей голове полковник.

Вдруг внезапно вожак спросил:

– Страшно тебе?

«Может, меня только разыгрывают», – мелькнуло у полковника в голове.– Может, зверюга устроил это представление, чтобы интеллектуально унизить меня перед своими соплеменниками, а потом уничтожить? Или он хочет завербовать меня в свои союзники? Но и эта мысль малоутешительна. Если бы он хотел меня сломать, то сейчас увидел, что это будет не так-то просто. Следовательно, в конце этого действа меня ждёт казнь».

– Мне уже вынесен приговор? – спросил полковник в надежде что-нибудь уловить.

– Смертный приговор, – уточнил вожак.

– Как видно, приговоры выносишь ты сам, но любишь рассуждать о справедливости.

– Не я их выношу, – бровастый нахмурился. – Ты должен знать, что не я, так что не прикидывайся дурачком.

Полковник молча соображал, что если удастся затянуть разговор ещё немного, то стемнеет и будет больше шансов испробовать номер с прыжком.

– Ты воображаешь, что разбираешься в законах мироздания, – продолжил вожак, – но это тебе удаётся только потому, что ты настоящий дурак. Не будь дураком, ты бы совершил попытку убежать, пока тебя сюда вели. Тебя бы это не спасло, но, по крайней мере, затруднило бы мою задачу. Устраивать с нами догонялки – чистейшая глупость. Эти места мы знаем как свои пять пальцев. Даже если бы ты где-нибудь затаился, мы послали бы наших даков осмотреть всё с высоты и, уж поверь, они нашли бы тебя, будь ты ростом с мизинец.

Сейчас ты находишься здесь, но ментально связан с эгрегором глупцов, ищущих истины. Согласившись с моим правом вершить твою судьбу, ты пошлёшь импульс всем земным смельчакам, что сюда стремиться не нужно. Здесь абсолютная наша власть.

– Я пришёл, чтобы разобраться во всём, – сказал полковник, лишь бы не молчать. – Мне хотелось знать, до каких пределов распространяется ваше влияние.

На поляне послышалось что-то вроде кашля – это вожак засмеялся с явным превосходством, не спуская, однако, с полковника глаз.

– Ты посматриваешь на небо. Зачем? Ведь сказано не-Бо – нет Бога. Но сказано и не-Беса – нет Дьявола. Твой Бог и твой Дьявол – внутри тебя, в твоей душе. Она живёт в середине тела, где живот, там и жизнь. Когда я заберу твою жизнь, истечёт суть твоего мира: всего, что ты любишь. Тогда там, на земле, – вожак мотнул головой куда-то в сторону, – станет больше безысходности. Не станет тебя. Нам будет легче управлять оставшимися и ещё не согласными с нашим устройством их жизни.