Или, все же, Галька-то и настучала? Помня ее злорадство, когда уволили Катерину… А еще ревность ее, которую невозможно было ни предотвратить, ни утихомирить… Да нет, характер у девчонки, конечно, был гадкий временами, особенно, если что-то угрожало ее благополучию и комфорту, но на подлость она пойти не могла.  Арина решила, что надо жить по принципу «не пойман - не вор», иначе совсем будет свинством, если обвинять в своих бедах и проблемах всех, кто под руку подвернется.

- Ты поняла меня, я надеюсь? - Девушка на автомате кивнула головой, с ужасом осознавая: она задумалась настолько глубоко, что не слышала последнюю часть речи директора. Просто кивала, готовая согласиться со всем, в чем ее еще обвиняют, лишь бы окончить экзекуцию поскорее… И не ожидала, что придется отвечать еще на какие-то новые вопросы. Теперь оставалось надеяться, что ни на что страшное и противозаконное она сейчас не подписалась своим кивком.

- И не дай бог, я еще раз услышу от кого-нибудь, что ты трешься рядом с Назаровым! - Рина даже не сразу сообразила, кто такой этот Назаров, и когда она с ним могла где-то тереться… А ведь речь шла о Сергее, Александровиче, которого по фамилии никто и никогда у них не звал…

Когда сообразила, глаза испуганно вскинула: ей только этих обвинений для полного счастья не хватало.

- Не надо так на меня смотреть, словно овечка невинная. В твоем случае, это выглядит, как тупая овца. - Обидно, оскорбительно, однако, молча проглотила. - Я все про всех вас знаю, Родионова. Даже если вам кажется, что чего-нибудь не заметила. Поэтому даже не думай, что обведешь меня вокруг пальца. 

- Хорошо. - А что тут спорить, если она не собиралась никого обманывать? Тем более, «тереться с Назаровым»? Оно ей надо, разве? Только бы понять еще, откуда у этого обвинения растут ноги…

- Еще раз узнаю про ваши шашни, вылетишь отсюда, как миленькая. У нас б…ство  в коллективе запрещено. - И это ей сообщил человек, который совсем недавно от всей души поздравлял со свадьбой официантку, вышедшую замуж за их же повара по залету. И это у нее шашнями не считалось.

Но сказать такое в лицо Ирине Петровне - сродни тому, как потыкать голой рукой в гадюку. И это Арина ясно понимала.

Поэтому ей оставалось лишь снова кивнуть и со всем согласиться:

- Я вас поняла. Даже намека на шашни не будет. Я буду вести себя идеально. Еще раз прошу прощения, Ирина Петровна. - Тошнило и от этих слов, и от своего униженного тона. Но у Арины не было запасного аэродрома, чтобы вот прямо сейчас взять и уволиться со скандалом.

- Свободна. Мне тебе больше нечего сказать. - Противным, отстраненным голосом. И тут же уткнулась взглядом в монитор компьютера. Будто Арина для нее - пустое место.

Нет. Показалось, что не замечает: когда девушка подошла к выходу, услышала в спину:

- Сергею скажи, чтобы зашел ко мне.

Арина передала распоряжение, проследила взглядом, как парень скрылся за дверью, а потом услышала новые, лишь слегка приглушенные стенами, возмущенные крики.

Серега любил женщин, а они любили его. На этом, в общем-то, и можно было бы поставить точку. Потому, что и так все ясно. Женский пол никогда не обделял его вниманием и лаской, а парень от этих благ никогда не отказывался. Более того, зная о своей привлекательности и обаянии, не стеснялся пользоваться дарами, доставшимися от природы, а может, и от непутевых предков. Какими были родители, Сергей почти и не знал: мать и отец родили его очень рано, испугались ответственности и навалившихся забот, поэтому бросили ребенка на бабушку с дедом, а сами свалили куда-то в неизведанные дали. Официальная версия - на заработки, чтобы материально обеспечить сына и родителей, а по факту - просто сбежали подальше, так как помощи от них семья Сережи так и не увидела. Но мальчика это не сильно и огорчало: бабушка и дед окружили его заботой и вниманием, каких не всякие родные мать с отцом готовы подарить. А еще куча дядек и тетушек по отцовской линии нещадно пеклись о нем и баловали. Бывало, и подумается пареньку, что надо бы о маме погрустить, да многочисленные родственники тут же от грусти отвлекали. Вот и не мог сказать Сергей, в кого он пошел, такой весь из себя привлекательный и обаятельный: в отца ли, в мать ли… Родню по матери он вообще никогда не видел, она в их селе была приезжей, залетела ненадолго, а потом и улетела, да еще и отца его с собой прихватила. Никаких данных о себе не оставила, да никто ее особенно и не разыскивал. Бабка Евдокия о сыне своем Александре, беспутном, грустила, конечно же, но ей тоже особенно некогда было горевать: Сережа был внук не единственный, старшие дети (два сына и три дочери) тоже своих малышей постоянно подкидывали, поэтому забот ей и без пропавшего Сашки хватало. Но, несмотря на большую, шумную и беспокойную семью, Евдокия умудрялась одарить внучка - почти сиротку - безграничной заботой и лаской. И, что самое главное, никто из других детей никогда не обижался за то, что бабушка его среди всех выделяла. Ну, а у деда, в честь которого Сергей был назван, кажется, другого света в жизни и не было, кроме его ненаглядного Сережи.

Может быть, от того, что рос он в любви и заботе, парень никогда, ни на секунду не сомневался, что он - один из лучших, наидостойнейших,  первосортнейших людей.  Эта уверенность ему в жизни очень хорошо помогала: там, где другие пасовали, Сергей добивался всего лучшего, не напрягаясь особенно. Не стеснялся просить, когда это было нужно, не отказывался брать, когда предлагали. Не видел ничего зазорного в том, чтобы дорогу в жизни не лбом прокладывать,  пробивая все двери, а открывать их с помощью улыбки, смекалки, иногда хитрости, иногда - сговорчивости…

В том, что касается женского общества, было и того проще. Особенно и напрягаться не приходилось, чтобы получить внимание, заботу, нежность и страсть. Главное - подойти правильно,  с нужной стороны и в нужное время, а дальше все само собой складывалось.

Самое забавное, что к его тридцати годам женские прелести Сереге  так и не приелись. Девушки не стали ему скучны или неприятны, сам Сергей не начал, вдруг, ощущать себя циником или этаким прожженным бабником, который женщин меняет как перчатки. Расскажи ему кто про таких вот «скучающих мачо», он бы посмотрел с недоумением и расхохотался. Более того, не поверил бы. А еще постарался бы доказать, что такого на свете просто не бывает. Эти мужики только лишь притворяются. Ибо «зажраться» женской любовью невозможно. Или они просто нормальных баб не встречали. А от нормальных оторваться просто нереально. Как только оторвешься от одной - тут же к другой прилепишься. Надо сказать, что и сразу за двумя ухлестывать он тоже не стеснялся.

Иногда и промахи случались, конечно. Не с каждой, на которую глаз положил, закручивались отношения и любовь. Но у него всегда было несколько других красоток на примете, с которыми он тоже безбожно флиртовал. При этом, флирт всегда был филигранно точным: никаких конкретных обещаний и обязательств не звучало; ни одна девушка не слышала от него откровенных признаний и предложений; но при этом каждая была уверена, что только в нее Сережа влюблен без памяти, а все остальные - это так, просто привычка всем улыбаться, ничего серьезного не означающая.

На новом рабочем месте привычку флиртовать Сергей не потерял. Она уже давно стала частью его натуры, позволяя за легкими, ни к чему не обязывающими улыбками и словами прятать свои проблемы. А они были у него, как и у каждого нормального человека. Но всегда приветливый, постоянно готовый помочь, никогда ни на кого не поднимающий голос, Сергей Александрович казался всему окружению просто идеальным рыцарем без страха и упрека. Он уже настолько привык к этому образу, что даже когда очень сильно уставал, по привычке старался ему соответствовать.  Маски, они такие - если долго не снимать, прирастают к лицу намертво, потом без кожи не отнимешь… Это не сам Сергей фразу выдумал. Услышал где-то, но  очень сильно ему по душе пришлась, хоть никогда и ни с кем не делился ею.