Арбуз угрюмо наблюдал, как Фоня надевает вытертый пиджак, появлявшийся на нём в исключительных случаях.

– Всё-таки решил меня продать? – тяжело вздохнул Арбуз. – Твердо решил, да?

– Пойми, нет у меня другого выхода, кормить тебя нечем, – печально ответил Фоня.

– А ты не корми! На то я и кот, чтоб самому добывать себе пропитание, сам обо всём позабочусь!

– Совесть меня мучает, – развёл руками Фоня. – Со мной ты живешь, я должен о тебе хлопотать, но, как видишь, не могу. Самому есть нечего, за дом платить нечем, отымут его скоро и окажемся на улице. А так выручу денег немного, за дом заплачу и тебя в теплый угол пристрою.

– Эх, не пил бы ты, Фоня и не пришлось бы меня продавать! – в сердцах отрезал кот.

– Что ж я могу поделать, Арбузушка? Болезнь у меня такая. Дай-ка, причешу тебя.

Фоня взял гребёнку и подошел к коту. Арбуз был единственным существом на свете, которое его любило. На глаза Фони навернулись слезы и он принялся аккуратно причесывать пушистую шерсть рыжего полосатого кота с изумрудно-зелёными глазами.

– Так-то лучше, – Фоня отступил на шаг. Сквозь пыльное окно падал солнечный луч, казавшийся таким же рыжим и пушистым, как Арбуз. – Может, тебе ленту на шею повязать?

– Ещё чего! – сердито фыркнул кот. – Мне, солидному коту, какой-то глупый бант, будто я кошка или котенок сопливый! Я и так красивый!

– Это верно, – хозяин тепло улыбнулся, глядя на него. – Пойдем, что ли?

– Эх, а не передумаешь? – спросил кот без особой, впрочем, надежды.

– Нет, дорогой мой, негодный из меня хозяин. А так ты в хорошие руки попадёшь, о тебе заботиться станут…

– Хорошие руки, как же! Все вы, люди, одинаковые! Вот так живешь с человеком, любишь его, а он тебя бац – и продает!

– Не изводи ты меня, – вздохнул, отворачиваясь, Фоня. – Идём, пока рынок не закрылся.

Он открыл дверь и Арбуз нехотя поплелся к выходу, в последний раз бросив взгляд на свой дом.

На Птичьем рынке Арбуз не был ни разу. Это место внушало тревожные чувства: оттуда начиналась Судьба и она могла быть разной. До недавнего времени он считал свою судьбу устроенной и ни о чём не волновался.

Пройдя сквозь дворы, они вышли к шоссейной дороге.

– Давай-ка понесу, тебя, Арбузик, а то как бы беды не случилось, – сказал Фоня, поглядев на проносящиеся машины.

– Тяжелый я. – Мрачно ответил кот, теряя остатки надежды на возвращение обратно.

– Ничего, осилю. – Фоня поднял его на руки и понёс к остановке.

Переполненный автобус подошёл почти сразу. Фоня с Арбузом еле втиснулись в салон. Многие везли корзины с котятами и щенками, малыши или дремали или сонно жмурились.

Фоня прижимал к груди своего кота, стараясь локтями придерживать рядом стоящих людей, чтобы Арбуза не придавили. Кот обнял его лапами за шею, голову положил на плечо. Пиджак Фони пах теплой травой и солнечным светом, льющимся в автобусные окна.

Печально вздохнув, Арбуз принялся рассматривать людей. За спиной хозяина стояла полная, практически круглая женщина с пластмассовым горшком в руках. В горшке торчал самодовольный цветок с фиолетовыми листьями. Заметив, что Арбуз на неё смотрит, она улыбнулась блестящими малиновыми губами и засюсюкала:

– Котик, какой симпампусечка! Продавать тебя везут? Что ж, хозяин злыдень нехороший какой, продать такую лапоньку…

– Не ваше дело! – перебил Арбуз и чихнул на цветок.

Хорошо, что в этот момент автобус остановился и Фоня с Арбузом вышли, – скандала не случилось.

Время шло к полудню, асфальт, стены домов дышали жаром, на пронзительно синем небе не виднелось ни облачка, но Фоня упорно тащил кота на руках, не снимая парадного пиджака. Завидев ворота Птичьего рынка, кот зажмурился и пробормотал:

– Ой, не хочу! Не хочу туда!

– Прости меня, Арбузушка, нет другого выхода, добра ведь тебе желаю, не хочу, чтоб со мной пропадал.

Они вошли на территорию рынка. Фоня приметил свободное место и поспешил его занять. Народа в выходной день собралось много. Чтобы не запачкать кота в пыли, Фоня продолжал держать его на руках, хотя Арбуз был весьма увесистым, несмотря на плохое питание. Стараясь не обращать внимания на руку, давящую на живот, Арбуз поглядел по сторонам. Неподалеку, на складном стульчике, сидела девочка с коробкой, в которой возилось пятеро щенков.

– Дожил я, – кот никак не желал мириться с ситуацией. – За всё хорошее, за всю мою преданность, ты продаешь меня, как этих тявкалок. Где в этом мире справедливость?

Фоне оставалось лишь молча почесать его за ухом.

– Что хозяин, продаешь котяру? – Замедлил шаг грузный мужчина с прилипшими ко лбу редкими волосами. Арбузу он сразу не понравился. – Крыс ловить умеет?

– Нет! – опередил его с ответом кот. – Питаюсь только сливками с ветчиной! И никаких крыс! Мышей тоже не перевариваю!

– Ты смотри, какой нахальный, не надо нам таких! – Мужчина укоризненно покачал головой и пошёл дальше.

– Будь другом, веди себя прилично, – Фоня перехватил кота поудобнее. – Может и взял бы тебя, вроде человек представительный…

– Ага, весь дом в крысах, отличное представление! Мне с новым хозяином жить, мне и выбирать!

– Всех распугаешь, не из кого выбирать будет.

– Да не хочу, чтобы ты меня продавал! Я привык к тебе! – Арбуз обнял Фоню и потерся усатой мордой о его колючую щеку. – Кто станет утешать тебя вечерами, когда на улице дождь, а на душе скверно? Кто тебе вслух газеты почитает? Если всё дело в деньгах, давай стащу у кого-нибудь бумажник, вон сколько тут глупых ротозеев!

– Нет, я никогда не был вором и кот мой им не станет, – твердо заявил Фоня. – Не позволю тебе красть!

– Тогда другой вариант: ты меня подаешь, а я сегодня же вечером возвращаюсь домой. Завтра снова на рынок, и так пока не соберем сколько надо. Годится?

– Нас мигом рассекретят, – покачал головой Фоня. – Ты яркий, такой заметный. Нет, не хочу я жить нечестно.

– Значит, честнее будет меня продать, да? – рассердился кот.

– Арбуз…

– Что – «Арбуз»? Кстати, всё время забывал спросить, почему ты мне имя такое глупое дал?

– Маленький ты был толстенький, круглый и очень уж полосатый – настоящий арбузик с хвостиком, только желтенький, потому так и назвал.

– Понятно, – вздохнул кот, – повезло мне…

– Чем тебе не нравится твое имя?

– Маркиз или Ришелье благозвучнее, солиднее, так нет же – Арбуз.

– Зато больше ни у кого такого нет, а маркизов и ришельев полным-полно. Хочешь, у нового хозяина зовись Маркизом.

– Ладно уж, как есть буду доживать. – Кот снова потерся о его щеку, пощекотал нос усами. – Хозяин, миленький, ну подумай еще раз? Не продавай меня! Пойдем домой? А то уже и голову напекло. Идем отсюда, что-нибудь придумаем, выкрутимся как-нибудь.

– Нет, Арбуз, плохи мои дела. Скоро останусь на улице, заберут меня в приют, туда с животными нельзя. Ты останешься беспризорником, сам не прокормишься. Как мне жить дальше, зная, что ты где-то один и страдаешь?

– А как мне жить, зная, что где-то ты тоскуешь от одиночества? Вот как, скажи?

– Я постараюсь дать тебе знать, где нахожусь, будешь приходить в гости.

– Спасибо, утешил! – Кот отвернулся и сердито засопел.

Вдруг поблизости раздался чей-то звонкий голос:

– Мама! Посмотри, какой котик!

Арбуз обернулся. К ним спешил светловолосый щуплый мальчик лет двенадцати-тринадцати, за ним величественно ступала монументальная дама в пышном клетчатом платье. От обилия пышности и клеток у кота зарябило в глазах и он зажмурился.

– Мам, ты только посмотри! – мальчик в восхищении уставился на Арбуза ясными голубыми глазами, словно увидал диво дивное. – Какой потрясающий кот! Он – солнечный!

– Ни к чему нам такой здоровенный, – поморщилась дама. – Договорились брать котенка, вот и ищи маленького.