— Ты тоже много чего обещал, — огрызнулась я, пытаясь нащупать хотя бы вилку.

— Я пришел выполнить обещание! Давай, где твой хмырь прячется? Пусть ползет сюда! Я с ним разберусь! — рявкнул Андрей, а я его не узнавала. Он был, словно одержимый. Да, они никогда не был идеальным, но такого я за ним не замечала.

— Что жмешься? Стыдно мне в глаза смотреть? А я, между прочим, переживал! Давай, есть нормальный врач, который быстро тебя почистит, а мы сделаем вид, что ничего не было! Чужих ублюдков я растить не собираюсь! — произнес Андрей, толкая меня на стул.

— Сидеть!!! — прорычал Андрей, а я схватилась за живот. — Руку убери!

— Ты что? Не видишь, что я…, - простонала я, пытаясь прикрыть малыша.

— Да мне плевать! Это — не мой ребенок! У нас еще свои будут! Или ты сейчас же идешь со мной, или я тащу тебя силой! Собирай монатки! Надоело церемониться! Потом еще спасибо скажешь! — слышалось в тот момент, когда я закрыла глаза, съежившись и отрицательно качая головой.

"Афродита, ты моя Афродита… Ты богиня любви, ты меня позови, я тебя…" — послышалось из его куртки, а Андрей молча погасил вызов.

— Сюда иди! — меня дернули за руку, а я вцепилась в стол. — Терпеть не могу с тобой сюсюкаться! Все отношения сюсюкался, и что? Что? Получай, Андрюша, звиздежь в лицо! Зато как сопливо, как красиво… Поверил, дурак. Все, хватит тут мне сопли размазывать.

И тут я услышала глухой удар, а Андрей стал оседать на пол, а сзади него, тяжело дыша стояла Катя, держа в руках табуретку из прихожей. Андрей валялся на полу, а по лбу бежала струйка крови. "Афроди-и-ита!", — икнул телефон, пока мы с Катюхой смотрели друг на друга. Дверь была прикрыта, на полу валялась сумка Катюхи, а из нее вылетела расческа.

— Сень, кажись мы его убили, — бросив табуретку на пол, Катька опустилась рядом с ним, кладя ему руку на шею- Не могу прощупать пульс… Сень, он кажись, того…

— Угу, — только и смогла выдавить из себя я, смотря на все происходящее и не веря глазам. Это сон! Просто дурной сон… Никакого Андрея в моей жизни…

— Так! Без паники! Не паникуем! — нервно хватая ртом воздух, проговорила Катька, лихорадочно осматриваясь по сторонам. — Нам нужен молоток, пила и пакеты. У тебя есть? Так, молоток я видела, он на шкафу, пакеты есть… Я сегодня купила… Помню-помню…. А вот с пилой будут вопросы… Надо искать… У тебя точно нет? Надеюсь, он никому не говорил, куда направился. Он тебе до этого не звонил? Нет? Это хорошо… У тебя как бы мотива не было… Пять лет, как — никак… Пила-пила… Точно-точно нет пилы?

Я отрицательно покачала головой, чувствуя себя ежиком в тумане.

— Кать, а з-з-з-зачем тебе это все? — осторожно поинтересовалась я, потихонечку обретая чувство реальности. — Ты что делать с-с-собралась?

— А как мы его отсюда выносить будем? Он тяжелый, так что лучше по частям! Три-четыре ходки. Соседи будут думать, что мы мусор выносим! — добила меня своей логикой подруга, открыв створки небольшого шкафчик, который затаился под подоконником. — Пилой распилим на небольшие части, в пакеты сложим! Потом за город вывезем и сожжем! У деда в гараже старые покрышки от москвича еще остались! А молоток, ну так по зубам могут опознать! Я по телеку видела, поэтому челюсть нам не к чему…

В этот момент я посмотрела на подругу совершенно другими глазами… Как много я не знала о своей Катюхе, которая доставала моток пыльной веревки.

— Сень, так! Пока я буду искать пилу… У тебя в квартире жарко очень! Вдруг вонять начнет? Давай сейчас твой палас со стены сдерем, этого в него закатаем и на балкон! — рассуждала подруга, расхаживая по кухне туда-сюда. — Так же его не вытащишь! Вдруг кто из соседей увидит?

— А… — открыла рот я, глядя на то, как Катенька уже нашла пыльный, рассохшийся молоток.

— Главное, отпечатков не оставлять! И пол потом хорошенько вымыть! — Катюха примеряла молоток и присматривалась к телу. — Давай, помоги мне! Обеспечим мужику достойный уход из жизни!

Продолжила Катька уже из коридора, направляясь в зал. И тут до меня донесся душераздирающий крик подруги.

— Танатос, друг мой, — умоляюще начал я, предвкушая новости и уже придумывая тысячу оправданий, чтобы не ввязываться в это дело. Чем бы оно ни было, — Что могло произойти за тот короткий промежуток времени, пока меня не было? Кстати, я нашел …

— Зевс всех зовет на Олимп, — с усмешкой отозвался смертный бог, всем выражением лица намекая, что сходить стоит. — Там образовалась маленькая проблема… Я бы даже сказал малюсенькая. По сравнению с масштабами владельца. Эдакий прыщ на репутации одного тщеславного бога. Не будем показывать пальцами. Потому что это — неприлично. Так что, дорогой мой, внучек. Прояви сочувствие в меру своей испорченности. И веди себя хорошо. В меру своей распущенности.

Я непонимающе посмотрел на родственника, стараясь всеми умственными силами прикинуть, что же такое случилось у Зюси, но на ум, кроме очередной смертной, которая посмела отказать громовержцу, на ум ничего не приходит. Никогда не видел Танатоса столь заинтересованным и оживленным. Он меня интригует.

— Танатос, я тут нашел способ, — попытался снова вклиниться я со своей, не без ложной скромности, гениальной идеей, но нас снова перебили. Ну кто еще? Кого принесли крылатые сандали? Кто считает, что раз мы глубоко, то не слышим с первого раза!

— Гадес! Зевс второй раз посылает меня за тобой и Танатосом! — громче обычного оповестил нас Гермес, врываясь в тронный зал моего замка. Отлично! Скоро на нас посылать начнут! — Он рвет и мечет! Рвет и мечет! Правда, я не совсем понимаю, что он хочет конкретно от вас в том щекотливом случае, но….

— Да что случилось то? — пытался я допытаться уже у этого торгаша. Подниматься на Олимп сейчас очень не хотелось. Устал я. Добрые дела много энергии требуют. — Если он по поводу дочери, то я…

— Нет, — с прищуром отмахнулся Гермес, внимательно глядя на нас с Танатосом, — Это для Зевса второстепенно на данный момент. Ну, я вас предупредил. Тронный зал Олимпа, как всегда. Сразу предупреждаю. Мы позвали Прометея, он так, сказать, не вовремя пошутил с огоньком. Нет, ржали все, но к скале прикован он!

— Опять? — не удивился я, вспоминая орла, который в последнее время уже подташнивало от печени.

— Так что я вас предупредил! Надеюсь, что вы не забудете о том, что я вас предупредил! — намекнул Гермес на будущее сотрудничество.

Крылатые сандалии уже летели в сторону выхода, а я был ещё больше заинтригован тем, что для Зюси было важнее любимой дочери.

— Идем, — с усмешкой проговорил Танатос, положив мне руку на плечо. Мы тотчас же оказались на Олимпе. Никак не привыкну. Терпеть не могу это место, а Танатос говорит, что мне нужно чаще бывать на свежем воздухе. Юмор у меня нездоровый. — А теперь, мой друг, присаживайся и наслаждайся!

Танатос откинулся на троне и подложил кулак под щеку, осматривая богов насмешливым взглядом. Я тоже огляделся: богини шушукались, стыдливо хихикая и прикрывая рот рукой. Почти все боги старались сохранить серьезное выражение лица, изредка бросая сочувственные взгляды в сторону трона Зюси. Пустого, заметьте, трона. Отличался паническим настроением только Аполлон, он пересекал тронный зал от стены к стене и бубнил что-то невнятное, как мне показалось:”Ну и что что с меня! С меня же! Не смертного!”.

— А что тут собственно происходит? — все же решил уточнить я, шепотом у лучшего друга. — И где Зевс?

Бог Смерти приложил палец к рукам, и отвернулся, наблюдая за истерией солнечного бога, музы которого жались по углам. Я морально готовился отбиваться от обиженных родителей моей несостоявшейся жены, сначала раскатавших губу, а потом список претензий.

— Да как посмели! — взревел Зевс на весь зал, а в пол ударили молнии, заставив богинь тихонько взвизгнуть и поднять ноги. — Меня! Громовержца! Так! Так!

— Унизить, папа? — гаденько поинтересовался Арес, смотря куда-то в потолок. — Я правильное слово подобрал? Па-а-ап, так тебя только такого на статуе сделали! А Аполлон так всю жизнь живет! И ничего, стишки грустные пишет!