Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Нельзя. Одно неосторожное слово — и спугнем. Тогда сразу оборвем цепочку. А цепочка не простая — к убийству ведет, — он задумчиво потер подбородок. — Нет, тут что-то другое надо придумать.

— Я… я знаю, кто это, — вдруг каким-то чужим, сдавленным голосом произнес Таран.

Все удивленно обернулись. Василий стоял, низко опустив голову, и нервно мял в пальцах потухшую папиросу. Из-под щегольского синего берета свисала кудрявая прядь волос, на лице выступили красные пятна.

Нет, он больше не мог молчать! Будь что будет!

Но предателем он, Василий, никогда не станет.

А скрывать сейчас все, что он знал, означало предательство. Это Василий вдруг очень ясно понял.

— Что ж, рассказывай, коли знаешь, — предложил в наступившей тишине старик Проскуряков.

И Таран рассказал все, от первого до последнего своего шага, с того самого часа, когда он погнался за Червончиком и, поймав, отпустил его.

Он говорил, не поднимая головы, с трудом подбирая слова, не смея взглянуть в глаза стоявшим вокруг людям.

Когда он кончил, Проскуряков, нахмурившись, строго спросил:

— Что будем делать, товарищи?

Он сурово взглянул поверх очков на Николая, на сгрудившихся вокруг него ребят из бригады.

Николай, подавив вздох, ответил:

— Судить. Судом чести.

И при этом невольно подумал: «Хорошо, что нет Чеходара. Опять бы кричал, что доброе имя свое мараем».

— Верно, — согласился инженер Рогов, председатель недавно созданного суда чести дружины.

— Судить его, чтоб я не родился! — в отчаянии воскликнул Коля Маленький. — И что это за разнесчастная бригада у нас такая!

А Илья Куклев растроенно проворчал:

— Надо же, душа из него винтом…

Василий понимал: все правильно, другого не могло быть. И вдруг с тоской и неприязнью подумал: «А ведь сегодня вечером еще с Кирой надо в кино идти». Ни на кого не глядя, он хотел было протиснуться к двери, уйти, но Николай крепко взял его за руку повыше локтя и хмуро бросил:

— Куда? Никто пока не исключал тебя из дружины.

И Таран, такой своенравный, порывистый, смолчал и покорно остался стоять рядом со своим бригадиром.

— Ну, а что будем делать с тем студентом, с Жорой? — спросил Огнев. — Тоже надо подумать.

— По-моему… — неожиданно вступил в разговор Борис Нискин, — я его характер немного знаю… Однажды в шахматы с ним играл…

— Как же, помню, — улыбнулся Огнев.

— Так вот. Он, знаете, легко паникует и сразу делает неверный, даже глупый ход. На этом его и надо ловить.

— Гм. Интересно. Но главное в таком случае — неожиданность. Надо выбрать момент…

Огнев по привычке потер подбородок.

— Идея! — вдруг воскликнул Рогов. — Ей-богу, неплохая идея! Андрей мне говорил, что завтра у них на факультете необычный диспут. Ожидается большая драка. И факультет бурлит страстями. Это можно использовать…

В это время в районном штабе дружин — большой, просторной комнате на первом этаже здания райисполкома — сидели двое: Артамонов и Чеходар.

Последний выглядел взволнованным и сердитым.

— Как хотите, но я буду жаловаться! — запальчиво говорил он. — Что это за практика? Сначала вы нас возносите, хвалите всюду, ставите в пример, а теперь хотите с грязью смешать? Не выйдет! Если вы своим добрым именем не дорожите, ваше дело! Но мы свое пачкать не дадим!

— Вы кончили? — спокойно осведомился Артамонов.

— Нет, не кончил! И в чем мы, собственно, ошиблись? Патрули формировали неверно? Учет не точный? Поправьте! Это ваше право. Но вы же всю работу зачеркнуть хотите! Этого никто вам не позволит! Я буду говорить лично с товарищем Сомовым. В конце концов начальник районного штаба он, а не вы.

— Правильно. Давайте в самом деле с ним и поговорим, все так же спокойно проговорил Артамонов.

Он снял трубку телефона и начал набирать номер.

Чеходар беспокойно заерзал на стуле.

— Подождите! Сначала я хотел бы этот вопрос выяснить до конца с вами, — поспешно сказал он.

— Пожалуйста…

Артамонов повесил трубку.

— Буду откровенным, — проникновенно начал Чеходар. Мне кажется, дело не в том, о чем вы мне сейчас говорили.

— А в чем же?

— Вы лично настроены против меня. И я знаю, кто вас настроил.

— Вы так думаете? — усмехнулся Артамонов.

— Я уверен. Вам что-то наговорил Вехов. И я просто удивлен, как вы, человек умный и опытный, так легко приняли на веру слова этого мальчишки, этого начинающего склочника, которого даже его собственная бригада…

Павел Григорьевич нахмурился и приподнял руку.

— Вот что. Вы уже много говорили, и я вас внимательно слушал. Теперь послушайте меня.

— Пожалуйста…

Удивительно разными казались даже со стороны эти два человека. Чеходар, худой, поджарый, с черными длинными волосами, которые поминутно падали ему на глаза, и он нервным движением руки откидывал их назад. Разговаривая, он все время энергично и немного театрально жестикулировал, непрерывно курил.

Павел Григорьевич сидел неподвижно, упершись локтями в стол, и серые глаза его смотрели на собеседника понимающе и чуть иронически.

«Зачем так волноваться, зачем так дергаться?» — как будто говорили они.

Когда Чеходар сказал: «Пожалуйста…», Артамонов задумчиво потер подбородок и вдруг усмехнулся: вспомнил, что так делает Огнев.

— Так вот, — начал он. — Вы тут кое-что исказили. Во-первых, я не собираюсь зачеркивать всю работу дружины. Это было бы несправедливо. Вовторых, насчет формирования патрулей и учета. Это не ошибки, как вы выразились. Это сознательное очковтирательство.

— Да как вы можете так утверждать?! — вскипел Чеходар.

Артамонов остановил его движением руки.

— Могу. Я привык называть вещи своими именами. Теяерь, втретьих. Да, я настроен и лично против…

Пока Артамонов говорил, Чеходар сидел в напряженной позе, перекинув ногу на ногу и сцепив руки на колене. Глаза его пристально смотрели в одну точку на столе, широкие, вразлет черные брови нервно вздрагивали.

— И все-таки это ошибки, которые вы обязаны поправить в рабочем порядке, а не создавать вокруг этого нездоровый шум, — упрямо покачал головой он. — А ко мне лично вы можете относиться как угодно, но я старался для дела…

Артамонов строго поправил:

— Не для дела…

— Ну да, да, — торопливо перебил его Чеходар. — Я вашу точку зрения понял.

— Согласны с ней?

— Нет!

— Ладно. Перенесем этот разговор.

— Пожалуйста!

Чеходар заметно оправился от охватившего его было смущения и теперь говорил с прежним апломбом.

— Не думайте, что бюро райкома вас поддержит, — добавил он со скрытой угрозой. — У товарища Сомова свой взгляд на нашу дружину.

Глава XI

ВОЗЗВАНИЕ К ТАРАСОВЦАМ

В тот день Андрюша Рогов поздно явился в редакции газеты «Ленинская смена». Вид у него был хотя и усталый, но довольный, даже чуточку гордый. Лучистые карие глаза его смотрели на всех с таким плохо сдерживаемым ликованием, что Халатов сочувственно осведомился:

— Ты, голубчик, никак опять стихи ночью кропал?

— И не думал даже, — солидным тоном объявил Андрюша. Я, между прочим, ваше задание выполнил. Вот, пожалуйста, — и он торжественно положил на стол рукопись. — Детективный рассказ.

Халатов усмехнулся и настороженно, но с явным интepecoм перелистал страницы.

— Называется «Будильник звонит тревогу». Любопытно. Чего он так звонит? Ну-с, а теперь… — он отложил в сторону рукопись, — рассказывай. Что увидел? Что понял? Кошмарный случай описал, конечно, с тремя убийствами, погонями и перестрелкой?

— Таких теперь у нас в городе не бывает, — авторитетно сказал Андрюша. — И вообще… У меня, понимаете, был выбор… За это время — два преступления. Одно — это неквалифицированная кража из Союза спортивных обществ. Ее совершили мальчишки, а раскрыть помогли дружинники. Второе…

Незаметно вокруг Андрюши и Халатова собралась чуть не половина редакции. Всем, оказывается, было интересно послушать «уголовные байки Рогова», как с наигранным пренебрежением выразился Саша Дерюбин, довольно энергично тем не менее проталкиваясь поближе к рассказчику.

76
{"b":"717774","o":1}