Все продолжается долю мгновения. Олег продолжает тащить меня на себя, а я со своего незавидного положения делаю единственное, что возможно – заряжаю ему босой ногой прямо по паху. Хватка ослабевает и мысленно ухнув, перепрыгиваю на соседний балкон. Возле ног что-то проносится со свистом. Стреляют? В меня стреляют? Вот уроды!

Переваливаюсь через перила, стискивая уцелевшую туфлю за шпильку, цепочку дамской сумочки и чехол со шкатулкой, вскакиваю и исчезаю в соседнем номере. Последнее, что вижу – Влад влетает обратно в парадные двери, а Олег исчезает в комнате. Видимо, хотят сработать наперехват.

– Прошу прощения, – искренне извиняюсь я, проносясь мимо обнаженной пары, ютящейся под одеялом. Глаза навыкате, затерявшийся в горле крик – картина маслом, но это все, что я успеваю увидеть, прежде чем выскочить в общий коридор.

Лестница… лестница… А вот и Олежка. Слава богу, хоть он без оружия. Несусь по ступенькам с такой скоростью, что в ушах свистит воздух. А нет, это не воздух. Это Влад пролетом ниже пытается прицелиться. Главное, как предусмотрительно – на пистолет надет глушитель. И правильно, чего будить постояльцев?

Чердачное окно, по счастью, открыто. По счастью… как бы ни так, это ведь я занималась им еще утром. Правило второе: пути отступления должны быть всегда. Выскакиваю на прохладную и еще не просохшую от дневного дождя крышу. Налево и вперед по покатому скату.

Судя по шуму за спиной, меня нагоняют. Кто бы сомневался, надо сваливать с крыши – я же тут как на ладони, спасибо проклятым белым ночам. Так, тут где-то была пожарная лестница. Вот она.

С разбегу практически повисаю на ней и, сдирая ладони в кровь, съезжаю до второго этажа арочной галереи, пристроенной впритык соседнего здания. Дальше либо вперед, либо вниз, но тут внизу где-то было приткнуто маленькое одноэтажное сооружение с резко уходящей вниз металлической кровлей, а сразу под ним круговой спуск, где обычно паркуются машины.

Да что ж такое? Они все стреляют, но стреляют с осторожностью – боятся, что что-нибудь станется со шкатулкой. И главное, не прекращают игру в догонялки. Вот же неугомонные. Швыряю в их сторону мешающуюся туфлю и, подбежав к краю, высматриваю хоть что-то. Вроде оно. По прямой и с горочки… только бы не переломать ноги.

Спасибо уклону сооружения, только он и спасает мои бренные останки. Металлическая поверхность встречает легким шлепком по заднице и гулом. Такой шум обычно издают носящиеся по гаражам мальчишки. Скатываюсь на чью-то машину, так удачно расположившуюся прямо подо мной.

Даже сигнализация не завопила, надо же. Вскакиваю на ноги и, перепрыгнув через низкий заборчик, вылетаю на улицу, стискивая в руке чехол и сумку. Лишь бы шкатулка не повредилась.

И куда дальше? Босые ноги колет неровная дорога и мелкие камушки. Далеко я убегу такими темпами? Мои преследователи замирают на крыше в нерешительности.

– Что? Духу не хватает? – не удерживаюсь я от ехидства.

Вот бестолочь! Кто за язык-то тянул? Меня услышали и остались недовольны. Теперь вон лезут через ограду, будут прыгать. Уже готова стартануть в сторону детской площадки, но тут из арки вылетает спортивный, цвета морской волны, «Ягуар» и с визгом тормозит рядом. Еще миллиметр и колеса прошлись бы по моим босым пальцам.

Стекло водителя опускается, и на меня смотрят насмешливые ярко-голубые глаза.

– Подвезти?

Разговаривать особо времени нет, так что послушно запрыгиваю в машину, и лишь когда она срывается с места, громко выдыхаю. Последние несколько минут я, кажется, вообще не дышала.

– Обычный субботний вечер, да? – усмехается Дима.

И тут до меня доходит. Даже подскакиваю на месте.

– А ты что тут делаешь?

– Вроде как тебя спасаю, – отвечает тот. Специально делает вид, что ничего не видит? Но я же упертая. Сверлю его глазами следующие полминуты, пока он тяжело не вздыхает. – Попросил у знакомого проверить GPS на твоем телефоне.

– Попросил… – поджав губы, громко откашливаюсь, сдерживая желание хорошенько влепить водителю. – Значит, следил.

– Подумал, что тебе может пригодиться помощь.

– У меня все было под контролем.

– Да, я так и понял.

Очередная насмешка. Прекрасно. Обреченно вздыхаю и достаю из чехла шкатулку, чтобы переключиться и немного успокоиться. Цела, слава небесам.

– Это она?

Все еще злюсь, поэтому игнорирую вопрос, проверяя, не отлетел ли какой-нибудь из камней. Нет, все на месте.

– Не боишься, что те типы теперь объявят на тебя охоту?

По-прежнему игнорирую.

– Так и будем играть в молчанку? Ну, ладно, – Дима заворачивает куда-то в проулок и резко тормозит. – Смотри, как надо было: ты такая говоришь – что ты тут делаешь? А я такой – тебе помогаю. А ты такая – вау, спасибо, это здорово, ты очень вовремя, прости, что бросила трубку. А я такой – да ничего страшного, всегда пожалуйста. Попробуем?

Непроизвольно хмыкаю. Довольный кивок в ответ.

– Уже что-то. Контакт налажен.

И снова молчание. Только и слышна барабанная дробь пальцев, отбивающих по рулю. Побеждено вздыхаю.

– Чего стоим? Отвези меня домой.

Театрально округленные глаза.

– Правда? Я же вроде как вообще тут не нужен, а теперь отвези?

Признавать поражение не хочу и тянусь к дверной ручке. Дима вовремя включает автоматическое закрытие.

– И куда собралась? Ты себя со стороны видела? В таком виде даже в машине с мужчиной сидеть нетактично, не то, что по улице расхаживать.

Невольно опускаю взгляд на колени. Это уж точно… юбка платья задрана по самое не хочу, чулки порваны, а один из них еще и скатился до колена. Руки саднят. На прическу вообще боюсь взглянуть.

Потираю царапины на ладонях.

– Ты прав, старые лестницы ужасно колючие, – зачем-то говорю я, вспоминая его незваный визит.

– А я о чем говорил… – согласно кивает Данилов и заводит автомобиль. И это все? Мол, конфликт улажен? Миленько.

Минут через пятнадцать заезжаем во внутренний двор моего дома, не проронив по дороге ни слова. Щелчок автоматических заглушек, но выйти я не успеваю.

– С тебя чай и ужин… – вдогонку бросает мне Дима. – Хотя нет, стоп. Уже не ужин. Пусть будет ранний завтрак.

Вскидываю бровь так высоко, что та чуть не улетает.

– Шутишь? Сейчас?

– Не такая уж большая плата за помощь, да?

– На дворе ночь.

– Вот именно. Мосты, вообще-то, уже разведены, а я живу на той стороне. Не заставляй ночевать в машине под твоими окнами.

Какая сомнительная угроза.

– У тебя есть знакомые, шпионящие за мной, но нет ни одного, кто бы перевез на другой берег? И это не говоря уже об объездной платной дороге.

На меня воззрилось два бесконечно терпеливых синих омута.

– Варвара-краса, имей совесть и не будь занудой. Я что, не заслужил заварочного чая? Раз уж на спасибо рассчитывать не приходится, давай хоть так.

Вздыхаю так тяжело и протяжно, что даже немного кружится голова. Ну или это пост-эффект от недавней беготни и прилива адреналина. Или от висящих в салоне освежителей с запахом дорогого одеколона. Или это так пахнет не от освежителей, а от Димы? Как много или…

– Пошли уже, – закатываю глаза я и выхожу из машины.

Одним чаем не обойдется же, да? По любому придется оставить его на передержку, а то еще, правда, останется ночевать под окнами. Хотя в такой-то тачке я лично с удовольствием поселилась бы, но вроде как невежливо посылать его. Правда ведь помог…

Чай так чай. Мне вот только интересно, а что говорить Еве? Так и вижу её ехидную моську.

– А шесты-то тебе зачем? – удивляется Данилов, едва не сбив их плечом на входе.

– Не шуми, Еву разбудишь, – озлобленно шикаю, с опаской глядя на приоткрытую дверь.

– Да что за Ева? Твоя воображаемая подружка?

– Если бы. Брысь на кухню, я сейчас, – практически на цыпочках пробираюсь в темную комнату, наощупь подбредаю к шкафу и копошусь там, пока включенный ночной светильник не застает меня с поличным.