– И с того дня я свое оружие даже в глаза не видела.

– Плохо. Значит, дела обстоят хуже, чем мы думали. Раз украла его не ты, вору может понадобиться недостающая часть, – девчонка проворно спрыгивает со столешницы. – Как бы то ни было, я здесь задержусь. Какую комнату занять?

– Комнату… что? – ошарашено пялюсь на неё. – Ты собираешься жить в моей квартире?

– А как иначе за тобой присматривать? Или защитить, в случае необходимости.

– Защитить? – какое оскорбление, однако. Валькирии думают, что я не способна дать отпор? Серьезно? – Уж в твоей защите я точно не нуждаюсь. Сколько тебе веков, дитятко? Два, три?

Движения девицы напомнили молниеносную вспышку. Я даже сообразить толком ничего не успеваю, как уже лежу на паркете, больно ударившись плечом. Юная валькирия нависает надо мной с занесенным копьем.

Так вот что за труба лежала возле неё! Складное механизированное копье. При нажатии на кнопку древко раздвигалось, а многогранные лезвия раскрылись с приглушенным щелчком, подобно распустившемуся цветку. Вот это да… новые технические прибабахи современного времени. У меня такого не было.

– Намек поняла. Слезай уже с меня… – как-то не очень неуютно ощущать жалящее смертоносное лезвие у шеи.

– А когда-то ты слыла лучшим бойцом… – девчонка насмешливо отстраняется, нажатием невидимой кнопки складывая оружие обратно в неприметный кусок железяки. – Очеловечивание идет полным ходом, да? Ты хоть иногда тренируешься?

– Тебе просто повезло, – бурчу я обозлено, приподнимаясь на локтях и попутно путаясь в шлейфе платья.

Меня только что раскатала несовершеннолетняя девица! Да, в возрастных мерках, она, конечно, ровесница Петруши Первого, будь тот еще жив, но внешне-то, внешне-то! Хилая и нескладная, зато с такой внутренней силищей, что остается только позавидовать.

– Конечно, повезло, – согласно кивает та, подавая руку. Принимаю помощь. – Главное, чтобы не повезло кому-то другому.

Кому-то другому… да что же это за день озарений! «…И так долго планирую месть, что уже сбился со счета. Но теперь, благодаря тебе, она, наконец, свершится… Готовься, уже скоро».

Анонимное послание, пришедшее мне с месяц назад. Я настолько закопалась в поисках украденной шкатулки, что и позабыла о нем. «Благодаря мне»… или благодаря моему копью? По коже побежали мурашки.

– Ну так что? Какую комнату мне занять?

Настырная девица.

– Прямо и налево, – обреченно вздохнув, отвечаю я, потирая ушибленный локоть.

– Прекрасно. Я Гель, кстати. Но в этом времени меня зовут Евой.

– Очень приятно, – безразлично отмахиваюсь я, слишком погруженная в раздумья о неизвестном оппоненте. Дела принимают все менее и менее приятные обороты… Мне кажется, и я каким-то образом вляпалась в дурно пахнущие дела? Я ведь не брала катар с собой на прием. А если…

Со всех ног несусь в спальню и вытряхиваю содержимое рюкзака на кровать. Вот он, родимый. Целехонек. Ох… Главное, теперь не спускать с него глаз. Нельзя, чтобы он попал не в те руки…

Ева замирает на пороге, с интересом осматривая мою комнату.

– А у тебя тут миленько.

Знаю, что миленько. Моя спальня – моя крепость, как-то так. Все в светлых тонах (резкий контраст с кухней) и ничего лишнего. А главное моя гордость – кресло-качалка у окна. Второе такое стоит в гостиной у декоративного камина, жрущего столько электричества, что легче проложить настоящий дымоход (ох, эти женские прихоти).

– Так… – раздраженно смотрю на её ноги. – Раз собралась жить здесь, уясни-ка несколько основных правил: в обуви по квартире ходить запрещено! Мусор выкидывается в ведро, а не в раковину, а столы придуманы для того, чтобы за ними есть, а не сидеть сверху. Усекла? Беспорядок не выношу на дух, так что имей уважение – цени чужой труд.

– Какая ты ску-у-у-ушная, – разочарованно протягивает Ева, закатив глаза и стягивая с себя кеды. – Мамочка, выдели постельное белье – я иду спать. Не хочешь почитать мне сказку?

Мамочка. Блеск. По человеческим меркам я скорее уж прихожусь ей старшей сестрой, но точно не мамочкой. Мамочка… Бр-р-р, увольте!

Уснуть? Ага, как бы ни так… Уложив новоиспеченную соседку в свободной комнате (да здравствует трешка!), сама я уже чёрт знает сколько времени ворочаюсь в постели, ерзая и комкая простыни. Голова гудит от переизбытка информации и… страха. Страха даже не столько за свою шкуру, сколько перед неизвестностью.

Заигравшее новыми красками и от того до чёртиков пугающее письмо мнется под подушкой, а из-под матраса на расстоянии вытянутой руки торчит рукоятка катара – на всякий случай. Вопросов куча, ответов… ни одного.

Чуть не подскакиваю от завопившего на всю квартиру телефонного звонка. Пора менять рингтон: завывания бас-гитары когда-нибудь сделают меня заикой. С недовольством приоткрываю один глаз. Шесть утра, и какому это дятлу не спится в такую рань? Неизвестный номер. Недовольно жму зеленую кнопку.

– Слушаю, но вы, конечно, конченный засранец. В такое время нормальные люди еще спят.

– В самом деле? – раздается колючий голос в трубке. – Я бы принес извинения, но у нас есть более важная проблема – ты кое-что позаимствовала у меня без спроса.

О, знакомые оттенки недовольства! Заинтересованно приподнимаюсь.

– И вам доброго утра, Станислав Николаевич.

– Ты понимаешь, что сделала? Да я тебя по судам затаскаю… Ты хоть представление имеешь, что это за машина и сколько она стоит?

– Примерно представляю, – устало потягиваюсь я, неторопливо подходя к распахнутому окну и раздвигая шторы. Сажусь на широкий подоконник, блаженно вытянув ноги, и выстреливаю из пачки сигарету.

На том конце провода, кажется, происходит перезагрузка.

– И… это все, что ты можешь сказать?

– Наверное, – с наслаждением закуриваю, глядя на легкие от ветра волны Мойки. Безмолвное утро, пустые улицы, редкие машины. Никаких тебе завываний: «Уважаемые гости и жители столицы. Предлагаем посетить речную экскурсию…» Город только оживает, люблю такие моменты.

– Если это речь для суда, то боюсь – у нас проблемы.

– Суда? На каком основании?

– Ты угнала машину.

– Позаимствовала. Позаимствовала, а не угнала.

– Позаимс… и как это понимать? – интересно, Станислав Николаевич сейчас брызжет ядовитой слюной на свой дорогущий айфон или чисто прожигает все взбешенным взглядом?

– Я ведь обещала, что вы позвоните, ах… простите, мы же уже на ты. Позвонишь. Вот ты и позвонил. А теперь давай обсудим дела поважнее: что там насчет взаимовыгодного сотрудничества?

– Ты ненормальная, – выдохнули в трубку.

Не сдерживаю улыбку и делаю очередную затяжку.

– Да, мне уже говорили что-то похожее. Ну так что? Готова обменяться: возвращаю машину в целости и сохранности, а ты предоставляешь мне досье на своих сотрудников. Как там было сказано накануне? Тихо и без свидетелей.

– И что должно остановить меня просто написать заявление и покончить со всем?

– Репутация. Ты же ею так кичишься, – этот тип начинает меня порядком раздражать. – Ты же не хочешь запачкать громкое имя столь нелепой авантюрой? У известного бизнесмена украдена дорогущая груда металлолома, но что еще интересней… среди его свиты снуют ушлые бурундучки, любящие положить чужое не в свой карман. Какой скандал!

Молчание… долгое молчание. Я даже успеваю немного начать переживать. Еще сейчас как пошлет меня, а на этот расклад запасных идей у меня как бы и нет.

– Ты ведь не отстанешь, верно?

– Ни за что, – расплываюсь в широкой улыбке, которую мой собеседник, к сожалению, увидеть не может.

– В полдень, в офисе. Получишь ты свои треклятые бумажки. И верни машину.

Протяжные гудки на том конце оповестили, что разговор закончен. Отлично, с этим разобрались. Хотя у Станислава Николаевича и выбора особого не было. Сколько бы он не хорохорился, вскройся ненужные детали, замять щепетильную тему ему бы уже не удалось.