– Машины у трапа!

Дэвис с капитаном бросились к противоположному борту яхты: из переднего лимузина, остановившегося на широком каменном моле у причала, в сопровождении советского посланника в САСШ Александра Трояновского вышел Сталин и направился к трапу.

– Джентельмены, ваше время закончилось, – посол поднимаетсяся со своего кресла. – спасибо…

По его знаку осветитетельные лампы, ярко освещавшие место на баке, где происходила фотосессия, гаснут. Репортёры, как по команде, толкаясь и обгоняя друг друга, ринулись в сторону радиорубки чтобы оказаться первыми у фото-радио-телеграфа.

– … позвольте поблагодарить вас, господин Сталин, что любезно согласились посетить меня здесь на "Морском облаке".

Они остались втроём за столиком, уставленным прохладительными напитками и фруктами.

– Это мы должны вас благодарить, мистер Дэвис, – Сталин подносит спичку к потухшей трубке. – за то что вы делаете на своём посту для укрепления советско-американской дружбы. Трояновский, пухлый маленький человечек лет шестидесяти, обливаясь потом, быстро переводит.

– Я лишь выполняю волю своего президента.

– Нам нравится ваша скромность…. – хитро прищуривается вождь, попыхивая трубкой. – я о том, о чём вы просили в прошлый раз… это дело решено положительно. Когда и где бы вы хотели бы получить это.

– В Вашингтоне в поместье Хилвуд на день Благодарения, – неможет скрыть радости Дэвис. – в это году это 25 ноября…

– Хорошо… Вы в отпуске встретитесь с президентом?

– Да, обязательно.

– Вы знакомы с сыном президента Джеймсом, господин посол? Что он за человек?

– Да, мистер Сталин, я знаком с ним. Джеймс Рузвельт фактически сейчас возглавляет секретариат президента и имеет большое влияние на отца. Поговаривают, что он ведёт в последнее время разгульный образ жизни…

– Узнайте, пожалуйста, отношение президента к продаже СССР чертежей на линкор "Северная Каролина": о возможности постройки корабля на верфях в САСШ или помощи в строительстве корабля в нашей стране. И немного шире, вообще о продаже нам морской техники: артиллерии больших калибров, систем управления огнём и других. Насколько это вообще осуществимо в нынешней политической обстановке.

– Я понял вас, мистер Сталин, попытаюсь выяснить…

Из радиорубки стали поодному возвращаться журналисты, останавливаться в отдалении, прислушиваться к разговору политиков, вытягивая от любопытства шеи.

– Товарищ Сталин, – бронированный "Бьюик" мягко трогается с места. – разрешите задать вопрос… о чём шла речь? Что должен получить Дэвис?

– О бриллиантовой побрякушке Марии Фёдоровны из Оружейной палаты, которую она забыла при бегстве. Да, – горько усмехается вождь. – вот такие у нашей страны друзья за границей… этот ещё из лучших, слово держит. Получите колье перед возвращением в Америку в Алмазном фонде.

Сочи, Зимний театр.

23 августа 1937 года, 22:00.

– Сейчас слово представляется Михаилу Александровичу Петрову, – зал загудел, председательствующий нарком Будённый поднимает руку. – тише, тише, товарищи, на нём обсуждение доклада начальника Морских Сил РККА Орлова на сегодня закончим. После четверть часа даю на выступление Чаганову по новой технике.

"Сталин вызвал на совещание Петрова! Не ожидал я такого эффекта от переданной ему через Власика в первый день по приезде в Сочи статьи опального моряка. Неужели этим вызвана задержка с открытием совещания на два дня? Хотя нет, скорее всего, с опозданием командования тихоокеанского флота. Так вот кто такой Петров"!

Один из немногих участников совещания в штатском: подтянутый, с военной выправкой, седоватый, лет пятидесяти, на него обращал внимание не только я, многие в перерывах приветливо кивали при встрече, но, что было удивительно, никто не подходил и не заговаривал. Выступающий поднимается на сцену по боковой лестнице, проходит вдоль длинного стола президиума (Будённый и Молотов с обеих сторон окружёны флотскими, Сталин неторопливо расхаживает сзади между столом и занавесом) и встаёт за небольшой трибуной.

– Прежде всего хочу поблагодарить всех тех с чьей помощью моё выступление на этом высоком форуме стало возможным… – в полупустом зале повисла абсолютная тишина.

"Без записей выступает, не то что предыдущие ораторы из "молодой" команды, включая Орлова"…

– … Товарищи! Выступление начальника Морских сил произвело на меня двойственное впечатление. С одной стороны, и это отрадно, что наш флот с принятием программы "крупного морского судостроения" порывает с порочной идеей "Малого флота" с гипертрофированным выпячиваниваем роли подводных лодок, торпедных катеров и возвращается на столбовую дорогу сбалансированного развития нашего флота с опорой на крупные корабли, которая выведет СССР в число ведущих морских держав мира.

"Бьёт наотмашь, хотя по сути прав: всё нынешнее руководство Морских Сил пришло к власти на критике идей Петрова под флагом "Малого флота"… Он что призывает их подать в отставку? Наивно. Камня на камне не оставляет от недавно вышедшей книги Орлова. Тому крыть нечем… действительно при скорости современных боевых кораблей в тридцать узлов подводные лодки, с их тремя-четырьмя в подводном положении, для них практически безопасны. Чёрные кители молчат, в бой не бросаются"…

– С другой стороны, – гвоздит выступающий. – равномерное распределение будущих линкоров по четырём флотам представляется в тактическом плане явно ошибочным…

"Тут уже не отмолчишься: не сошлёшься на то, что изменение взглядов связано с ростом возможностей нашей судостроительной промышленности".

Сталин резко остановается, будто налетает на невидимую стену, и с удивлением смотрит в сторону докладчика.

– … например, на Балтийском флоте наши линкоры в случае войны с Германией оказались бы зажатыми в восточной части Финского залива и их выход в Атлантику стал бы невозможен.

– А как же ваше учение о "генеральном сражении", что вы с Жерве преподавали в академии? – Ядовито замечает Орлов, принимая вызов. – Ударили бы наши линкоры по германским, завоевали господство на море и пробили путь к океану. Или ваши взгляды на морскую теорию на пенсии изменились?

В зрительном зале раздались одобрительные восклицания.

– Не будут германцы выставлять в Финском заливе против нас свои линейные корабли, – голос Петрова всё также невозмутим. – а просто выставят заранее минное заграждение а задачу борьбы с нашими поставят перед морской авиацией, действующей с аэродромов Прибалтики и Финляндии, и сухопутными войсками. Линкоры, суть корабли океанские, их надо базировать там где мы имеем свобоный выход в океан: на Северном и Тихоокенском флотах, а на Чёрном море и Балтике ограничиться лёгкими крейсерами, эсминцами и подлодками.

– Всё-таки подлодками! – Орлов всё более раздражается и начинает терять самообладание. – Ну спасибо вам, Михаил Александрович, на добром слове, хоть что-то мы сделали правильно…

Сталин нахмурился, а зал встретил последнюю фразу начальника Морских сил гробовой тишиной.

– Да, подлодками… – не ведётся на выпад оппонента Петров и продолжает говорить совершенно спокойно. – тут ведь какое дело, Владимир Митрофанович, мало иметь в наличии какой-то тип боевого корабля, его надо грамотно применять. Вот вы предполагаете использовать подлодки как средство борьбы с крупными кораблями противника, но сейчас, в связи с развитием морской науки: организацией ордеров охранения, улучшением противолодочной обороны, эта тактика устарела. Её надо менять. Ставить перед соединениями подводных лодок задачи по работе на торговых коммуникациях врага, нарушению снабжения его группировок. Торговые суда имеют в разы меньшую скорость чем боевые корабли, что также многократно повысит эффективность торпедного оружия подлодок. К каждому "торговцу" охрану не приставишь.