— А какое настоящее? — проглотив остатки булки спросил Адам.

— Всему своё время птенец. Пошли, накормим тебя настоящей едой. Чтобы стать сильным адептом нужно много кушать…

Диармайд глядел на отблески костра вдалеке. Поваленное бревно, поросшее кудрявым мхом, приятно щекотало ладони. Отчётливо чувствовались запахи прелой листвы, влажной земли и чего-то ещё неосязаемого, но невероятно приятного и успокаивающего.

Парень заметил два синих огонька по правую руку.

— Не получилось. Я услышал, как ты крадешься, ещё когда ветка треснула под ногой в трёхстах метрах отсюда. Обойти лагерь по кругу было правильным решением, но над ловкостью и лесной ходьбой нужно ещё поработать.

— Мне двадцать девять лет, а я чувствую себя девчонкой, впервые самостоятельно выбравшуюся на прогулку в город, — Николь села рядом, от неё пахло лимонными цветками и лесом, приятный, не навязчивый аромат.

— Кто научил тебя так выживать на дикой природе, отец? — поправив волосы спросила она.

— Нет… предок. Думаю, ты догадалась уже, я инкарнация Диармайда из легенды. Ходить по лесу и драться я научился по памяти предка, нет, так будет неправильно сказать. Я получил инструкцию, знал, что и как нужно делать, потом мне оставалось только опробовать полученные знания на практике и сделать их своими.

— Ну… я не была уверена. Но ты и не особо скрывал это, особенно в последнее время. Имя Диармайд не самоё распространённое, а я знаю про легенды северных англов. Клара обожала эту историю, она казалась ей просто невероятно романтичной, — с тоской сказала Николь.

— Нет там никакой романтики, — Диармайд нахмурился и сжал желваки, вспоминая видения прошлого, — она использовала его, как отговорку, не желая выходить замуж за заплывшего жиром старика, едва способного стоять на ногах. Я видел ту ночь, когда Грайне одурманила Диармайда, вынудив его заняться с ним сексом. Я помню, как он сопротивлялся, из последних сил хватаясь за остатки самоконтроля. Не знаю, что было дальше… генетическая память обрывается в тот момент, когда был зачат предок, продолживший мою линию крови. Наверное, родной дядя загнал его, как собаку, и убил, а ребёнок каким-то образом спасся, продолжив линию крови клана О’Дуйвне, — Диармайд говорил почти неосознанно, спонтанно и искренне. Он никому кроме Лу и Нико не рассказывал об этом. Николь замерла, боясь прервать его монолог. Его слова казались искренними, полными тоски, которую она была неспособна понять.

Подул ветер, скрипучие ветви деревьев стучали друг о друга, где-то вдалеке ухнула сова. Николь прикоснулась к руке Диармайда.

— Не нужно, — заговорил парень, — я не поэтому позвал тебя с нами, — Диармайд повернулся и посмотрел в светящиеся синие глаза девушки. Она была растерянной, запутавшейся и напуганной. Она не знала, что впереди и даже боялась людей, которые её сейчас окружали.

— Я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. Я ведь говорил, если пойдёшь со мной — сможешь уйти когда-только захочешь. Я не буду тебя принуждать, никогда.

— Я знаю, — тихо сказала Николь. — Я вижу тебя. Знаешь… я долгое время ненавидела мужчин, из-за Гюнтера, конечно же. Я взрослела, а внимание ко мне только увеличивалось. Большинство воспринимало отказ нормально, но были и те, кого это злило. Как так, как она посмела мне отказать, — передразнила чей-то голос девушка. — Мне стали противны прикосновения мужчин… — поникнув сказала она, — даже прикосновения родного отца. Такое бывает, когда тебя из ночи в ночь насилует громила в три раза тяжелее тебя. Ты монстр, чудовище, я видела это собственными глазами. Но мне не страшно… я не боюсь тебя. Меня… меня увлёк свет в твоих глазах.

Девушка улыбнулась и крепко сжала руку Диармайда, она взяла его за подбородок и повернула к себе.

— Мне не противны твои прикосновения, — приблизившись к нему сказала она. Аромат лимонных цветов сводил парня с ума, Диармайд тонул в её синих глазах. Лёгкое прикосновение губ сменилось страстным поцелуем. Парень не понял, как его рука оказалась на груди девушки, чувствуя приятную мягкость. Больше сопротивляться своим желаниям он не мог…

Удивительно… было время, когда эти горы казались Диармайду домом. В каком-то смысле так и было. Природа всегда давала парню самое необходимое и не важно, была это пустыня или заснеженные исполины, в которых он охотился. Три нападения за полторы недели — немного, но Ричард и Николь уже видели опасность под каждым кустом. Непоколебимый торговец информацией, которого Диармайд встретил в Спарте, там и остался. Переход очень скверно сказывался на старике. Поездка на розововолосом муле, норовящем перейти на сверхскорость, только усугубляла его ревматизм. Но Ричард держался, он стоически выносил боль, время от времени отхлёбывая зеленого отвара, всученного Нико на второй день.

После той ночи, когда Николь была с Диармайдом, всё пошло наперекосяк. Парню казалось, что он постоянно видит ухмылки и многозначительные взгляды товарищей. А Николь… её общество казалось ошейником. Оно не было ему неприятно, просто… Диармайд в последний раз чувствовал себя так рядом с Софией. Он никак не мог понять, что именно это за чувство, пока парня не посетило озарение — это было ощущение уязвимости. Даже смешно, столько времени прошло, а давно миновавшие отношения до сих пор откладывали свой отпечаток на его жизнь. Диармайд гнал эти мысли взашей, всецело отдавшись своей интуиции.

— Что уже не так? — окликнула его Мелисса, когда Диармайд спустился к горному ручью, чтобы набрать воды. — Ну чего ты молчишь, — нахмурилась девушка, — давай, говори, я же всё вижу.

Диармайд вздохнул и сел на влажный булыжник, омываемый холодным горным потоком. Вода окружила его и сделала ледяной заслон, защищавший от пробирающего до костей ветра. Мелисса поспешила к нему. В отличии от Диармайда ей холод был неприятен.

— Как ты выносишь такой мороз, я едва челюсти могу свести. Холод мне не нанесёт вреда, но комфортно я себя не чувствую. В Сахаре, пожалуй, мне было лучше, — кутаясь в меховую шубу сказала девушка.

— Расслабься, — бросил Диармайд. Мелисса фыркнула, посмотрев на парня испепеляющим взглядом.

— Нет, я серьёзно. Ты дрожишь, потому что твои мышцы полностью напряжены. Расслабь их, позволь холоду проникнуть в самые недра тела. Прими его. Почувствуй, как иней распространяется по венам всё дальше, с каждым новым ударом твоего сердца.

Мелисса, как загипнотизированная, застыла. Её руки опустились, глаза закрылись, кожа побледнела, волосы на теле встопорщились. Девушка сделала глубокий вдох, впуская холод в своё тело. Она прекратила дрожать, в один момент, как по волшебству.

— Как… — ошарашенно спросила она.

— Холод — моё всё, — улыбнулся Диармайд, той естественной, искренней улыбкой, которую он показывал только близким друзьям, той, на которую многим, казалось, он вообще не способен.

— За это огромное спасибо, но я здесь не поэтому. Говори, в чём дело. И даже не думай отнекиваться, — опередила она его, видя, что Диармайд уже готовит отговорку. Парень замолчал, так и не произнеся заготовленную фразу.

— Ты помнишь Софию? — в ответ Мелисса подняла бровь так, как умеет только она, ну и может быть Лу, но у него это не так естественно получалось, — Я ведь рассказывал тебе, как у нас всё закончилось… — сделал многозначительную паузу парень.

— Нет, — Мелисса села на сделанный из льда стул: ножки были в виде переплетённых роз, а сидение выглядело как раскрывшийся цветок. — Какие детали, — поразилась Мелисса, — ты превращаешься в мастера. Так, не отвлекай меня своими поделками! — возмутилась она, — ничего ты мне не рассказывал! Каждый раз, когда разговор заходил об этой шлюхе — ты или менял тему, или делал такое лицо, от которого у меня живот скручивало.

Диармайд рассказал всё. И о том, как оказался закованным на базе, вырезанной в скале, и как спешил к Софии, переживая что Нико ей навредит, а завершила рассказ сцена, где девушка обнималась с каким-то парнем в парке, возле университета.