Поэтому, когда меня убьют и враги займут крепость – ты поднимешься на секретную башню. Пересидишь, пока они успокоятся, и покинешь замок через подземный ход. Первым делом отвези письма моим друзьям в город. Письмо моей жене напишешь сам. Ей же передашь бумаги из сундука и сообщишь место, где я спрятал золото и драгоценности для моей семьи. Мои дети должны воспользоваться тем, за что я пролил столько крови. Деньги в сундуке – тебе на дело. Выживи и исполни всё, что я сказал».
Немного помолчав, он добавил:
«А в награду за твои труды я разрешаю тебе взять из библиотеки двенадцать свитков. Двенадцать свитков, как Апостолов. Выбери, какие хочешь, а остальные оставь в потайной комнате. Это принадлежит моим детям».
Эта новость совсем не обрадовала меня, но я надеялся, что угроза несущественна, и мою интересную жизнь ничто не потревожит. Я даже не думал о деньгах, хотя три сотни золотых монет делали меня очень богатым человеком.
На всякий случай, я пошёл осмотреть башню. Она была выполнена очень хитро. Со стороны востока, когда спускаешься от перелеска, можно было увидеть три башни, но вход был доступен только в две. Система запутанных переходов была такова, что ты попадал только в одну из двух башен. А третья имела отдельный ход. Пройти по узкой, резко заворачивающей лестнице мог только один человек. Это делало невозможным использование оружия. В башню вёл люк, который закрывался с крыши, выбить или сорвать его было никому не под силу. Из внутреннего двора башня была не видна, как будто её и не было вовсе, поэтому у тупых солдат если и возникали вопросы на эту тему, то ответы товарищей были покрыты мистическим ореолом. С восточной стороны ров был особенно глубокий, так что место было действительно секретное. Ключи были у хозяина и у меня. Больше о входе в башню никто из живущих в замке не знал.
Теряя остатки надежды, что всё ещё обойдётся, я остановился на пороге. Хозяин раздал короткие распоряжения, и все разбежались, затем он взглянул на меня. Его чёрные брови сошлись на переносице. Он был бесстрашный воин и не боялся смерти. В отличие от меня. Несмотря на множество прочитанных мной философских трактатов, в которых говорилось о том, что смерти нет, я её ужасно боялся, как и темноты.
Хозяин жестом подозвал меня к себе.
Поджилки мои затряслись, колени ослабли, и я спросил хриплым шепотом:
– Уже пора?
– Ну-ну, дружище, не стоит торопить события! Они только на подходе. Штурм начнут, я думаю, через час-полтора, так что у тебя есть время все проверить еще раз, не забыл ли чего?
– Сейчас пойду… – я взглянул на Хозяина. Он выглядел спокойно, как будто собирался не на смертельную битву, а на прогулку.
– Ну, если не увидимся уже на этом свете, сделай, как я тебе велел…и береги себя, потому что все будущее моей семьи, и не только, в твоих руках. А я потом тебя проверю, с того света проверю!!! – он улыбнулся и заговорщицки подмигнул мне.
Наверно, я выглядел жалко, поэтому Хозяин шагнул ко мне и дружески хлопнул меня по плечу, да так, что я присел почти до пола, потом повернулся и вышел. Я слышал, как он закричал кому-то в коридоре: «Эй, сюда, живо!» – и его быстро удаляющиеся шаги.
Всё остальное прошло, как во сне. Спотыкаясь, я побежал в «паучью нору», открыл сундучок, стал пересчитывать деньги, пересматривать документы и перекладывать их с места на место. Всё падало из рук, я не мог сосредоточиться, и всё время прислушивался к нарастающему шуму за стенами крепости. Отдельно завернутые в холст лежали мои двенадцать свитков, которые я тщательно отобрал для себя в библиотеке. Я стал одеваться, потому что на башне не было укрытия, и неизвестно, сколько времени мне придётся там провести.
На улице был конец марта. И ночи были такими холодными, что вода, оставленная в чашке на столе, покрывалась тонким льдом. Схватив в охапку тёплый плащ, подбитый заячьими шкурками, – подарок Хозяина, я взял небольшой, но увесистый сундук и поспешил длинными коридорами в башню.
Наконец люк захлопнут и заперт на ключ. И тут меня пронзила мысль, что я не принес с собой ни еды, ни воды! Растяпа!!! Выглянув в прорезь в стене, я увидел внизу яростный бой.
Хозяин пытался остановить врагов на подступах к крепости, и ему это почти удалось, но внезапно из-за перелеска к противнику подошла подмога. И теперь вражеское войско значительно превосходило численностью гарнизон крепости. Хозяин с оставшимися в живых воинами вынужден был отступить. Едва за ними закрылись ворота, как враг был уже под самыми стенами. Мне показалось, что атакующих было неисчислимо много. Разглядеть толком я ничего не мог, но шум стоял ужасный. Шипение смолы, выливающейся на головы лезших по приставным лестницам врагов, сопровождаемое душераздирающими криками, звон мечей и кольчуг, вопли ярости, команды, проклятия, стоны заставляли меня трепетать и переворачивали душу.
Просвистевшая возле уха стрела заставила меня прижаться к полу. Еще две стрелы попали в меня, хорошо, что они были на излёте, иначе мне пришлось бы туго. Я лихорадочно раздумывал, бежать ли за едой, но вдруг ко мне вернулась крамольная мысль взять себе ещё один свиток из тайника в библиотеке. Эта идея осеняла меня и раньше, когда Хозяин только сказал мне, что я должен взять двенадцать свитков, по числу Апостолов. Тогда я еще подумал, что на Тайной Вечере было тринадцать человек. Так что и свитков должно быть тринадцать. Несколько ночей я провёл, крутясь, как волчок на своей лавке. Грех взять чужое одолевал, потом совесть брала верх, но в целом я был честный малый, и совесть пересилила.
Но вот теперь, за несколько минут до захвата крепости врагами, ситуация увиделась мне по-иному, и я решил во что бы то ни стало взять тринадцатый свиток.
О еде я снова позабыл. Эта безумная идея подталкивала меня в спину, заставляя кубарем скатиться по лестнице, набив кучу шишек и ободрав в падении ладони. Я бросился бежать по переходу недостроенного храма в «паучью нору». Подбегая к двери, я услышал страшный удар в ворота. Враги применили таран! Это придало мне нечеловеческую скорость, и я, нырнув в камин, надавил на камень, приводящий в движение дверь. Механизм работал верно, но медленно, и когда наконец дверь немного приоткрылась, я протиснулся внутрь и в полной темноте схватил с полки первую попавшуюся рукопись.
На обратном пути я остановился, вспомнив о еде. Две лепешки и кусочек сухого мяса – это были все мои припасы. По своей беспечности я откладывал сборы на последний момент. Больше ничего я взять не успел, потому что чудовищный звук повторился, и я услышал треск ворот. Враги ворвались внутрь. Я мчался что есть силы. Латники уже вбегали во двор с криками победы. Теперь сражение началось уже в самой крепости.
Страх дал мне крылья, и я бежал быстро, как мог. Защитников оставалось пересчитать по пальцам. Яростные звуки последнего боя говорили о том, что каждый из них дорого продал свою жизнь.
Несколько вражеских воинов уже бежали по галерее мне навстречу, и расстояние между нами быстро сокращалось. Они почти отрезали мне путь к заветной двери, ведущей в башню. Но я знал замок как свои пять пальцев, поэтому нырнул в нишу справа и, резко повернув назад, побежал по кривому каменному коридору. Шаги преследователей затихли вдали. Крики и звон мечей возвестили о том, что они наткнулись на защитников крепости.
Кровь бухала в моих ушах, как кузнечный молот, и, тяжело дыша, я побрёл по коридору к заветной двери. Поднявшись на башню, я закрыл засовы на замок и бросился на пол, пытаясь отдышаться.
Я слышал возню в крепости, крики внутри и снаружи, стоны раненых. Потом на поле появился специальный отряд победителей, подбирающих оставшихся в живых и добивающих побеждённых, раненых защитников крепости. Милосердие не значилось в списках их добродетелей, расправа была хладнокровной и жестокой. Быстро спустились сумерки, и поиски были приостановлены, так как хлынул сильный дождь.
Тут я познал всю прелесть жизни бездомных псов, сидя под открытым небом, под водопадом, обрушивающим на мою голову потоки ледяной воды. Спрятаться было абсолютно негде. На башне даже не удосужились построить подобие крыши. Хотя она была предназначена для лучников, а не для архивариусов, прячущихся здесь от врагов. Завернувшись плотнее в промокший плащ, я забылся тяжёлым сном.
