Короли всегда нуждаются в деньгах. И феодалы нуждаются, но и простой народ тоже. Поэтому оставшиеся в живых горожане решили обеспечить себе безбедное будущее. Выжить в чуму и ничего не получить за дни страха? Как бы не так! И простой люд, отбросив суеверие и осеняя себя крестом, шёл выискивать и выносить из домов умерших всё наиболее ценное.

То и дело вспыхивали драки между мародёрами, заявлявшими права на один и тот же дом. Некоторые районы города были обчищены до нитки. Вынос вещей производился большей частью по ночам, чтобы в случае чего никто не мог указать на мародёра пальцем. Вещи прятались в укромных местах. Или же сортировались днём и отвозились ночью на тайный склад, чтобы потом разобраться со всем более обстоятельно. История фантастического богатства некоторых семей берёт свое начало с золота и ценностей, вывезенных из домов, прежним хозяевам которых оно уже никогда бы не понадобилось.

Я вышел к набережной. Спустившись к заливу, я обнаружил небольшую лодку с сетью, брошенной на дно, и улёгся, измученный долгим и тяжёлым днём. Я заснул быстро, не замечая, что рассвет уже начал окрашивать небо.

В этом тихом месте никто не потревожил мой сон. Утро было ясным и свежим. Небольшие волны толкались в лодочный бок, раскачивая меня, как младенца в люльке. Солёный морской воздух, крики чаек, запах водорослей и синее небо погрузили меня в настоящее блаженство духа. Я тянул время, лёжа на спине и глядя в небеса, в которых было полно снующих остроглазых чаек.

Я чувствовал себя первым человеком на земле и не желал снова видеть остальной мир, хищно ждущий меня за бортом лодки. Подведя итоги моего пребывания в городе, получалось, что из пяти человек двое отсутствовали. Третьего я не нашёл, скорее всего, он умер от чумы. Ещё один был предан светскому суду и сожжён, а в его доме жила эта фарфоровая ехидна. И ещё один попал в переплёт.

Я отбрасывал мысль, что это произошло из-за меня, неосознанно, но всё же приведшего за собой «хвост». Мне было до слёз обидно, что эта женщина положила в карман мою золотую монету, но, однако, я не отдал ей письмо, и это стоит всего золота мира. Итого, в городе оставалось только одно послание, ждущее своего адресата, и передать его должен старый слуга, на которого я не возлагал никаких надежд. Я думал о том, что могло случиться с мужем и женой, жившими в лачуге, и что связывало их с Крысообразным. За что он так ненавидел их?

Выбравшись на берег, я пошёл вон из города, оставив позади пустынную набережную. Странное ощущение создавал этот утренний и безлюдный город.

Отойдя на значительное расстояние и поднявшись на большой холм, я оглянулся. Город вставал чудесным призраком, крыши домов были почти одной высоты, и, как скалы в море, то там, то сям возвышались соборы. Я увидел городскую ратушу, старую стену, окружавшую город, когда он был совсем юным. И новую, только начинающую строиться стену, охватывающую гораздо большее пространство и кварталы ремесленников, особняком стоящие дома богатых горожан и лачужную нищету окраин. В районе центральных ворот было множество всадников и солдат. Я уходил из города, куда входил закон, ставящий всё на свои места.

Обратный путь показался мне значительно короче, и вскоре я уже подходил к месту, у которого наблюдал битву Великана с разбойниками. Заглядывать туда мне больше не хотелось, и свой привал я совершил, отойдя подальше от этого места. Среди моих любимых колючих кустарников, успевших за это короткое время густо покрыться листьями и цветами, я нашёл островок мягкой молодой травы и, распугав живших тут лопоухих кроликов, уселся поудобнее и открыл котомку, чтобы достать еду.

И тут я увидел, что три не отданных адресатам письма остались со мной. Что делать? Вопрос требовал немедленного разрешения. Хозяин никогда не посвящал меня в свои политические игры. Может быть, боялся, что если меня прижмут к стенке, то я обязательно всё расскажу от страха. В этом он был прав. Я был ужасный трус и ситуация, когда жизнь других людей зависит от моей стойкости и силы духа, казалась мне просто невыносимой. Я или они. Моя жизнь или чья-то. Страшный выбор.

Я был благодарен Хозяину за то, что он не стал подвергать меня опасности. С гонца меньший спрос, чем с заговорщика. И если чего-то не знаешь, то и выдать не сможешь. Я отложил письма в сторону и принялся жевать хлеб, запивая его водой. Если я попаду с этими письмами в лапы врагов, то всё равно меня никто живым не выпустит, вне зависимости от того, знаю я тайну или нет.

Я и не заметил, как проглотил скудный обед. Мысли роились в моей голове. Я опасался встретить шайку Крысообразного, которая бродила в этих местах.

Неподалёку обнаружилась каменная россыпь, где в глубокую расселину между камнями я и спрятал футляр с письмами. Внутри было сухо, и я мог не бояться за сохранность писем даже в случае дождя.

Добравшись до деревни, где несколько дней назад повстречал крестьян, озабоченных бесчинствами шайки, я обнаружил, что народу прибавилось. Пёстрые куры рылись на обочине. Из-под забора лаяла собака. Жизнь постепенно возвращалась в эти места.

Возле поля я встретил тех же крестьян, которые, заметив меня, даже обрадовались. Я рассказал им о городских новостях, о королевской гвардии, о мародёрах. Спросил, что слышно о разбойниках. Крестьяне ответили, что шайка ограбила большой обоз, везущий добычу крестоносцев из Византии в столицу.

Бой был жестокий, потому что обоз сопровождала сильная охрана. Но разбойников было гораздо больше, да и своих воинов у них в шайке хватает. Захватили много золота, драгоценностей, дорогих тканей, вина. И даже пленили несколько рыцарей для выкупа. Говорят, что поймали их как рыбу в сети. А потом шайка как в воду канула. Куда дальше они направились, никто не знает.

«Главное, чтобы сюда не возвращались!» – сказали вилланы. Они рассказали, что им удалось собрать людей из соседних деревень, и те пришли жить в пустующие дома. «Мы собрали животных со всей округи, вон они пасутся, на пригорке. Здесь и река, и луга хорошие. Помогаем друг другу, чем можем. А когда все вместе, то легче выживать».

Я был рад за этих людей. Они не стали сходить с ума и горевать, а помогая друг другу, становились сильнее. Я увидел, как будущее наполнило светом их лица. Попрощавшись, я пошёл дальше, сравнивая жителей города, которые, находясь в такой же ситуации, думали только о себе, и деревенских, которые думали друг о друге. Кто из них ближе к Богу? Самобичеватели, мародёры или люди, засевающие поля?

Миновав разбитый обоз и перелесок, я вышел к крепости. На башне всё так же развевался черный флаг. Первое, что я увидел, были тщательно заделанные обтёсанными брёвнами ворота. Это неприятно поразило меня. Я привык думать о замке, как о своём доме, но сейчас тут, похоже, появились новые хозяева. Сделать такие ворота за несколько дней не под силу одному или двоим. Здесь нужны усилия многих людей. Но отступать было некуда, тем более что меня уже заметили, ибо ворота приотворились и оттуда высунулась громадная волосатая ручища и, схватив меня за шиворот, втащила внутрь. Ворота захлопнулись.

Я оказался в родных стенах. И как будто попал в прошлое. Крепость была полна народа. Дозорные находились на своих обычных местах. В центре двора стояли рядами подводы. В конюшне раздавалось ржание множества коней. Из кухни пахло вкусной едой. Громадный верзила, заросший по самые глаза, проволок меня по всему двору, направляясь к донжону. Я не сопротивлялся, боясь разозлить его. Понятно, что начальство находится именно там. Верзила показал меня двум стражам, дежурившим возле главного входа.

– Кто это? – спросил один из них.

Верзила показал на ворота и на меня.

– Ты что, шпионил здесь? Сеньор сейчас отдыхает, жди теперь своей участи! – сказал второй страж. Верзила, угрюмо зыркнув из зарослей на лице, ушёл, оставив меня у входа.

Стражи и не думали со мной разговаривать. Они молчали, показывая, что дисциплина здесь была на высоте. Я сел на ступеньки возле входа и стал ждать. По двору ходили люди. И по их разномастной одежде я заключил, что пропавшая с горизонта шайка нашла себе отличное убежище. Какой прекрасный подарок получил их Сеньор, так они называли своего атамана! Сейчас он отдыхал от грабежей, этот Сеньор. Интересно, как он выглядит?