Старик в плаще подошёл ко мне. Я думал, что он заберёт автомат, но он просто молча смотрел на меня.
«Че ты телишься… Забирай оружие и беги. Тебя же сейчас кто-нибудь другой пришьёт…» Но он стоял и смотрел. Потом, так и не взяв оружия, развернулся и неторопливо пошёл прочь. Мне в голову вдруг пришла странная идея. Я быстро набрал на клавиатуре сообщение и послал его старику:
«В чем твоё предназначение?»
Старик остановился.
«Пить коктейль», – пришёл ответ. И сразу вслед за ним, – «Сколько тебе лет?».
«35. А тебе?»
«15», – и потом приписка, – «скоро будет. Почему ты спросил о предназначении?».
«Просто так»
«Просто так о предназначении не спрашивают. А в чем твоё предназначение?»
«Не знаю. Как раз думаю об этом»
«Об этом ведь не думают. Это чувствуют»
Теперь четырнадцатилетний мальчишка учит меня жизни…
«Ты про свой коктейль почувствовал?» – усмехнувшись, написал я.
«Конечно. До сих пор чувствую. Правда, коктейль скоро кончится. У тебя скайп есть? Можешь посмотреть на меня в скайпе».
Я загрузил скайп. Набрал указанное имя пользователя. Открылся экран видео. Передо мной появилась молодая девчонка, со спокойным взглядом красивых серых глаз. Прямые русые волосы собраны в хвостик. Одета в белую маечку (или ночнушку) на тонких бретельках.
«Ты девчонка?» – Невольно вырвалось у меня.
«Наверное», – написала она, потом взяла бокал с трубочкой и допила его содержимое – судя по всему, молочный коктейль.
«Вот я и выполнила своё предназначение» – пришло от неё сообщение.
«Вообще ведь уже поздно. Тебе спать, наверное, пора» – из каких-то приличий написал я.
«Ты хочешь, чтобы я ушла спать?»
«Нет», – честно признался я. «Как тебя зовут?»
«А тебя?»
«Илья»
«Маша».
Я чуть было не написал «очень приятно». Но подумал, что это будет уж слишком старомодно и смешно. Вместо этого спросил:
«Ты сегодня в первый раз играешь?
«Нет. Давно уже играю»
«Почему тогда у тебя всего лишь пистолет?»
«Мне с ним нравится. Так прикольнее»
– Зая, тебе вставать на работу.
Лена прижалась губами к моей щеке:
– Пора на рабо-о-ту-у. Как ты спал?
– Мало.
– Опять бессоница?
– Ага.
Тяжёлое утро начинается с тяжёлого пробуждения. Даже Лена не может облегчить его тяжесть.
– Завтрак на столе, – улыбается она.
– Спасибо, милая.
– Что же ты делал ночью?
– Поиграл немного. Пока снова не захотел спать.
– Мне кажется, что твоя бессонница от твоих игр.
– Наоборот, они меня успокаивают…
Яичница на тарелках. Булочки. Кофе. У Лены случались такие утра – обычно один-два раза в неделю. Наверное, в такие дни проявлялось её стремление к домашнему уюту.
Около моей тарелки лежала большая мельхиоровая вилка, которую я терпеть не мог.
– Что, других вилок нет? Ты же знаешь, я эту не люблю, – я повертел большую и неуклюжую вилку в руке.
– Знаешь, у нас опять куда-то делись вилки. Позавчера было ещё три, а сегодня осталось уже две. Ты ночью, когда просыпался, ничего не ел?
– Ничего, у меня же запрет на ночной дожор. Только стакан компота выпил.
– Странно. Ещё две недели назад у нас было пять вилок. Две больших мельхиоровых, которые ты не любишь, и три небольших, из нержавеющей стали, с сужающимся концом. А сегодня осталась только одна мельхиоровая и одна узкая из нержавейки. Узкую я себе, правда, взяла. У меня все-таки рот поменьше, мне мельхиоровой совсем неудобно.
– Да, конечно, – я опустил зубцы вилки на яичницу, отделил кусок.
– Но куда все-таки делись три вилки? Может, за плиту завалились?
– Да, очень странно, – согласился я. – Давай вечером отодвинем плиту и тумбочки, и за ними посмотрим.
– Илья, – вздохнула Лена, – я сегодня подумала об одной вещи. А если твои кошмары происходят из-за того, что расположение нашего дивана не соответствует фэн-шую?
– Может, переставить его?
– Мы уже говорили об этом. Тогда нам нужно будет куда-то выбросить тумбочку с телевизором.
– Жалко.
– Мне тоже.
Она разочарованно вздохнула:
– Мне кажется, что тебе нужно обратиться к психотерапевту.
Я недоверчиво посмотрел на неё:
– А психотерапевт не захочет положить меня в психбольницу?
– Нет. В больницу кладут психиатры. А психотерапевты принимают обычных людей. Во всяком случае, мой знакомый психотерапевт – такой.
– У тебя есть знакомый психотерапевт?
– Конечно. Я думаю, что было бы очень хорошо, если у каждого человека был знакомый психотерапевт. Давай я отведу тебя к нему сегодня?
– Давай завтра.
– Хорошо, давай завтра.
2
В парке немноголюдно. Мы с Машей договорились встретиться у фонтана. Я пришёл раньше времени. Огляделся по сторонам, прогулялся взад и вперёд. В кустах за скамейкой послышалась какая-то возня, приглушённые голоса. Я прошёл по тротуару дальше, обернулся на кусты. С этой точки можно было разглядеть четырёх девчонок–школьниц. Трёх стройных, разного роста, и одну крупную, высокую и ширококостную, с плоским лицом и длинными чёрными волосами. Она вдруг дала пощёчину самой мелкой из остальных – в белой блузке и темно-синей юбочке.
– Ты че… – Взъярилась та, схватила черноволосую дылду за грудки.
– Держите эту суку, – низким голосом приказала дылда остальным. Те схватили мелкую за руки. Дылда пнула её коленом в грудь:
– На, с-сука, ещё трепыхается… Вырядилась, тварь… – Дылда суетливо и неуклюже провела серию коротких ударов. Но маленькая ухитрилась вырвать одну руку и схватить обидчицу за длинные волосы.
– Ой, бля-я, – Держите же её, держите! – Взвизгнула та.
Афродита, нагая, белоснежная выходила из белоснежной же морской пены. Из-за кустов на неё смотрел Пан, ошеломлённый, пришибленный и раздавленный красотой, потерявший способность хоть как-то двинуться и сойти с места. Я был тем Паном, когда глядел на дерущихся девчонок. Необъяснимо волнительное, с явным сексуальным привкусом, чувство неожиданно захлестнуло меня. «Здравствуй, Пан…» «Здравствуй, Илья…», «Фигеешь?», «Фигею…»
Дылда взвизгнула громче.
– Получи, коза, – мелкая пнула ей между ног. Знакомый голос из компьютера.
– Маша? – Я наконец очнулся и бросился к девчонкам. Её мучительницы пустились наутёк. Это действительно была Маша. Её волосы растрепались, блузка выбилась из юбки, левая щека покраснела.
– Да придёт Спаситель! – Нервно рассмеялась она.
– Извини, я промедлил. Ты меня видела?
– Угу. Но это нормально. Я умею драться.
– Знаешь, почему я медлил?
– Не-а, – она мотнула головой.
– Потому что вид дерущихся девчонок почему-то вызвал во мне странное чувство – что-то сексуальное.
– Ага, сексуальное, – она снова мелко рассмеялась.
– Я просто тебе говорю честно, потому что мне стыдно, что я промедлил, и чувствую, что нужно откровенно во всем признаться…
– Да, сексуальное, – укладывая волосы, заправляя блузку в юбку, она продолжала странно прихихикивать к своим словам, – я подарю тебе сексуальность, как-нибудь…
Мы сели на лавочку. Маша окончательно привела себя в порядок – словно и не было никакой драки, потом внимательно посмотрела на меня.
– За что они тебя? – Спросил я.
– За свою зависть. Узнали, что я на свидание пошла, и выследили. Ну и ещё за то, что я в компьютерный зал пролезла, а директриса узнала и всем разгон устроила. Они все против меня.
– Ничего. Теперь все будет в порядке. Я ведь милиционер.
– Гонишь? – Маша с недоверием посмотрела на меня.
– Я буду играть милиционера. Потом буду играть бандита. А сейчас играю Илью. Это одна из моих ролей. Я ведь теперь актёр, хожу на курсы актёрского мастерства. В какой зал ты залезла? – Сменил я тему. – В школе, что ли?
– Ага, в школе, в школе, – Маша отвернулась.
– А эти девчонки – твои одноклассницы?