Фыркнув, она достала из кармана мобильный. Он уже надрывался.

Звонил Чема. Он всегда оказывается первым, будто его выгнали из дома. Должно быть, услышал новости и хочет поделиться.

– Сестеро, – она ответила на звонок.

– Есть новости.

– Да, только что видела по телевизору, – сказала она, выходя из бара.

– По телевизору? Быть не может. Мы сами только что узнали.

– И тем не менее это показали в новостях.

В динамике послышался тяжелый вздох.

– Ты его выпустишь или мне это сделать?

Сестеро нахмурилась.

– Ты о ком? Кого ты хочешь отпустить?

– Ну этого, который жестоко обращался с женой. Ты же сама сказала, что видела его по телевизору.

– Кажется, мы с тобой говорим о разном. А с ним-то что? Опять ломка?

Вчера вечером, когда Сестеро направлялась к браконьерам, ей позвонили из ночной смены. Хосе Мануэль сходил с ума в камере, бился головой о стену и отчаянно умолял о дозе героина.

Чема поцокал языком.

– Нет. Он пока не пришел в себя. Врачи вкололи ему львиную дозу успокоительного. Но его засняли камеры в супермаркете. У него есть алиби на момент преступления.

Сестеро подумала о собственной матери.

– А что насчет оскорблений и шума в квартире Арасели, это уже ничего не значит?

– Я понимаю. Но это не является уликой. Парень был в супермаркете, когда его жена выпала из окна.

– Мы слишком быстро исключаем самоубийство. Что, если Арасели не выдержала очередного унижения? И выбросилась, оставшись дома одна? – в отчаянии предположила Сестеро.

– На месте преступления обнаружили тюльпан. Это было убийство.

Сестеро поджала губы. Она понимала, что Чема прав. Нужно отпустить его, пусть даже эта мысль ранила до глубины души. Ужасное начало дня.

– Выпускай его ты, – фыркнула она. – И лучше, если ты сделаешь это прежде, чем я вернусь.

Среда, 24 октября 2018

Едва Хулия ступила на порог полицейского участка, как поняла, что случилось что-то плохое. Коллеги в коридоре кидали на нее взволнованные взгляды.

– Смотри, – сказал Чема вместо приветствия, повернув к ней экран. Его лицо говорило само за себя, он был разгневан.

Хулия сразу узнала себя. Черный неопреновый костюм обтягивал каждый сантиметр тела, мокрые локоны небрежно падали на плечи, под мышкой она держала доску для серфинга. При виде себя такой она ощутила во рту привкус морской соли. Свобода. Однако снимок сопровождался разгромной подписью:

ПОКА ГЕРНИКА ПОЛНИТСЯ ТРУПАМИ, ПОЛИЦЕЙСКИЕ ЗАНИМАЮТСЯ СЕРФИНГОМ.

Логотип чуть выше не оставлял никаких сомнений. Это был аккаунт «Радио Герника» в Твиттере.

– Вот козел!

– Твоя фотография стала вирусной: один из членов следственной группы покоряет волны вместо того, чтобы гоняться за преступниками. Представь реакцию общественности. Зато ты тут очень красивая, – добавил Чема, пролистывая вниз.

Хулия увидела десятки комментариев. Она не стала терять время на их прочтение, ведь и без того было ясно, что ни один из них ей не понравится. Те, кто не критиковал полицию за бездействие, комментировали внешность детектива, которая в одночасье превратилась в секс-символ.

– Он пытался меня шантажировать, а когда не вышло, опубликовал эту гадость, – прошипела она.

Поцокав языком, Чема спросил:

– Он – это кто?

– Аймар Берасарте.

Хулия рассказала ему о встрече на пляже с радиоведущим, который заменил Наталию Эчано. О его интересе к недоступной для других информации, о намеках на то, что он может раскрутить ее.

– Он скользкий тип. Всегда был таким, – закончила она. К чему вдаваться в подробности и объяснять, что уже в школе он стремился к цели любой ценой?

– А убийство Наталии стало для него настоящим подарком, – заметил Чема. – За одну ночь он превратился в ведущего и без того самой популярной программы во всем Урдайбае, а тут еще нездоровый интерес к самому преступлению. Он явно не прочь перешагивать через трупы на своем пути.

Послышались шаги. Повесив плащ на вешалку, Сестеро подошла к ним.

– Что это за чушь с «Радио Герника»? Мы можем делать все, что пожелаем, в свободное время, – фыркнула она.

– Прости, – пробормотала Хулия. Ее одинаково мучили злость и чувство вины.

– Даже не вздумай извиняться, – отрезала Сестеро. Под глазами у нее виднелись темные круги. – Я хочу знать об этом парне все. Особенно есть ли у него алиби. Смерть начальницы стала для него источником популярности, о которой он так мечтал. И похоже, ему нравятся социальные сети… Не стоит забывать о трансляции преступления в прямом эфире на «Фейсбуке».

К ним подошла Сильвия. Комнату затопил горький аромат, исходивший от чашки кофе в ее руке.

– Многим убийцам нравится быть в центре внимания. Они способны на все ради тщеславия и возможности быть на первом плане. Возможно, это как раз наш случай, – заметила она, сделав глоток.

Сестеро постучала костяшками пальцев по столу.

– Давайте за ним. Если он хочет подложить нам бомбу под ноги, она взорвется прямо перед его лицом, – решительно заявила она.

Чема кивнул. Ему понравилась идея. Хулии тоже.

– Ты освободил того изверга? – спросила она.

– Только что, – ответил Чема. – Ух, столько новостей. Все перевернулось вверх дном. Что думаете насчет Галисии?

– Надеюсь, они это сочинили, чтобы продать побольше газет, и нам не придется ловить убийцу по всей стране, – Сестеро поджала губы. – Айтор на связи с Гражданской гвардией[10]. Возможно, это просто совпадение. Некоторые журналисты способны найти связь там, где ее нет. Сенсации приносят деньги.

– Надеюсь, что так, – подхватила Хулия. Ей никогда раньше не приходилось работать над делом, выходящим за рамки юрисдикции полиции Страны Басков. Бюрократия только застопорит расследование.

– Временные рамки не подходят, – вставила Сильвия. – Если мы имеем дело с серийным убийцей, то очень странно, почему прошло три месяца между первым и вторым преступлением и всего пять дней перед третьим.

Время обсуждений закончилось – на пороге возник Айтор.

– Ужасная история. Вы будете в шоке, – объявил он, опершись о стол. Полицейские разом посмотрели на него. – Все случилось во время религиозного праздника. Вы когда-нибудь слышали о шествии мертвецов? – Ответа не последовало. – Вот и я нет. В общем, это праздник святой Марты де Рибартеме в отдаленной деревушке в провинции Понтеведра. Самое любопытное в этом празднике то, что некоторые, особо верующие, ложатся в гроб, чтобы их несли на плечах, имитируя похороны.

– Да ну тебя! Ты серьезно? – спросила Сестеро. Теперь ей стало понятно, как снимок открытого гроба просочился в СМИ.

Чема напечатал что-то в поисковике, и монитор заполнили снимки мрачного шествия.

– Нужно по-настоящему хотеть туда лечь, – сказала Хулия, отмечая, как похожи живые в гробах на настоящих мертвецов.

– Жертва была одной из них. В конце процессии они поняли, что она действительно мертва. И сверху лежал тюльпан.

– Кошмар! – воскликнула Сестеро, представив, как это выглядело.

– Сначала думали, что это сердечный приступ или что-то еще, но вскрытие выявило отравление, – продолжил Айтор. – Тетродотоксин, яд иглобрюхой рыбы. Кто-то спрятал небольшую ампулу под подкладкой гроба. Подкожная игла – и убийство прошло незаметно.

– И она не заметил укола?

Айтор пожал плечами. По телефону он не мог получить всю информацию.

Хулия выжидающе посмотрела на Сестеро. Какой теперь план?

Ане ответила не сразу. Она невидящим взглядом уставилась в монитор, где застыли фотографии шествия мертвых.

– Завтра я поеду в Галисию, – в итоге объявила она. Несмотря на уверенный тон, она сомневалась, что вышестоящее начальство сумеет организовать все так оперативно. Взаимодействие между различными органами правопорядка было делом непростым.