— Что предпочитаешь: вино или ром? — спросил Себастьян, поднимая по очереди в руках две бутылки.

— Вино. — ответила я, обшаривая припасы в поисках чего-нибудь вкусненького.

Естественно на заварные пирожные или вафли я не рассчитывала. За то нашла халву и орехи в меде.

— Вы что же, по дороге сюда торговцев пряностями обокрали?

Еще я нашла гранат, апельсин и пряники и мармелад. Объедение. Себастьян раздобыл где-то кружку и налил мне вино. Сам приложился к бутылке с ромом.

— А ты, значит, сладкоежка.

Я довольно кивнула, жуя пряник.

Мы беседовали и пили. За удовольствием я даже не заметила, что Себастьян пододвинулся ко мне так близко. Голова слегка кружилась, а мысли от вина спутались. Появилось ощущение невесомости и веселья. И непреодолимое желание скинуть сюртук с себя и рубашку — с Себастьяна. Так и поступила. Себастьян даже не возражал. Поднял меня за бедра и усадил на сухо скрипнувший стол. Кружка, гранат и апельсин с грохотом упали на пол. В щелях завывал ветер.

— Давай быстрей! — шепнула я, изнывая от желания, пока он возился с завязками на рубахе. Хотелось почувствовать его.

Но он не торопится. Целует горячими губами шею, ключицу грудь. Руки страстно гладят по спине, сжимают мою нежную кожу. Я сжимаю пальцами его жесткие волосы на затылке. Выгибаюсь ему навстречу. С губ срывается стон. Я хочу его. целиком. Хочу хочу хочу. Его полусогнутые пальцы касаются моей талии, сводя меня с ума. Я целую его. Он целует меня. Он зажал мою губу в зубах, оттянул и сжал челюсть так сильно, что выступила кровь. Он тут же слизал ее. Боже как он хорош! С Генри мне никогда не было так хорошо, как с ним!

— Анабель. Мы знаем где сейчас "Акулий зуб"- раздался голос Карелии. — Выдвигаемся сейчас же!

Сама то расслабилась в компани какого-то моряка, а мне не дает. Зря я о Генри подумала. Легок на помине, гад сухопутный. Рыбную кость ему в кишку!

16 [Олаф]

Сумасшедшая! Ненормальная! Откуда только взялась такая… Саманта. Сначала она устраивает маскарад, нанявшись на корабль под видом мужчины, затевает нападение на старпома, потом ходит по бушприту раза по два в шторм, теперь еще и под плеть вместо другого по собственной воле пошла. Иногда думаю, что у нее и вовсе здравого смысла нет. Но не перестаю ей восхищаться. Такая хрупкая девка, а мужества в ней побольше, чем у любого из нашей команды. С любой незадачей умеет справляться. Правда прикрывать ее приходится иногда. Порой даже в прямом смысле. Как в мыльные дни, например. Когда вся команда на палубе моется, приходится прятать ее за своей спиной.

Надо отдать должное, доверие команды она заслужила. Никто больше не оскорбляет ее просто так, что бы дух отвести, потому что она моложе и мельче остальных. Пару раз она так ответила, что морячки быстренько языки прикусили. После случая с коком друзей у нее прибавилось. Даже обидно как-то становится, когда вижу, как с ней кто-нибудь болтает. Нет, я не ревную! Тьфу!

Порой вечерами, задумываюсь о том, как она доберется до Лондона и с ней мы больше не свидимся. И почему-то мне от этого грустно становится. Может бросить это все и пойти с ней?…В том смысле: как она одна-одинешенька от пристани до города-то доберется? Дорога то опасная, даже если она и дальше парнем будет притворяться. А вдвоем оно и веселей что-ли.

— Эй, чего завис, три давай! — Окликнул меня, несильно стукнув по спине ножнами шпаги.

Я моргнул, сгоняя сонливость, и продолжил шоркать палубу щеткой, соскребая грязь. Задрал голову к небу, там Сэм на вантах висит вверх тормашками и парус зашивает. Он порвался во время шторма. Заметив мой взгляд, она улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. Ее глаза сверкнули синими искорками.

— Что там? — Одноглазый Фред поднял голову, пытаясь разглядеть что-то. Сэм, как ни в чем не бывало продолжила свое дело, слившись с рабочей обстановкой. Фред, слава Посейдону, ничего не понял. — Ты как будто ангела небесного увидел. Чему так лыбишься?

— Погода хорошая. Еще дня два небо будет ясным. — Ответил я. Вообще-то я правду сказал, погода и правда будет хорошей. Как бы только ветер не стих.

— Да, штормом не пахнет. — Поверил Фред. — Скорей бы уж земля… Ну или кораблик какой встречный. Скука — смерть.

— Я бы тоже не прочь размяться. — подхватил Дин, мотнув головой так, что шея смачно захрустела.

— Вижу корабль! — словно услышав их желания, крикнул дозорный.

Все взгляды обратились туда, куда указывал паренек из вороньего гнезда. Там и правда был корабль, флаг, правда, было пока не видно. А потом внимание матросов переключилось на Капитана.

— Это Карло Буджардини. — Объявил он, отдернув от глаз подзорную трубу.

Давние друзья явно захотят пообщаться. Все это осознали и стали подготавливать трап (и вообще все судно к приему гостей), еще до того, как капитан начал раздавать приказы.

Когда судна встали борт к борту, я, наконец, закончил драить палубу.

Капитан Карло Буджардини скрылся с нашим капитаном и Генри в каюте. Прогремели обеденные склянки. Я задрал голову, ища взглядом Сэма. Она, ловко извернувшись, спрыгнула с десяти футов, приземлившись прямо передо мной. В зубах у нее была зажата толстая иголка.

— Тебя как будто и не били. — удивился я.

— Хватит уже. Сколько дней прошло! Пошли быстрее, умираю с голоду!

— А старый ворчун до сих пор тебе благодарен. Спорим, сегодня у тебя снова будет больше мяса в миске, чем у остальных?

— Да ну тебя.

Я снова оказался прав. Что бы никто лишний не заметил, кок насыпал ей кусочки мяса под макароны, а сверху наложил традиционный кусок — для виду. Правда, я не совсем понял, как вдруг эта тарелка оказалась у меня. Наверное, когда я отвлекся на спор с хромым Джо, она быстро подменила миски. А когда я заметил, она уже доела мою порцию. Я сказать ничего не успел, как она вскочила и унеслась дошивать парус. Надо было хотя бы поблагодарить что ли. Рею мне на шею…

— Долго же они там болтают. — Удивилась Саманта, закончив с парусом. — Как думаешь, что они там могут обсуждать?

— Ничего интересного, полагаю. — Но любопытства Саманты мой ответ не утолил. — Ну, наверняка знать не могу, но быть может перемывают косточки Джонни Тонто. Они его одинаково не переваривают.

— Вы двое, чего прохлаждаетесь? — Крикнул боцман.

— Парус как новый, сэр! — Сэм тут же вытянулась по струнке и ответила низким голосом, как делала при разговоре со всеми. Кроме меня, с тех пор, как я узнал правду.

— Молодец! А теперь оба — в трюм, счищать полипы.

— Есть, сэр! — одновременно ответили мы. Хотя до того не хотелось спускаться в вонючий темный трюм. Тут на палубе так свежо.

Сэм, похоже, разделяла мое чувство. Я о нежелании резать полипы, а не о том, что… ай да не важно.

_______________________________________________________________________________________Мокрая рубашка облегала тоненькую фигурку, выдавая все женские прелести. А тельце под ней дрожало от холода. Руки обхватывали стройные ножки. Лицом прекрасная дева уткнулась в острые коленки. Мои пальцы утонули в шелковистых светлых волосах, едва достигающих плеч. Хотелось обнять трепещущее тельце, прижать к груди, согреть. Только я об этом подумал, как Саманта сама бросилась ко мне в объятия. Наши взгляды пересеклись. В этом полумраке ее глаза приобретали завораживающий синий цвет. Они словно светились таким глубоким синим цветом, какими бывают воды океана. Хотелось погрузиться головой, утонуть в их бездонных глубинах.

Я все глядел в два больших синих глаза. И не успел опомниться, как она уже развязала шнурки на моей рубахе. Повинуясь ее легким прикосновениям, я поднял руки, позволяя ей снять с меня рубашку. Теплые ладошки легли на мою грудь, и весь окружающий мир померк, все звуки исчезли, кроме ее дыхания и собственного сердцебиения, грохочущего в ушах. Ее руки обвили мою шею — не она прижалась ко мне — я к ней. Она притянула меня к себе так, словно я был чем-то, чего она давно желала и получила только сейчас. От неожиданности на мгновение я потерял равновесие, падая на нее, но Саманта не пошатнулась, крепко удерживая на ногах и меня и себя.