Почему Она приходит? Почему наступает время, когда начинаешь ждать Её, надеяться, задумываться до встречи с Нею – а что на этот раз, чем Она удивит тебя? Каждый день обозначен числом, указаны минуты и секунды восхода и захода солнца, долгота дня, радио беспрестанно жужжит погоду каждые полчаса. Тебе не дают забыть о времени, об этом дне, о настоящем, что приходит и проходит за мгновением мгновение, как будто специально, чтобы уколоть к полуночи ближе – а как ты, человек, прожил сегодняшний день, как распорядился собственной бесценной жизнью в последние двадцать четыре часа?

И только Она без упрёков и сострадания, независимо от твоего настроения и желаний, исподволь обволакивает тебя странной субстанцией, которой и названия-то нет, затягивая в свой мир, затягивая необъяснимо медленно и верно, что поневоле начинаешь воспринимать происходящее с собой, глядя на всё Её глазами.

Ты меняешься и чувствуешь это, меняешься, не в силах противиться Её влиянию, что начинает сказываться не только на самом себе, но и на всех, с кем имеешь дело, с кем сталкиваешься в жизни, кому пишешь письма, звонишь, и, я уверен, о ком думаешь.

Ей нет никакого дела до тебя, Она – над тобой, ты всего лишь один из многих, кто не миновал Её сетей; одним больше, одним меньше – какая разница?

Может быть, Она усмехается исподволь, или просто не подаёт вида, что на этот раз в Её армии на одну судьбу больше, чем перед этим, может быть. Но я уверен: кто впервые поддался Её очарованию, кто хотя бы раз испил Её снадобье, тот навсегда будет отравлен Ею, будет вновь и вновь ждать Её визита, каждый раз восхищаясь Ею, и оттого каждый раз меняясь самым непостижимым образом. Если бы я был не я, а кто-то другой, родившись и прожив свою жизнь где-нибудь в ином месте, где пути для Неё заказаны, как миллионам и миллионам иных несчастных судеб, кем бы я стал без Неё?

Приходит день, Она покидает тебя, оставляя надежду ещё на встречу, и, может быть, даже не на одну, а ты молчишь, ты не в силах ничего сделать, всё уже свершилось без тебя, и лишь мысленно благословляешь Её.

Не загадывая на оставшуюся жизнь, всё же надеешься, что подойдёт время, когда Она заметит тебя и возьмёт с собой, но случится ли это, или наши пути навсегда разойдутся – неизвестно, но что бы ни произошло, я благодарю судьбу и тебя, что когда-то это свершилось, что когда-то ты заметила меня, Осень…

Я запомнил тот день так, что теперь по прошествии восьми лет мне он видится ясным, как никогда; случаются такие дни!

Последний день непонятного романа; зачем мне это было нужно – и до сих пор не могу ответить себе. Есть в нашей жизни нечто непонятное, непредсказуемое; наверное, это и притягивало тогда: пройтись ещё раз по невидимой струне над пропастью, остро ощутить в себе проснувшиеся таинственные силы – разве можно упустить такой случай!

Мне не выдавались авансы на мои возможности, я доказывал – и прежде всего самому себе! – необходимость собственного появления в её жизни, я проверял себя – а смогу ли то или это, и каждый мой поступок в её глазах отражал и нечто для себя; лишь бы это понимали, лишь бы в чужих глазах рассмотреть странную, притягательную теплоту ещё раз…

Но в то утро как-то кольнуло в сердце, день сразу не задался, и я понял – всё, кончилось неспокойное время, надо уходить, надо расставаться.

Я позвонил – мне ответили. Встреча была назначена в центре в каком-то непонятном кафе. Заказал фруктовые коктейли, бутерброды. Всё было предельно ясно, решение окончательно принято, отступление немыслимо и бесполезно. Она не поняла ничего, просто согласилась прийти, и всё. Кажется, ненужная встреча, если смотреть со стороны, если не знать, что предшествовало ей, если отбросить тысячи мелочей, которыми распорядилась судьба, чтобы всё состоялось и всё закончилось; да, состоялось так, чтобы запомнить напоследок, чтобы понять – будет мгновение боли, будет укол в сердце, будет кафе, а потом – свобода, давшаяся такой ценой. Если невозможно идти вперёд, надо расставаться, чтобы сохранить лучшее.

Думалось иногда, если вдруг случайно пересекутся наши дороги, что отвечу? Ничего не отвечу, наверное. После вечера в кафе прошло года три или четыре, и случай свёл нас ещё раз, и, кажется, в последний, и она задала вопрос – не в ней ли самой причина разрыва?

Ответ пришёл простой – зачем вам знать… не всё ли равно?

Постояли минуту и разошлись, каждый по своим делам.

Действительно, не всё ли равно?

Не нужно казаться ей и себе лучше или хуже, чем есть ты сам, что случилось – случилось, и случилось так, как должно случиться, и если вспоминать всё лучшее, что было с нею – момент понимания, когда читаются желания в глазах, когда угадываются мысли, или является спокойствие, уверенность в обретении невероятного духовного притяжения – нет, не то! – только один день, самый последний, тридцатое сентября, только тот укол в сердце, только единственное желание сохранить самое лучшее, что было с нею…

Вторая половина пятницы – особое время, тем более, если такая пятница – летняя. Торговые центры, начиная с обеда, переполнены дачниками, особенно те из них, которые занимаются реализацией растений всех видов, стройматериалов, инструментария и т. п.

По роду службы приходится навещать некоторые, вот и сегодня, в жаркий, с разлившейся уже духотой день, начальство сорвало меня с насиженного кабинетного кресла и отправило по срочной заявке разгильдяя-прораба. Подобного рода спешка всегда подозрительна, и почти всегда, проводя ревизию остатков материалов на сдаточном объекте, обнаруживались неиспользованные краски, арматура, плитка и проч.

С годами выработалось несколько философское отношение к данной проблеме как к необходимому злу. Ну, не получился из очередного прораба инженер, не просчитал, что, когда и сколько потребуется до завершения стройки; и что с того? Жизнь идёт, проекты меняются, не успеваем за временем, доверяем друг другу. В чертежах объёмы добавились, а смета осталась прежней, и виноват, как всегда, прораб. Тот самый воин, который на переднем крае сражается за премиальные для всех нас. И потому приходится забывать о привычной централизации поставок, и пожарным образом таскаться по торговым центрам.

Прометавшись по такому строительно-садовому торговому заведению более двух часов, встал в очередь на оформление доставки, и, наконец, пришёл в себя, стал обдумывать предстоящую поездку на дачу. Успею в свой кабинет до шести вечера или нет, и есть ли смысл вообще возвращаться, пробки наверняка сковали город. Достал планшет. Все сколько-нибудь значительные магистрали издевательски краснели на карте, и не только из центра, но и в центр. За спиной переговаривалась пожилая пара – а я тебе говорю, обошёлся бы на этот раз без своего электролобзика и фанеры, теперь придётся ехать в дождь – представляешь, сколько будем добираться?

Не обратив должного внимания на перепалку и мысленно пожелав соотечественникам удачи на дорогах, ринулся к выходу, благо, доставку удалось удачно оформить на завтрашнее утро, руки свободны, настроение в предвкушении выходных – наилучшее. Лавируя между тележками, набитыми всевозможным дачно-строительным инвентарём, уже миновал кассы, но перед самым выходом упёрся в довольно значительную толпу – ливень заблокировал выход.

Покупатели с огромными тележками, набитыми вожделенным товаром, стояли плотными рядами, некоторых дождь промочил уже так, что одежда прилипала к телу. Мысленно чертыхнувшись, протиснулся к небольшому навесу у входа в магазин и ужаснулся увиденному: ливень стоял – да-да, именно стоял! – вертикальной стеной, потоки воды совершенно залили проезжую часть и пешеходную зону, сверху неслись грозовые раскаты. Какой-то смельчак, отиравшийся рядом, кинулся было с огромным баулом в дождь, но, ступив на дорогу, отпрянул назад и в два прыжка вернулся на место с залитой водой обувью, из дырочек которой явственно струилась влага, с мокрыми, почти до колен, брючинами.