Офицер Майк медленно кивнул.

— Да. Но такие мужчины, как Дейс, видят женщину.

Мама вскочила со своего места и принялась расхаживать по комнате.

— Ей семнадцать. Он на десять лет старше ее. Она наивная, милая и добрая. И беспокоится о своих оценках.

Все это на самом деле не имело никакого отношения к делу, но для моей матери было важно.

— Это все, Таллула? — спросил меня офицер Майк. — Или были какие-то другие инциденты, о которых ты должна мне рассказать?

Я отрицательно покачала головой.

— Только эти два. В других случаях он был дружелюбен. Может быть, слишком дружелюбен, но никогда ничего не делал. Только на прошлой неделе.

Офицер Майк встал.

— Я позабочусь о том, чтобы он больше не ступал в школьную систему.

— Вот и хорошо! — сказала мама, и ее глаза снова наполнились слезами.

С этими словами офицер Майк вышел за дверь.

Миссис Милли, школьный психолог, вернулась в комнату. Она перевела взгляд с меня на маму. Затем водрузила очки, которые были у нее на голове, обратно на нос.

— Теперь вы можете идти. Я предлагаю Таллуле взять день, чтобы успокоить нервы, прежде чем вернуться к занятиям.

Мама кивнула.

— Да. Так и сделаем. Спасибо.

Миссис Милли повернулась и посмотрела на меня.

— Я наблюдала за ним. Замечала, что его взгляд устремлялся туда, куда не следовало. Я знаю, что рассказать об этом было тяжело. Но это к лучшему. Такие люди, как он, лучше не становятся.

Я не знала, что на это ответить. Слишком много всего произошло. У меня раскалывалась голова. Болело в груди. И я больше никогда не хотела возвращаться в эту школу. Потому что я знала, что хотя взрослые мне поверили... не все ученики поверят.

Мама взяла меня за руку и крепко сжала, как будто мне нужна была ее сила, чтобы идти. Я не разваливалась на части. Я просто боялась всего того, с чем мне придется столкнуться. Мне не причинили вреда. На самом деле до сегодняшнего утра я не боялась мистера Дейса. Он слишком сильно надавил. Поцелуй напугал меня, заставил почувствовать себя неловко. Но сегодня мужчина казался более неуравновешенным.

Мы с мамой вышли в коридор. Она была тихой, как и я. С того момента, как я сказала директору Хасвеллу: «Мистер Дейс заигрывал со мной. Один раз раньше, неделю назад, и сегодня. Я не хотел этого и сказал ему остановиться», все изменилось.

Пэм отправили в кабинет поговорить с психологом, прежде чем идти на занятия. Меня отвели в кабинет заместителя директора, а мистера Дейса — в кабинет директора Хасвелла.

Мама приехала первой. Директор Хасвелл позвонил ей. Потом офицер Майк. Я не знала, что утверждал мистер Дейс, но знала, что он говорит неправду. Это будет мое слово против его и, возможно, Пэм. Она была единственным свидетелем. Я уже знала, что она не встанет на мою сторону. Пэм скорее поверит ему, как и влюбленные в него девушки. Парни из футбольной команды разозлятся, что я обвинила их тренера в чем-то, из-за чего его могут уволить. Я знала все это, когда говорила правду. Но не собиралась лгать.

Я оглядела коридор, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости. Мне не хотелось встречаться с другими учениками перед отъездом. Слухи и так будут достаточно скверными. Мой взгляд упал на единственного человека, которого я не ожидала здесь увидеть. Того, которого я не хотела видеть, но не могла перестать думать о нем. Парня, который раздавил меня и теперь будет ненавидеть. Нэш.

Он молча стоял в коридоре с рюкзаком на плече. В левой руке спортивная сумка «Лоутон Лайонз», которую он носил, когда играл в футбол. Это странно. Зачем ему таскать с собой футбольное снаряжение?

Я подняла посмотрела ему в глаза и увидела в них отвращение. Даже ненависть. Я поняла, что он знает, и не поверил мне, предполагая худшее. Я надеялась, что из всех учеников Нэш будет единственным, кто поверит мне. Что он знает, что я никогда не сделала бы того, в чем меня собираются обвинить. Но похоже даже Нэш считал, что я могу это сделать. Если даже он мне не поверил, то никто не поверит.

Как я вернусь сюда и столкнусь со всем этим? Быть высмеянной толстухой, было нелегко, но я могла принять это. Пережить это. Но быть обвиненной в чем-то подобном... Я просто не знала, смогу ли справиться.

— Не обращай внимания, — прошептала мама рядом со мной.

Если бы только я могла. Если бы только мне было все равно. Если бы только я не любила его.

Я устал быть в центре внимания

НЭШ

Райкер встретил меня после первого урока. Я слышал, как ее имя шептали в классе, но никто ничего не сказал в открытую. Мы работали над статьей, которую должны были подготовить к следующей неделе. Предполагалось, что в классе должна быть тишина, но я не сомневался, что один из многих, кто шептался и смотрел в мою сторону, рассказал бы мне о Таллуле и Дейсе.

— Жаль, что я заставил тебя вернуться именно сегодня, — сказал он.

Я пожал плечами.

— Это не моя проблема. Хотя мне жаль его жену и ребенка.

Глаза Райкера расширились.

— Он женат и у него есть ребенок?

Я молча кивнул. Я бы никому другому не сказал этом, но Райкер был мне как брат. А еще он не сплетничал о людях за их спинами.

— Вот черт, — пробормотал он.

— Я принес вещи для тренировки. Буду готов помочь после школы. Убедитесь, что новичок готов.

Райкер улыбнулся.

— Сделаю.

Вовлечение в футбол, поможет мне не думать о Таллуле.

— В какое время... — Я начал было спрашивать, когда он хочет начать, когда увидел шкафчик Таллулы и замер. Желудок скрутило так, будто я съел что-то плохое.

На дверце шкафчика красной помадой, большими буквами было написано слово: «ШЛЮХА». Я уставился на него, не в силах сделать ни шагу. Моя голова твердила мне, что девушка заслужила это, но боль в животе не соглашалась. Никто этого не заслуживал. Это было жестоко и злобно. Да, Таллула совершила гребаную ошибку. Но скорее всего, она не знала, что он женат и у него есть ребенок.

Черт, я и сам не знал. Райкер не знал. Дейс не афишировал этого.

Но он все еще был учителем, а она встречалась со мной. По крайней мере, я думал, что у нас что-то есть. Я был ее прикрытием. То, что я чувствовал сейчас, не было ненавистью. Это было разочарование и душевная боль. Я думал, что она другая. Особенная. Правда заключалась в том, что большинство девочек в этой школе влюбились бы в него, если бы мистер Дейс дал им шанс. Он был «секси учителем», и нацелился на Таллулу. Но это не делало ее чудовищем. Наоборот. Это делало ее нормальной. Средней. Обычной.

— Я помогу тебе его очистить, — сказал Райкер.

Мне не нужно было ничего ему говорить. Он знал, что это было тяжело для меня, и не собирался позволить чему-то подобному проскользнуть мимо.

— Сомневаюсь, что она знала, что он женат. Он старше, умнее и мог легко манипулировать девочкой-подростком. Я не ищу для нее оправданий. Просто хочу сказать, что не думаю, что Таллула виновата.

Она виновата. Она причинила мне боль. Я могу винить ее за это.

— Пойду посмотрю, что там есть у уборщика, — ответил я.

Я держал свои мысли при себе. Они делали меня уязвимым. А мне этого не хотелось. Никто не должен был знать, как сильно Таллула меня ранила.

— Я принесу нам освобождение от урока, — сказал Райкер и направился в другую сторону.

Я направился к кладовке уборщика, но передо мной появилась Пэм.

— Это я их поймала, — самодовольно заявила она, как будто выиграла какую-то награду.

— Повезло тебе, — протянул я и пошел дальше.

— Она все равно была недостаточно хороша для тебя. Она шлюха. Кто вообще спит с учителем?

Я остановился. Ее слова вывели меня из себя. Я не хотел слишком глубоко задумываться над тем, почему, но знал, что она выдвигала обвинения, для которых у нее не было доказательств. Я достаточно хорошо знал Таллулу, и был уверен, что она не занималась сексом с этим мужчиной.