Улыбнувшись мягкой рассеянной улыбкой в ответ на свои мысли, Дальский осторожно устраивает букет для именинницы на полу заднего сидения. Подумать только! Обычно он обходился стандартными двадцатью пятью или пятьюдесятью розами, красными или белыми, но для Олиной сестры захотелось чего-то, не отдающего формализмом и безразличием.

И теперь огромный букет из гортензий, пионов и роз самых нежных оттенков лежит сзади и ждёт своего часа. Также, как и подарок для Оли. Стоит вспомнить её и теплеет где-то там, где раньше ехидно скалился бездушный циник. Кто бы знал, что жизнь повернётся именно этим боком, практически носом ткнув в ту, что уже несколько лет была так близко.

И стала ещё ближе.

От воспоминаний о ночи после «Белого кролика» в салоне становится заметно жарче и рука сама тянется к регулятору кондиционера. Без профессионального секретаря стало хреново, но, посмотри он так на Олю раньше, было бы хуже. Потому Дальский и не заводил интрижек на работе, хорошо понимая чем это может кончиться, и её увольнение пришлось очень кстати.

Он выруливает на одну из окраинных улиц города.

Правда, согласовать нового секретаря всё-таки придётся. Несмотря на адекватность мысли, Дальский кривится, всё ещё не желая видеть на этом месте никого, кроме неё. Может, нарушить собственные правила? А потом беситься, слыша обрывки сплетен? Он бы пережил, но подставлять под это Олю не станет. Даже зная, что потерпеть надо всего полгода, пока «Олд-Арновские» сплетники не найдут другую тему для пятиминуток в курилках.

Объездная.

Узнать адрес её сестры оказалось несложно, тем более, что это их давняя дача. Гораздо сложнее не думать о том, что они снова могут разругаться из-за его самоуправства, но предвкушение и тёплая радость от встречи перекрывают возможные риски уже сейчас. Тем более, что там Оля будет умиротворённой и расслабленной, без хмурого океана в глазах и архива в мыслях.

Полчаса.

Столько нужно, чтобы попасть в «Солнечный» и Дальский выжимает газ в пол. Штрафы он как-нибудь переживёт, лишние пять минут того стоят. Стоили. Потому что радостно урчащему мотору недолго приходится наслаждаться быстрой ездой. Перед ним — пробка в три ряда, а карты показывают аварию в двух из них. Вот тебе и пять минут.

Со вздохом Дальский прибавляет громкость радио и смотрит на время. Судя по черепашьей скорости, стоять ему не меньше часа. Медленнее работают только налоговики со своими проверками. Кстати, о них…

За следующие полчаса Дальский звонит по трём разным номерам и решает четыре разные проблемы. Из тех, что не горят, но раздражают.

— А я всё ждал, когда ты вспомнишь, — усмехается в трубку Олег. — Могли бы, кстати, решить вопрос сразу, но ты сегодня слишком торопишься.

— Мне нужно было уехать из города, — отзывается Дальский, перестраиваясь в средний ряд. И хмурится, когда видит разбросанный по дороге мусор. Кому-то сегодня убийственно не повезло. — Тем более, что вопрос смены поставщика долгий и муторный. Я просто ещё раз прошу тебя подумать насчёт «Атланта», у них и цены на опт ниже, и с доставкой проблем нет, — под колёсами хрустит пластик и стекло. — «Эсмор» уже дважды проваливал сроки, а неустойку у них приходится выбивать в компании трёх юристов.

— Да я согласен, Саш, — вздыхает Олег, — но «Атлант» только-только вышел на рынок. Где гарантия, что он справится с нашими объёмами? Тем более, что…

Слушая Олега, Дальский бездумно скользит взглядом по дороге. Внезапная тревога дёргает за солнечное сплетение, заставив сбросить вызов. Подумаешь, кусок серебристого пластика! То ли часть крыла, то ли бампер, мало ли таких машин в городе?.. Но то, что позволяет ему проворачивать грандиозные сделки, гарантирует, что мало.

И ему приходится приложить силы, чтобы заставить лёгкие сделать следующий выдох. Куда там собирался Влад на выходные? В «Амариллис»? Время восемь, он уже должен вовсю плескаться в бассейне и наслаждаться влюблёнными глазами своей невесты. Но страх уже покрывает ледяной коркой внутренности, мешая сделать следующий вдох. Покорёженные части не одного и даже не двух автомобилей встречаются всё чаще. К н и г о е д . н е т

Только не это! Пусть он потеряет деньги, работу, бизнес, но в эту самую минуту окажется не прав!

Ещё десяток метров и первая машина, со смятым капотом и водительской дверью. Чёрный Ниссан. Выдох получается слишком громким. И Дальский успокаивается, видя рядом с Ниссаном уже оттащенный с дороги серый Шевроле. Серый, не серебристый!

Похоже, он стареет, создавая проблему на пустом месте. Улыбка сама появляется на губах, а рука тянется к телефону — снова набрать Олега и договорить.

Серебристый Гранд Чероки оказывается перед ним внезапно.

Дальский едва успевает затормозить, глядя как надрывается в беззвучном крике полицейский. И зло машет в сторону, приказывая перестроиться в крайний левый ряд. Но ему плевать. Потому что единственное, что осталось нетронутым у, когда-то лелеемого хозяином, красавца — номер.

Сжав до скрипа зубы, Дальский на несколько мгновений зажмуривается. До пятен перед глазами, но всё остаётся прежним. Орущий полицейский, джип Влада.

Грудину тянет тупой ноющей болью, а воздух едва находит себе путь в лёгкие. Время останавливается вместе с заткнувшимся офицером, наблюдающем, как он выходит из машины, забыв закрыть дверь. Кажется, движение замедляется ещё сильнее — водители наблюдают за разворачивающейся сценой, но Дальскому плевать.

Чероки так и стоит в среднем ряду, развороченный практически до багажника. Дальше, где-то из-за обочины, краном вытаскивают чёрный Гелендваген, у ещё одной машины смят капот, но и её уже оттаскивают, освобождаясь проезд. Повсюду стекло, пластик и… кровь.

— Вам сюда нельзя! — тише и гораздо спокойнее сообщает полицейский, положив ладонь ему на плечо. И убирает конечность, стоит Дальскому повернуться.

Не может быть. Этого просто не может быть!

Но есть. Не останавливаемый больше никем, он обходит машину брата. Капота практически нет, как и всей правой стороны. Наружу торчат шланги, провода и стойки. Левый бок вмят внутрь машины.

— Гелендваген нёсся на космической скорости и не справился с управлением, — сочувствующим голосом делится неизвестный офицер. — Вылетел на встречку, прямо на Чероки. Того отбросило на Рено и зацепило две машины из среднего ряда.

— Кто-то… — хрипло начинает Дальский и откашливается. Глаза жжёт, руки сжаты в кулаки, а мозг твердит, что в этой мясорубке выжить не смог бы никто.

Нужно продолжить, договорить вопрос, но горло сжимает спазмом. Господи, за что?!

— Водитель погиб на месте, — качает головой офицер. — А вы, наверное, знали тех, кто ехал в Чероки?

— Тех?!

— Ну, да, — удивлённо отзывается полицейский. — Мужчина и две женщины. Подождите минуту, — он отвлекается на коллегу и Дальскому впервые удаётся отвести взгляд от машины Влада.

Чтобы наткнуться на закрытое чёрной плёнкой тело. Не слыша криков, не чувствуя вообще ничего, он решительным шагом приближается к чумной зоне, которую огибают даже привычные ко всему полицейские. Слышны быстрые шаги, но Дальский уже сидит на корточках перед телом. Мгновение, и рука решительным движением откидывает материю.

— Какого хрена?! — орёт над ним очередной кто-то. — Кто допустил?! Да я вас всех в село сошлю!

Вместо ответа Дальский садится прямо на прогретый летним солнцем асфальт и с нервным смехом трёт лицо ладонями.

— Эй, ты! — неизвестный кто-то хватает его за предплечье. — Самый любопытный, что ли? Ау! Ты глухой, так тебя раз так?

— Руки убери, а то слетевшие погоны ловить будет нечем, — цедит Дальский, задрав голову.

Мёртвое тело — не Влад и даже не Зара. О том, что там могла быть Оля он не собирался даже думать. В его жизни всякого хватает, но такого, чтобы лишать его сразу двух дорогих ему людей — точно нет.

Оглянувшись, он выцепляет того самого, первого, полицейского и рывком поднимается.