Вынырнувшее животное невозмутимо посмотрело в их сторону маленькими блестящими глазками, повело мокрыми торчащими усами, принюхалось и, фыркнув, ушло под воду.

Бьяджо и девушка, не сговариваясь, одновременно захохотали. Но отсмеявшись, он почему-то подумал, что пистолет надо бы почистить и положить в кобуру.

– Вот, что и требовалось доказать! Я догадываюсь, какую историю состряпали бы местные жители из этого случая! – назидательно проговорил замначальника.

– Ну это местные, а журналистка?! Я ее передачи смотрю иногда, она не похожа ни на паникершу, ни на фантазерку, – уперлась Джесика. – Мало того, у нее очень часто полиция материалы запрашивает.

– А желание эксклюзивчик придумать, чтобы рейтинги поднять, ты в расчет не берешь? На что эти папарацци только не идут, чтобы зрителей заинтересовать! – возмутился Бьяджо. – А главное, у них ответственности нет никакой, не то что у нас. Перепутали, увидели что-то не то, их же за это не привлекут и даже премии не лишат, максимум могут потребовать опровержение.

– Это верно, – нехотя согласилась девушка и одернула еще мокрую юбку. – Но у этой Лолы все передачи основаны на реальных событиях и идут в прямом эфире. А потом она профи приглашает в студию. Кроме постоянных психолога и криминалиста, к ней даже полковник внутренних войск несколько раз приходил на программу. – Она продолжала гнуть свою линию.

– Ну и что? Одно другого не исключает! – подытожил зам.

Они еще покружились в заливчике, вглядываясь в стоячую воду, послушали кряканье уток и скрипучий крик приплывшей откуда-то лебединой семьи с серым невзрачным детенышем. Не обнаружив ничего подозрительного и сделав на всякий случай несколько фотографий, повернули к машине.

К большому сожалению полицейского, юбка Джесики почти высохла, и он не стал настаивать на посещении рынка.

Несмотря на солнечный день и присутствие молоденькой стажерки, настроение полицейского резко ухудшилось, а необходимость рапортовать начальству о проделанной работе только усугубила это состояние.

Видимо, придется и про этого бобра рассказать, и подвести к тому, что все это выдумки или преувеличения местных жителей и журналистов, раздумывал Бьяджо, подходя к автомобилю.

Открыв дверь, он бросил прощальный взгляд на круглое озеро и вдруг ярко представил себе античный город, ушедший под воду: толстые, римской кладки, стены домов, как будто колыхающиеся на дне, и утонувших горожан в длинных белых одеждах, тянущих руки к поверхности и молящих о помощи.

– Вот черт! – произнес он тихо. – Что только в голову не лезет!

– Что, что? – переспросила Джесика.

– Да ничего, садись уже! – буркнул он и завел мотор.

Витторио медленно приходил в себя. Приоткрыл глаза, но тут же моргнул и захлопнул веки. Казалось, что серый потолок распадается на куски и падает прямо на него, как во время землетрясения. Он лежал не двигаясь, постепенно вспоминая события последнего дня, и горе и отчаянье навалились с новой силой.

Он все еще не мог поверить в это и совершенно не представлял своей дальнейшей жизни.

– Ну что, как вы, получше?

В палату вошла полная, но подвижная медсестра. Она очень юрко прошмыгнула между кроватью Витторио и тумбочкой, сняла и поменяла почти пустую капельницу, проверила трубочку, по которой шел раствор в вену, и приветливо улыбнулась.

Витторио не хотелось отвечать, но ее доброжелательность подействовала успокаивающе.

– Не знаю пока… лучше, хуже… Да разве в этом дело… – Он почувствовал, как слезы заполняют глаза.

– Ну что вы, не надо. – Было заметно, что она тоже расстроилась. – К сожалению, вас уже полицейские ждут в коридоре, – виновато заметила женщина.

– О господи! – одними губами прошептал Витторио.

– Сказать, чтобы через пару часиков подошли? – заботливо проговорила она.

– Да нет, не стоит… какая разница, – пробормотал он и попытался сесть на кровати.

– Вот так-то лучше. – Медсестра заботливо подложила ему под спину подушку. – У вас всего лишь сильно подскочило давление. Конечно, это тоже нехорошо, но сердце в полном порядке.

Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Сразу после ее ухода в палате появились полицейские. Один – молодой, невысокий и худощавый – был уже в маске, второй – постарше, с хорошим разворотом плеч и настоящей выправкой военного, – вздохнув, вытащил из кармана и натянул на лицо защитную материю. Это был Бьяджо, которого сразу же после поездки на озеро с Джесикой направили в больницу. Он выглядел недовольным и усталым.

Они поздоровались. Замначальника по-хозяйски подвинул к себе стул и сел, худощавый остался стоять.

Скорее для проформы, они поинтересовались, как себя чувствует Витторио, и было приступили к вопросам, но больной попросил разрешения не надевать маску. Они закивали в знак согласия.

– Мы правильно поняли, что тело, которое вы увидели в морге, не принадлежало Пальмире Балотта? – начал Бьяджо.

– Да, – однозначно ответил Витторио и глубоко вздохнул, готовясь к следующему неминуемому вопросу.

– Но оно вам знакомо?

– Да.

Было заметно, что мужчине не хватает воздуха, но худощавый полицейский не дал ему оправиться, спросив:

– Вы можете назвать имя жертвы?

– Это моя жена Сара, – еле выдавил из себя Витторио.

Как ни старались стражи порядка скрыть удивление, лица их одновременно вытянулись, глаза округлились. Тот, что помоложе, закашлялся, отвернувшись к стенке, Бьяджо нервно завертел в руках мобильник.

– Вас пригласили на опознание сегодня утром, значит, вашей жены не было ночью дома и это вас не обеспокоило? – вышел из ступора замначальника.

– Она к сестре уехала и даже ответила мне в сообщении, что добралась быстро и все нормально, – всхлипнул Витторио и вцепился в подушку.

«Вот черт! – раздраженно подумал Бьяджо. – Бедный мужчина!.. А если он сам в убийстве замешан? Еще и не таких преступников видели, они тоже плакали и в обморок падали!»

Замначальника так радовался, что босс, не дослушав его доклад, махнул рукой и отправил его с помощником допросить свидетеля. Даже про бобра не пришлось рассказывать, подумал тогда Бьяджо довольно, но сейчас дело закрутилось так, что он пребывал в полной растерянности, которую никак не хотел показать младшему по званию Андреа.

– Это еще неизвестно, кто вам ответил, жена ваша или еще кто-то вместо нее, – протянул худощавый.

Бьяджо покосился на него недовольно. «Какого черта при свидетеле свои предположения высказывает!» Но сам он был так ошарашен жуткой новостью, что ничего путного в голову так и не приходило, и только рой вопросов крутился в голове, создавая путаницу.

Куда же тогда девалась Пальмира Балотта? Жива она или нет? А где ее дочь? И почему убили бедную супругу Витторио?!

Он всегда поражался невозмутимому спокойствию начальника, зная, что под видимой бесстрастной сонливостью кроется хладнокровие профессионала. Сам же Бьяджо начинал суетиться, нервничать, фонтанировать предположениями, из массы которых никак не мог выбраться и найти правильную версию.

– А вы сами где находились в тот день, когда пропала ваша жена? – несмотря на измученность свидетеля, не мог не задать вопрос Бьяджо.

– Я?.. – Он почему-то отвел ослабленный взгляд. – На работу поехал, проверить, как там и что…

– Значит, вас люди видели. Я так понимаю? – с облегчением вступил Андреа.

– Нет, к сожалению… – тяжело вздохнул Витторио. – Урожай убран уже. Я по саду прошелся, проверил, все ли оставили в порядке. Потом домой приехал, поел, телевизор посмотрел и спать. Устал сильно за последние дни, – нашел нужным пояснить он.

Полицейские переглянулись, но уточнять не стали.

Они задали еще несколько вопросов и вскоре оставили больного в покое.

Полицейские вышли из больницы и с облегчением стянули с себя маски. Совсем недавно было принято приятное послабление – на улице можно находиться без них.