Все эти дни я вполне мог расколоть камни и убраться отсюда — мой меч оказался в шкафу с одеждой, так что с ним в руках мне было по силам уйти откуда угодно, особенно учитывая, что меня не охраняли. Однако не смотря на это, я вынужден был сидеть и ждать. В конце-концов, полностью полагаться на Контору я попросту не мог, ибо, как показала практика, они прошляпили множество вражеских агентов в своих рядах.

Да даже если бы и не прошляпили — группа Игроков, сопоставимых со мной по силе, слишком ощутимая поддержка, что бы ею пренебрегать. Да блин, даже если они не согласятся мне помочь, то хотя бы их нейтралитетом заручиться я обязан. Не хватало только искать вторженцев в охваченной гражданской войне стране, где идеалисты схлестнулись с цепными псами государства. Нет уж, увольте меня от такого рода удовольствия. Страшно даже представить, на что могут оказаться способны обладатели наследий Императорского ранга уже на уровне сферы Истока.

На третий день ко мне вернулась знакомая парочка. Илья, увидев, что я спокойно сижу и обедаю, разочарованно цыкнул. Надеялся, видимо, что я свалю. Нет уж, дружок, такой радости я тебе не доставлю.

— Что решили, господа революционеры? — поинтересовался я. — Мировая революция откладывается? Маркс, Ленин и их заветы временно отложены в сторону?

— Не очень умно на твоём месте иронизировать над патриотами, — ледяным тоном ответил Клинков. — Я же припомню тебе это, мальчик. Не боишься, что твои маленькие яички тебе в рот затолкают?

— Ты-то? — хмыкнул я. — Обязательно попробуй. Только вот мне кажется или ты из тех людей, что способны за минуту найти клитор, причём будучи единственным человеком в комнате? Поэтому комплексуешь?

Наверное, мы с Ильёй могли бы долго продолжать — уж сильно мы друг-другу не нравились — но вмешалась девушка.

— Мы решили отложить наше дело… на некоторое время. Но нам нужны некоторые гарантии со стороны правительства. Каково твоё влияние в ФСБ?

— Ниже нуля, — честно ответил я. — Я довольно проблемный подчинённый, который частенько всё делает по своему. Скажем прямо — пока я приношу больше пользы, чем вреда, но контролировать меня эти ребята не могут, а потому вынуждены просто терпеть, ожидая, пока у них не появятся альтернативы. Признаюсь честно, я тоже не терял время в эти три дня и много думал. Хоть мне с вами и не по пути, но и от Конторы мне тоже, видимо, придётся уйти. Так что если рассчитываете, что моё слово много значит — это вы зря.

— Что ж, по крайней мере, честно. Тогда мы хотим предложить следующее — ты станешь нашим посредником в переговорах с ними. Мы им не доверяем, и давать им лишнюю возможность следить за нами не намерены. Потому уйти из Конторы ты пока не сможешь. По крайней мере, поддерживать контакт ты с ними обязан. Далее. Мы готовы обмениваться с органами информацией о враге и даже в случае необходимости проводить совместные боевые операции, но за это требуем выделить нам сто миллионов долларов. Причём наличными. Если они согласятся на наши условия — мы их поддержим. Если нет — то могут пытаться сражаться с элитой врагов своими силами. Расскажи им, кстати, о том, что мы в любом случае при желании уйдём отсюда целыми и невредимыми благодаря нашим Наставникам, что бы они не думали, что нам деваться некуда. Это первичные требования, более подробно мы всё обсудим уже на встрече с ними. Ах, вот ещё что — протянула она мне простенькую нокию-фонарик. — Через этот телефон мы будем поддерживать связь с тобой. Звонить будем сами, но если будет какой-нибудь форс-мажор — пиши на эту электронную почту.

Мне вручили аккуратно сложенный листок формата А4 с упомянутым почтовым ящиком. Надо же, предусмотрительные какие. Ну, тем лучше. Плохо, что в Конторе придётся задержаться — особого доверия к организации, из которой меня подобно мешку с картошкой умыкнули, не было. Не допустили ли они сами всё это, в надежде отследить похитителей? В конце концов, современные технологии вполне уравнивали роту обученных солдат с любым из первого поколения. Ну, может не рота — но под рукой ФСБ целая личная армия, так что сомневаюсь, что они не сумели бы если не отбить меня сразу, так вычислить похитителей. Однако нет, я был предоставлен самому себе, что многое говорило. Повторяю — я не очень умный, но времени подумать, никуда не спеша, у меня было достаточно. И раз мои надежды на Контору не оправдались, лучше бы начинать учиться полагаться лишь на себя.

— У меня последний вопрос, — обратился я к парочке. — Вы ничего не знаете о том, кто Первый Игрок? Я был бы очень благодарен за любую информацию об этом человеке.

— А зачем он тебе? — поинтересовалась чернокожая колдунья.

— Сложно не интересоваться кем-то, кто стоит даже выше нас, — развёл я руками. — Если мы наделены такими силами, то на что способен он? Да и не буду скрывать — его помощь лишней не будет.

— Наставница сказала, что появление Первого Игрока — огромная редкость. Обычно миры не присоединяются к Системе через призыв от их обитателей. Их либо находят другие Игроки, либо сама Система. Однако если нашёлся кто-то, сумевший сам призвать её в свой родной мир, и Система его услышала, то такой разумный — обладатель просто чудовищного таланта. За всю историю Системы Наставница слышала лишь о паре десятков подобных существ, и все они подобно вихрю прошли путь до центрального мира. Так что я и сама бы хотела знать, кто этот монстр, но, к сожалению, с нами он не связывался. Мы слишком мелкая рыбёшка для подобных ему.

— Жаль, — вздохнул я. — Ну да ладно. Где мы сейчас? Далеко ли до Москвы?

— Мы в Кашире. Это дальнее Подмосковье, на границе с Тулой, — пояснила девушка. — Сядешь на электричку и через пару часов будешь уже на Павелецком вокзале.

— Ну так дайте денег, — потребовал я.

— А в жопу не поцеловать? Денег ему ещё дайте, ни хрена себе! — возмутился Клинков.

— У меня при себе было двадцать косарей наликом и банковская карточка, — спокойно заметил я. — И их сейчас при мне нет.

— Проебались во время похищения, такое бывает, — заметил Илья. — Нам, знаешь ли, не до сохранности твоих денежек было.

— Они были в паспорте, недоумок, — ответил я. — И если бы я их посеял, то вместе с ним. Но паспорт на месте. Так что гони на бочку моё бабло.

— Илья, ну правда, — вступилась Сьюзан. — Отдай ты ему деньги.

— Да пусть засунет в жопу наличку. Карту верни! — потребовал я.

— На ней всё равно уже ничего нет, — пожал плечами тот, не пытаясь отпираться.

— На ней сто пятьдесят штук было, мудак! — зарычал я. — Как это — больше нет?!

— Считай это платой за своё содержание в нашем оздоровительном комплексе, — ехидно ответил он.

Мне очень, очень сильно захотелось вспыхнуть красным сиянием и выбить всё дерьмо из этого обмудка. Настолько сильно, что стоящие напротив меня Игроки явственно это ощутили.

— Ну давай, подстилка продажная, рискни здоровьем, — насмешливо бросил Илья, доставая щит и меч. Где он их прятал до сих пор, не представляю, когда мужик вошёл, их при нём не было точно. Моя рука сомкнулась на рукояти приставленного к столу клинка. Не то, что бы денег было жалко… Да хотя кому я вру — денег тоже было охренеть как жалко! Но узнай я, что их забрала девушка, я бы спокойно это перенёс, философски записав в список мелких неприятностей. Но этот хмырь меня откровенно вымораживал и провоцировал всё время нашего знакомства, а я не очень хорошо умею терпеть подобное. И ситуация с деньгами была последней каплей.

— Хватит! — рявкнула девушка, осознав, что если не предотвратить эту драку, то один из нас вполне может остаться трупом. — Я дам тебе денег, Костя. Извини за этого мудака, он порою невыносим, — дала она подзатыльник воину. — Но твои деньги он уже потратил. Но не переживай, я прослежу, что бы он их тебе вернул в будущем.

— Уж поверь мне, Илья, я не забуду ни твоих выебонов, ни поступков, — процедил я, медленно отпуская рукоять меча. — Очень тебе советую — при первой же возможности драпай из нашего мира. Иначе я позабочусь о том, что бы ты раскаялся в своих поступках.