У Верочки были любимые мама и папа. Она была уже большой девочкой. Зимой ей исполнилось целых десять лет. А сейчас в разгаре было лето. Занятия в школе давно закончились, можно было читать много интересных книжек. Еще можно было ходить гулять.
Недалеко от дома Веры находился Останкинский парк. Мама уже разрешала ей самой ездить в этот любимый парк. Иногда Верочка ездила туда с подругой, иногда одна.
В июльское воскресенье Верочка одна приехала в Останкино. Прошла по родным зеленым аллеям, подошла к детскому городку. Там было раздолье. Дети кружились на веселой карусели, девочки и мальчики с родителями и без них осматривали окрестности, сидя в кабинках большого колеса обозрения, которое медленно поднимало всех вверх и так же медленно постепенно опускало вниз.
Рядом на детской площадке ребята взмывали вверх, а потом опускались вниз на качелях-лодочках.
– Сейчас я тоже покатаюсь на этих качелях, – решила Верочка. Она подошла к кассе. Когда наступила ее очередь, купила билет и, отдав билет работнику, следившему за качелями, вошла в освободившуюся лодочку. Работник подтолкнул лодочку. Лодочка сдвинулась с места. Работник отошел в сторону.
Вера была одна, поэтому раскачивать лодочку ей надо было самой. Это у нее хорошо получилось, и Вера начала качаться. Она крепко держалась двумя руками за поручни, и, отталкиваясь ногами от дна лодочки, радовалась тому, как хорошо у нее все получается и как замечательно вокруг. Рядом с ней качались в лодочке два мальчика.
– Как же высоко они поднимаются, почти до самой верхней перекладины! – с завистью подумала Вера. – Надо и мне так попробовать!
Вера оттолкнулась посильнее.
– Здорово как! – обрадовалась она.
Подол легкого шелкового Верочкиного платья от ветра вдруг поднялся вверх, приоткрыв ее ножки и трусики.
– Ах, как стыдно! – смутилась Верочка. Она неожиданно отпустила левую руку от поручня и прихлопнула взвившийся вверх колоколом подол платья. Одной правой рукой Вера не смогла удержаться на качелях. Через мгновение девочка оказалась лежащей лицом вниз на земле рядом с качелями.
Со всех сторон к упавшей Вере сбежался гулявший в парке народ. Люди окружили ее плотным кольцом.
– Девочка разбилась! – испуганно заговорили вокруг. – Надо вызвать скорую помощь!
Верочка открыла глаза. Поняла, что лежит на земле. Быстро вскочила на ноги и огляделась вокруг.
Люди, стоявшие вокруг Веры, очень удивились, увидев, что девочка жива.
– Что с тобой? Что у тебя болит? – стали наперебой спрашивать ее.
Вера с недоумением посмотрела на окруживших ее людей. Она смутилась. Ничего не ответила, протиснулась сквозь толпу и убежала. Люди постояли еще немного, обсуждая удивительный случай. Покачали головами. Постепенно все разошлись…
Верочка приехала домой. Даже маме ни о чем не рассказала. У нее ничего не болело. Правда, несколько дней немного кружилась голова.
Помощница
У Дарьи Дмитриевны были две дочки. Старшей дочери Любе недавно исполнилось 10 лет, а младшей Асе – два года. Муж Дарьи Дмитриевны – отец Любы и Аси – уехал в длительную командировку на дальний север – хотел заработать для семьи побольше денег. Дарья Дмитриевна, или просто Даша, осталась с девочками одна. Даша работала бухгалтером в детском саду. Любочка училась в школе, во втором классе. Ася ходила в ясельную группу того же детского сада, в котором работала ее мама.
В феврале Ася сильно заболела. У нее поднялась температура, начался сильный кашель. Дарья Дмитриевна вызвала врача на дом. Врач осмотрела и прослушала малышку.
– У Аси сильный бронхит, может начаться воспаление легких, – сказала врач. – Я выпишу для Вашей дочки лекарства. Вам я дам больничный лист.
Дарья Дмитриевна стала ухаживать за младшей дочкой. Старшая дочка во всем помогала маме. Дарья Дмитриевна посылала Любочку в магазин за молоком и за другими продуктами.
– Ты моя добытчица, – говорила она Любе. – Без тебя я бы не справилась.
Любочка гордилась тем, что мама называет ее добытчицей. Ей были приятны мамины похвалы.
Сотрудница из детского сада позвонила Даше, поинтересовалась самочувствием Аси и сказала, что можно будет получать из детского сада на дом для Аси обеды, которые полагались ей в детском саду. Дарья Дмитриевна решила, что будет посылать в детский сад за обедами Любу. Люба училась в школе во вторую смену, поэтому перед тем, как пойти в школу, могла сходить в детский сад за едой для Аси.
Дарья Дмитриевна положила в сумку Любы посуду для еды из детского сада и сказала дочке:
– Любочка, перед тем, как пойти на уроки в школу, сходи, пожалуйста, в детский сад. Получи для Аси обед.
– Хорошо, мама, – ответила Люба.
В час дня Люба взяла сумку с посудой для обеда и пошла в детский сад. В детском саду за обедами для больных детей стояла очередь из трех человек, поэтому Люба получила еду позже, чем надеялась. Быстро пошла домой, отдала сумку с обедом маме, взяла портфель и почти побежала в школу.
К своему классу Люба подошла в то время, когда урок уже начался. Оказывается, она опоздала на целых десять минут. Люба постучала в дверь класса, и, приоткрыв дверь, робко попросила учительницу:
– Зоя Федоровна, разрешите мне, пожалуйста, войти в класс.
– Как ты смела так сильно опоздать на урок! Закрой дверь, уходи домой! На следующий день без мамы в школу не приходи! – грубо прикрикнула на Любу Зоя Федоровна.
Зоя Федоровна была еще не старой женщиной. Она была худощавой, ее бледное лицо выглядело унылым, казалось, что она обижена жизнью. Прямые светлые волосы, стянутые в лежавший почти у самой шеи небольшой пучочек, казались сухими и неприглядными. Дети в классе чувствовали, что работа с ними – неприятная нагрузка для Зои Федоровны.
Любочка хотела объяснить учительнице, что опоздала на урок потому, что ходила в детский сад за обедом для больной сестренки, а в детском саду пришлось стоять за обедом в очереди. Но Зоя Федоровна не стала слушать Любу, встала из-за стола, подошла к двери и захлопнула ее.
Люба чуть не заплакала и медленно побрела домой. Она долго-долго шла по улице, не решаясь вернуться домой.
Люба всегда знала, что дома ее любят, что мама хвалит ее, называет своей помощницей и добытчицей. Да и в школе Люба училась на одни пятерки, чувствовала, что ее уважают. А тут вдруг такое грубое отношение!
Дома Люба ничего не хотела говорить маме.
«Зачем я буду огорчать маму! Ей и так тяжело живется», – подумала девочка.
Но Дарья Дмитриевна сразу поняла, что у дочки произошло что-то неприятное, да и домой она вернулась из школы слишком рано.
– Что с тобой, Любочка? – встревоженно спросила Даша.
Люба долго молчала. Потом она твердо сказала:
– Мама! Я больше никогда не пойду в школу.
Больше Люба ничего не стала говорить. На следующий день Люба, как вчера, принесла из детского сада обед для Аси. Раздела пальто, молча села на диван.
– Любочка! Почему ты сидишь? Тебе ведь пора идти в школу! – сказала Даша.
– Мама! Я больше никогда не пойду в школу, – как и вчера ответила Люба.
Так продолжалось еще два дня. В конце концов Люба рассказала маме обо всем, что произошло в школе. Даша поняла переживания дочки. Она пошла в школу, поговорила с Зоей Федоровной. Учительница выслушала Дарью Дмитриевну, но по-прежнему не хотела простить Любе ее поведение.
– Зоя Федоровна! Люба очень ранимый человек. Прошу вас, относитесь к ней помягче, – сказала Дарья Дмитриевна.
Зоя Федоровна прислушалась к словам Даши. Она зашла домой к Дарье Дмитриевне, побеседовала с Любой. На следующий день Любочка вернулась в свой класс.
Чайнворды помогли
В июне мама отправила Зиночку в пионерский лагерь. На территории лагеря был замечательный лес, в котором росли березы, дубы, елки и другие деревья. Ребята гуляли по тенистым аллеям. За оградой лагеря плавно текла Москва-река. На берегу Москвы-реки раскинулся широкий песчаный пляж, ребята ходили сюда загорать. В жаркую погоду они купались в реке.
